Новые Боги (СИ) - Александр Васильевич Коротков

— Это, паря… Ты в курсе, что когда злишься, то твои зеенки начинают светиться зеленью, как у кота в теемном подвале?

Я пожал плечами. Никогда не задавался подобными вопросами, но сделал зарубку в памяти при случае изучить этот вопрос.

— Так я и думал. Ну ты это… Как-то обуздай сеей процеесс что ли, а то никакой… этой, как ее… Коньсперации, во!

— Обязательно. А сейчас я хочу знать, что вы обо всем случившемся думаете и каковы будут наши шаги.

Обсуждение растянулось на три часа. Лишь Николай пытался осторожно донести мысль, что надо разобраться в поступке кентавров. Не зря ведь они друг с другом схлестнулись. Значит, для какой-то части конелюдей предательство оказалось такой же неожиданностью, как и для нас. Однако остальные были резко против. В итоге я решил, что если среди них окажутся те, кто остался мне верен — то пусть сами приходят. Гоняться за ними по всему острову я не собираюсь.

Нестор пообещал каждые два часа докладывать обстановку и уже распорядился увеличить количество разведывательных патрулей. Элиза сказала, что займется подготовкой небольшого немертвого войска и попросила доступ к городскому кладбищу. Я бегло представил, какой переполох среди населения вызовет появление на кладбище некроманта и отрицательно покачал головой. На помощь пришел Николай:

— Думаю, я смогу помочь в этом вопросе. При городской больнице есть небольшое кладбище. Там хоронят неопознанных и тех, за кем никто не пришел. Оно закрытое, а местные работники не из пугливых.

— Отлично, это то, что надо! — Элиза благосклонно кивнула довольному управителю.

Мрачная Илона, присутствующая на совете скорее как темная лошадка, чем как реально полезный человек, ничего обещать не стала, лишь сказала:

— Если увидеть одноглазых или Прометея — позвать меня.

На том совет и закончился. Я как раз собрался добраться до своих покоев, хорошенько все обмозговать да и бахнуть стаканчик чего-нибудь крепкого, но тут меня перехватила Одисса, одна из Приближенных, которых я посвятил в клан еще в горах минотавров. После смерти Лии именно она присматривала за сыном.

Одного взгляда хватило, чтобы понять — что-то не так. Кожа на ее лице побледнела, истончилась, обозначив скулы и заострив нос. Волосы потускнели, да и вообще девушка заметно похудела.

— Правитель, будет ли мне позволено обратиться к вам по одному важному вопросу?

— Конечно. И говори проще, мне нет дела до словесных экивоков. Что-то с Антеем?

— И да и нет, господин. Нет-нет, мальчик здоров! — поспешила добавить Одисса, видя, как нахмурились мои брови. — Просто… Мне становится все сложнее находиться рядом с ним.

— В каком смысле? Объясни толком.

— Это проще показать, чем объяснить. У вас найдется несколько минут.

— Дело касается моего сына, так что я найду столько времени, сколько потребуется. Веди.

До покоев мальчика мы добрались минут за пять. Одисса предусмотрительно уступила мне дорогу, а стоящие на страже гвардейцы вытянулись в струнку:

— Все спокойно, Правитель!

Кивнув обоим, я потянул руку к плотно закрытой двери и сразу же почувствовал, как полыхнули ауры стражников. Но не страхом, а… Напряженным ожиданием. Да что тут происходит?

Однако стоило мне дернуть дверь на себя, все сразу же встало ясно. Из приоткрытой двери хлынул поток сырой и необузданной магии. Но самым удивительным оказалось не то, что выбросы магии усилились — мальчик рос, причем явно ускоренными темпами, видимо сказалась кровь матери-ламии. В разлитом в комнате облаке силы, помимо запаха сырой земли весьма ощутимо чувствовался терпкий, острый, щекочащий ноздри запах Огня!

— Закрой! — рявкнул я, когда девушка замешкалась на пороге.

— Видите, господин? Я справлялась с потоками магии Якостроф, но сегодня с утра он стал выбрасывать и огонь. А с ним я ничего сделать не могу.

Я не стал ничего отвечать. Подошел к кроватке, в которой на собственных ножках, держась за стенки, стоял Антей. Увидев меня, сын заулыбался, и я отчетливо увидел два прорезавшихся передних зуба, а лежащий у изголовья кровати изумруд выплеснул в пространство новую порцию смешанной силы Земли и Огня.

Я улыбнулся ему в ответ, отстраненно раздумывая, что является катализатором его ускоренного роста? Парень ведь выглядит как годовалый, хотя на самом деле ему всего пара месяцев. Мое наследие или кровь ламии? Скорее, второе. Лиа как-то говорила, что ламии растут быстрее обычных детей, хотя до определенного момента и ничем от них не отличаются. Хотя Антей точно кровососом не станет. Я не нашел в нем ни следа проклятия Геры, хотя в Лие научился распознавать его безошибочно.

Я вытянул руку, желая погладить его по макушке, но застыл на полпути, заметив, что изумруд перестал быть таковым. Глубокая зелень камня оказалась изрезана тонкими красными полосами, как будто кто-то сплавил изумруд с рубином. Это что еще такое?

Призвав магическое зрение, я пораженно застыл. Те крохи огня, которые должны были стабилизировать кристалл и позволить ему работать сколь угодно долго, без опасения разрушения, изменились. Окрепли, переросли во что-то принципиально новое. Но главное — от них к источнику пробегали небольшие искорки, которые и позволили Антею овладеть Огнем.

Это что получается? Источник сына почувствовал возле себя новую разновидность огня и смог вот так, по крупице, впитать Огонь и подчинить его? Делааа. То, чего я достиг трудом, Антей сделал неосознанно?

Я глянул на сына и тот показал мне язык.

— Ну и что мне с тобой делать? Ты так весь дворец спалишь Огнем, а потом похоронишь Землёй. Кристалл и так уже на грани — вот-вот разрушится. Искать что-то поустойчивее?

Кажется, у меня есть идея получше, Милан.

Молчавший весь день Димитр подал голос и я, заинтригованный, спросил вслух:

— Что ты имеешь ввиду?

Одисса с непониманием посмотрела на меня:

— Но я ничего не говорила, Правитель…

— Ты свободна. Дальше я разберусь сам. Иди.

Она не стала спорить и с некоторой поспешностью вышла из комнаты.

— А теперь рассказывай.

Мне не дает покоя то, что сказал тебе Гаргантюа. Насчет ручья силы. Люди приходят, делятся на алтаре своими переживаниями, радостями, нуждами. Делятся искренне — и получают награду. Дух земли говорил об этом. Что если во время искренней молитвы люди проецируют крупицу доступной им магии? Алтарь — это ведь своего рода портал. У тебя осталась та безделушка, что подарили мастера из Лабиринта?

— А ведь может сработать… — я задумчиво почесал в затылке. — В очередной раз я несказанно рад, что судьба не стерла твою личность, а оставила в моей башке.

Ты сначала попробуй, а потом будешь благодарить.

— Даже