Иннокентий (СИ) - Коруд Ал
— Да иду я. Кого там принесла нелегкая?
С замком пришлось повозиться. Странный он оказался. Наконец, дверь из крашеного ДВП распахнулась и перед Иннокентием предстал сумрачный мужик в возрасте под пятьдесят. Рабочая куртка а-ля-совок и кепка смотрелись на нем совершенно аутентично.
— Васечкин, ты совсем оборзел? Второй день прогуливаешь. А у нас заявок целый журнал. Кто за тебя работать будет?
— Чего-чего я?
Не сразу понял вопроса Иннокентий. Затем в его сознании внезапно блеснули знания, поднятые из глубин мозговых извилин. Перед ним Василий Макарыч Шошенский, его непосредственный начальник. А работает Иннокентий Васечкин в ЖЭКе №8, куда поступил сразу после прихода из армии.
«Какой к едрени фене ЖЭК? Какой, етитский пылесос, Васечкин!»
— Мужик, не пыли!
Макарыч разозлился
— Кеша, смотри, доиграешься, вылетишь из служебной квартиры быстрее собственного визга.
Он оттолкнул Иннокентия в сторону и прошел в помещение. С подозрением уставился на батарею бутылок, что стояла на кухне под раковиной. Затем пододвинулся к Иннокентию вплотную и… начал его обнюхивать.
— Ты ччё?
— Вроде не пьяный. Тогда почему дома?
Но Кеша не был бы Кешей, если бы не сообразил тут же оправдание. Что-то ему в этом странном сне резко перестала нравится.
— Так отравился чем-то. Вот и отлеживался. Всю ночь блевал.
Шошенский с сомнением оглядел Иннокентия с ног до головы.
— То-то бледный такой. Пьете всякую дрянь.
— Да не пил я вчера!
— Зато позавчера тебя видели с дружками. Ох, доиграешься ты, Васечкин!
«Да что он меня все Васечкиным постоянно зовет!»
Затем в памяти всплыла фотография из паспорта и Кеше резко поплохело. Очнулся он, когда ощутил во рту свежесть воды.
— Ты гляди, и в самом деле раскис. Дуй в поликлинику, бери бюллетень. Эх, незадача, и работать, как назло, некому! Тальков ушел на стройку, нового не взяли.
Глядя на огорченное лицо мастера, Петров-Васечкин внезапно понял, что брать больничный точно не стоит. Это позже обязательно выйдет боком. Макарыч мужик незлопамятный, но память у него хорошая. А вылетать из городской квартиры и дальше ютиться в общаге очень уж неохота. Сюда хоть девку привести можно.
«А вот это мысли сейчас точно не его! Получается, все-таки настоящий Петров в дурке? Все видимое галлюцинации от барбитуратов?»
Иннокентий совсем запутался, где начинается реальное и чем отличается от фантасмагоричного, и не придумал ничего лучшего, чем ляпнуть:
— Макарыч, который ныне день?
Шошенский внимательно посмотрел на него, не найдя во взгляде ничего криминального, нехотя ответил:
— А то не знаешь. Вторник, третьего июня.
Внезапно у Кеши пересохло горло, и он хрипло спросил:
— Год какой?
— Семьдесят пятый. Да ты что, Васечкин, издеваешься! Быстро отвечай, пойдешь на работу?
— Буду. Сейчас в порядок себя приведу и выйду.
Мастер поднялся с табурета:
— Тогда в восемь у конторы как штык, — он брезгливо огляделся. — И прибрался бы у себя, что ли! Как Аксинья съехала, такой бардак навел. Хорошая же девка. Ну, была замужем, так оно и лучше. Не выкобенивается и жизнь понюхала. Зря ты так с ней, Кеша. Ох, и молодежь пошла!
На улице Кеша еще раз провел ладонью по плохо выбритому подбородку. Надо бы еще эти дурацкие усы сбрить, хотя тут с ними каждый второй мужик ходит. Не любил Иннокентий растительности на лице, да и на моду ему было всегда плевать. Да и в такой стремной одежке он с детства не ходил. Отказывал себе в еде и даже пиве, но шмот всегда носил пацанский, чёткий. А сейчас на нем поюзанные безразмерные штаны и на редкость идиотский пиджачок, одетый прямо на майку. Рубашки в шкафу все оказались мятыми и наполовину грязными. Ну и чухан это местный Васечкин! Придется вечером стираться. Хотя стиральной машины в квартире он как раз и не заметил. Как и утюга, и много чего из привычной бытовой техники. Это все тут в совке так бедно живут или просто ему не повезло?
