Герои и боги. В ад и назад (СИ) - Vells
Татьяна Комарова собственной персоной. Взбалмошная девушка, у которой всё решалось по настроению. Из-за своего неукротимого характера и острого как кинжал языка, так к своим двадцати годам, не смогла найти себе хоть какого-то парня. Хотя выглядела она красиво и даже очень привлекательно.
Признаться, я сам в четырнадцать лет был тайно влюблён целый год в сестру лучшего друга. Но славу богу, возраст был мелкий, и меня пронесло стороной от такой фурии.
— О, Влад, привет. Давно не виделись. — Поменяла Татьяна гнев на милость.
— Ага, с августа. — Почему-то уточнил я, слегка робея от её наряда, под которым ничегошеньки не было надето.
— А ты ни капельки не изменился. Всё такой же…
— Дрищь! — Опередил сестру Антон, деловито затягиваясь сигарой.
— Стройный, — упёрлась суровым взглядом она в брата. — Надо говорить стройный.
Антон залился смехом и даже подавился клубами дыма от сигары, от чего облокотился на стену в прихожей. Откашлявшись и слегка прослезившись, Антон, как всегда не упустил повода постебать свою сестрёнку:
— Стр-ой-ный говоришь. Я погляжу ты, что-то часто стала принимать сторону Владика. Ни ужели такому дьяволу, как ты мой друган приглянулся, на молодняк потянуло? — Скалился, как гиена под веселящим газом Антон.
Секундное замешательство Тани, сменилось гадкой ухмылке.
— А даже если и так? Влад очень милый мальчик, — Провела она пальцем мне по плечу. — Смотри, уведу у тебя друга. Останешься один среди своих бесовских книжонок и коллекционных дисков с волосатиками с гитарами. Я бы ещё поболтала, но за мной скоро заедут. Так что не скучайте. — Наградила она брата колким взглядом, после чего вернулась в ванную.
— Пошли в комнату, — Сказал Антон мне и добавил уже сестре. — Удачно перепить, волосы с утра сама держать себе будешь.
Пока мы шли по коридору в самую дальнюю комнату квартиры, у меня из головы не вылезали слова Тани. Мальчик! Ни парень, ни молодой человек, и даже не пацан, а мальчик. Стало даже обидно как-то, за себя любимого. Конечно, поскольку Таня была сестрой Антона, и девушка, скорее всего, была в курсе моей личной жизни, в которой не было противоположного пола от слова «Совсем». Но можно было хоть как-то поделикатней выразиться, а не показывать, что, мол, на безрыбье и девственник сойдёт.
Очутившись в комнате друга, я, как обычно, сел в большое кресло у компьютерного стола.
Вообще, комната Антона это было нечто. Помешанный на роке и мистике, он с огнём в глазах оформлял декор своей обители.
На двадцати квадратных метрах разместился письменный стол, рядом стояло огромное кресло чёрного цвета, в котором сидел я. Над столом и креслом весели две лампы, что служили освещением при чтении книг.
На полу постелен больших размеров ковёр с немыслимым персидским узором. У стен расположились три книжных шкафа, каждый из которых был из дерева с резными вставками и имел красновато-чёрный оттенок, и одна тумбочка с метр в высоту. Ближе к двери стоял большой диван, над которым весела коллекция плакатов с автографами и с десяток разнообразных гитар, что принадлежали разным рокерам в основном зарубежной эстрады.
Напротив дивана стоял огромный шкаф купе, где хранились, не только вещи, но и всякие банки склянки, свёртки и прочая оккультная утварь, что приобреталась Антоном в колоссальных объёмах. Ну и надо отметить потолок, над которым были подвешены всякие модельки мифических существ, заполонив всё пространство потолка. А про стены-то я забыл. Стены покрывали темно бордовые обои, создавая ещё ту атмосферу.
— Ну, давай доставай свою книгу. — Сказал я, сидя в кресле.
— Не, погоди, пока Танька свалит. А то завалится в комнату и опять всё испортит. Вот забыл тебе показать. В сентябре пришла. — Сказал Антон и полез в шкаф.
Мой друг покопался в каких-то завалах и вытащил тонкую книгу в ветхом жёлтом переплёте.
— И что это? — Удивлённо посмотрел я на книжицу, что вытащил из своего загашника Антон.
— Это рукопись сумасшедшего араба. А точнее, её аналог, написанный в Европе в семнадцатом веке. В ней описаны джины.
— Круто. — Откинулся я на спинку кресла.
— Ага, — не понял моего сарказма Антон. — Я столько времени её переводил, что даже французский слегка выучил. Вот ты знал, что если загадывать желание у джина, нельзя употреблять частицу «И»?
— Ох, откуда мне знать это? Я про джинов-то знаю только из мультика Алладин. — Всё так же без интереса произнёс я.
— А я тебе отвечу! Если ты, когда не будь, встретишь джина, желание загадывай, не употребляя «И». Иначе джин вместо одного желания исполнит два. И надо составлять желания очень чётко, а то будет плохо. К примеру, загадаешь вечную жизнь. Но не уточнишь, что здоровым. Будешь вечно прикован к кровати или креслу-каталке. Это их юмор такой, найти лазейку и испортить желание.
— Если встречу на улице джина, будь уверен, теперь я не попадусь на их коварные уловки. — Заверил я друга.
Спустя полчаса дверь в прихожей хлопнула, закрываясь на замки, а Антон радостно вскочил с дивана и пошёл проверять жилище. Но уже через пару минут вернулся, в руках держа пару кубинских сигар. Кинув одну мне, Комаридзе закурил, прямо в своей комнате.
— Пошли на лоджию по смолим чутка. — Позвал Антон меня за собой.
Вообще, я не курил и считал это бездумной тратой времени, и денег, но не мог отказаться от дорогущих сигар отца Антона.
Пройдя на лоджию, что располагалась в самой большой комнате, служившей залом, я чиркнул спичкой и прикурил сигару. Рядом стоял Антон и смотрел на ночной город, выпуская колечки дыма.
— Знаешь Влад. Я вот думаю, может нам рок-группу сколотить. Ты вроде поёшь не слабо, да и на скрипки вон как пиликаешь. Девчонки любят рок-музыкантов.
— Ты где на настоящем рок концерте видел хороших девчонок? — Удивился я. — Помнишь, мы пошли на концерт, уже не помню, как там группа называлась. Так там рокерши были такие, что пулемётом не отстреляешься.
— Это да. Мельчает культура, — выпустило дым Антон из ноздрей. — Теперь рок, это способ позлить родителей, одевшись в чёрное и нацепив пентаграммы вместо серёжек или кулона. Походят так с месяцок, и обратно в попсовиков превращаются.
— Ну не парься ты так, — хлопнул я его по плечу. — Где-то есть та, что именно для тебя, а ты для неё. Главное — найти.
Антон улыбнулся, и мы продолжили стоять на лоджии, выпуская клубы сизого дыма, смотря как в огромных высотках, всё больше загораются в окнах огни.
— А если честно, — вдруг заговорил Антон. — Я хочу вызвать суккуба и подчинить себе. Ох, тогда мы с ней покувыркаемся. — Аж затрясся Антон, скорее всего представляя кувыркание с демоном секса.
— Смотри не сотри кочерыжку, герой любовник. — Улыбнулся я.
На такой весёлой ноте мы вернулись в комнату.
Антон деловито приподнял сначала тумбочку и кресло, освобождая края ковра. Потом стал скатывать половое покрытие, в трубу являя миру огромный рисунок на полу.
— Я уже подготовился. — Улыбался он, созерцая кучу звёзд и кругов, заключённых в один огромный круг из каких-то слов.
Я и сказать ничего не успел, как Антон рванул к шкафу и стал копаться на нижних полках, бурча, что-то наподобие, и это возьмём, и вот это сгодится.
Не прошло и пары минут, как пол был заставлен свечами и баночками с неясным содержимым.
Надо отдать должное моему другу. Он свято верил во всё это колдовство и всегда до последнего старался в своих, можно сказать, экспериментах, даже если это не хрена не работало.
— Вставай в центр круга, да не задень ничего, а то опять чертить придётся. — Скомандовал Антон.
Я послушно словно балерина, на цыпочках пробрался в центр этой фигуры.
— И что дальше? — Уставился я на друга.
Антон поднял на меня голову.
— А дальше, стой и молчи. Когда скажу, будешь повторять за мной. — Ответил Антон и продолжил накидывать травки муравки в чашку, где уже горел огонь.
По комнате пополз густой едкий дым.
От запаха сожжённых трав у меня стала кружиться голова, отчего я начал слегка покачиваться, словно маятник.