После неожиданного визита непосредственного начальника хозяина тела и квартиры Васечкина в голову несчастного молодого человека пришла неожиданная мысль. А что, если все это вокруг него всамделишнее? Отчего-то вспомнилась вечно идиотская физиономия артиста, чей герой попал в тело отца как раз в эти годы Союза. И как его плющило поначалу. Но там ему было легче. Работа ментом не самая пыльная. К должности прилагалась квартира, жена и ребенок.
Тьфу ты, так ребенок это он сам и был. А жена — его мама. Так что и не присунуть со сна, когда захочется. Короче, куда ни кинь — везде засада! С ума сойти! Резко захотелось накатить, но в квартире нашелся лишь чай. Очень хреновый чай, больше напоминающий конопляные опилки. Но взбодрил. Правда, закусить было нечем. В маленьком холодильнике мышь повесилась. Вместе с остатками вонючего подсолнечного масла. Ну как так можно жить? Дома у Кеши завсегда имелось несколько видов колбасы, сыр, фрукты, соки, овощи в заморозке. Она даже не пожмотничал и взял себе кофемашину.
Ладно хоть на улице радовало яркое солнце и необычайно теплая погода. Из осени в начало лета, его любимое время года. Трава еще зеленеющая, листва благоухает и везде веселящие душу желтки одуванчиков. Это, наверное, с младых ногтей у него. Да и город полузабытого детства пока производил странное впечатление. С точки зрения двадцать первого века крайне убогое наполнение дворов. Дорожки с ямами, лужи, грязь. Но зато нет скопления чадящих автомобилей и огромное количество зелени!
И еще одна особенность, о которой Кеша совсем позабыл. Дома вокруг были новыми, и это ощущалось еще в подъезде. Чудесный запах только что построенного здания. Его никуда не деть и не забыть. Именно в такой дом в свое время въехал Иннокентий в середине десятых. Ему тогда несказанно повезло с жилплощадью. Несколько раз свезло. Во-первых, после смерти отца он остался единственным владельцем трехкомнатной хрущевки в Заволжске. Сестра еще в девяностых вышла замуж и свалила в Канаду. Общалась с ним редко, но документы она все оформила. За что ей огромное спасибо!
Сестричка второй человек, к которому у Кеш были искренние приязненные чувства. Так что в начале четырнадцатого года он весьма неплохо батину квартиру продал за доллары. И когда внезапно после взятия Крыма курс рубля рухнул, ему почти хватило на «горящую» новостройку. Хорошие знакомые по секрету сказали, что часть квартир срочно скидывают из-за отказников. Правда, пришлось брать с черновой отделкой. Зато безо всяческих кредитов и ипотек. Это ли не счастье?
Ну а здешний квартал построился всего пару лет назад. Так, а это он откуда знает? Память старого Кеши? Надо же попасть в тело молодого чувака с таким же редким именем. Но похоже, что знания Васечкина и привели Петрова в нужное место. Красная вывеска гласила о том, что именно здесь расположен доблестный ЖЭК №8. На крыльце заведения кучковались люди. Несколько лиц были смутно знакомы тому Иннокентию.
— Кеша, ты где пропадал?
— Говорят, болел?
— Лечиться будешь?
Мужики в основном относительно молодые, лет до тридцати пяти. Но на лицах некоторых отпечаток крепкого приятельствования с бутылкой. В СССР, получается, также бухали, как не в себя? Но еще и работали. Многие стоят в грязных робах, на руках ящики с инструментами.
«Так, а где, интересно, мой струмент?»
Глава 3
«От каждого по способностям, каждому по труду!»
- Явился не запылился! У меня семь заявок горит! Скоро от руководства горисполкомом начнут интересоваться — где, позвольте, ваш дорогой электрик ошивается?
Видимо, подобный типаж женщин актуален для всех эпох. Времена Союза Кеша не застал, но подобных мастодонтов наблюдал позже и на учебе, и на работе. Иннокентий наезд встретил спокойно:
