Колонизатор - Дмитрий Старицкий
На обратном пути, сонно глядя в окно дверцы на скучный и грязный Лондон викторианской эпохи Тарабрин сказал нам под цокот копыт.
- Вот поэтому я всегда делаю ставку на золото, а не на эти сомнительные бумажки. Здесь мы зарегистрируем нашу компанию, но корабль будем заказывать в другой стране.
- В Германии качество железных корпусов лучше, но там и дороже, - подал голос Никанорыч.
- На дороговизну плевать, - отмахнулся Тарабрин. – Но там нас по крайней мере не посадят в тюрьму за мошенничество, когда обнаружится что у данной купюры гуляет дубликат. У настоящего её владельца в этом времени. Вот поэтому, Митрий, я всегда делаю ставку на золото. Оно не имеет адреса. За чаем будем заезжать? В лавку к Твайнингу?
Ужин заказали в номер. В качестве аперитива принесли нам бутылку джина. Мы её не заказывали, но отказываться не стали.
Заправившись джином, под среднепрожаренный бифштекс (не люблю мясо с кровью) я высказал свое крайнее неудовольствие викторианским Лондоном.
Да уж… в кино про Шерлока Холмса нет запахов помойки и дерьмо к штиблетам не пристает. А уж пешком ходить по грязным улицам запруженными битком лондонцами, на вид и запах просто бомжами, извольте... Не любитель. К тому же постоянные пробки из конных экипажей. И кучера пафосных карет хамят почище новых русских из мерседесов. Идешь по тротуару, а рядом с тобой лошадь ссыт.
- Наши пейзане не лучше пахнут, - ответил мне Тарабрин. - Просто у нас воздух свежее. Ты ещё тут смога с туманом не видел. Вот когда жуть. И кстати, напоминаю всем, если на улице женщина идет одна, без сопровождения, во времена куда мы попали это почти всегда проститутка. Обычная уличная проститутка. Особенно как стемнеет. Их тут море. Помню в прошлое посещение этого города пока шел от чайной до отеля три квартала меня семнадцать раз пытались склонить на продажную любовь. Специально считал.
- И почем? – заинтересовался Никанорыч.
- По разному. На любой кошелек. – Ответил Тарабрин. – Но не советую... сифилис тут подхватить можно как на дешевой уличной давалке в подворотне, так и на лощеной дорогой куртизанке во дворце. Легко. А вот вылечить практически невозможно.
- Руссо туристо облико морале, – поднял я руки в жесте ««сдаюсь»». – И в мое время сифилис не станут лечить пока контакт не сдашь. Да и на рожу мне местные бабы как-то не глянулись. А всего остального из-за массы тряпья на них и не видно. Черт с ними, с аглицкими бабами. Что мы дальше делать будем? Состоятельность свою мы засветили, и что?
- И всё. – ответил Тарабрин. - Мы не ««бояр рюсс»» по легенде, и не грузины в Москве брежневского времени, а обычные негоцианты чуть выбившиеся из среднего уровня, люди по определению прижимистые. Вот и не будем выходить из образа.
И внимательно посмотрел на то как мы восприняли его инструкции.
Глава 2
- Да вот… - добавил Тарабрин. - Держите.
Проводник нас каждого оделил горстью медных монет.
- Что это? – задал вопрос мичман, рассматривая довольно крупную монету.
- Фартинги. Гроши по нашему, - отозвался Тарабрин. – Ими чаевые будете раздавать. Не больше одного за раз. Это четвертая часть пенса. В фунте таких фартингов аж 960 штук будет. А один фунт для обслуги нашего отеля - месячная зарплата. Будете давать на чай более крупными монетами, посчитают лохами, которых положено доить. Так что не ломайте устоявшуюся систему жизни тут.
- А вообще, как тут с деньгами устроено? – спросил мичман. – Я так уже понял, что не всё как у людей, но как?
Тарабрин почесал лоб, посмотрел на мичмана как на умственно отсталого. Потом, вспомнив откуда тот, смилостивился и снизошёл до объяснений.
- Фунт стерлингов, в данное время, в котором мы сидим, это фунт чистого серебра весом. Примерно четыреста пятьдесят грамм. Его аналог золотая монета, называемая соверен. Есть еще гинея, которая тоже вроде как фунт, но на один шиллинг дороже. - Тарабрин положил на стол обе золотые монеты для ознакомления. - В Фунте двадцать шиллингов, в гинее двадцать один. Соответственно ходят банкноты банка Англии достоинство от одного до тысячи фунтов. Есть ещё бумажка в 10 шиллингов. Сам шиллинг – серебряная монета, в которой 12 пенсов. В пенсе по четыре таких вот фартинга как у вас на руках. Но не всё так просто.
Тарабрин налил себе джина и махом выпил, втянув в себя носом воздух вместо закуски.
- С соверенами, гинеями и банкнотами разобрались. Пошли дальше вниз. Большая серебряная монета крона. - Он выложил монету на стол. - Их в фунте четыре штуки. Соответственно есть полукрона, их в фунте восемь. Далее идет флорин – их в фунте будет 10, то есть флорин это два шиллинга. А самих серебряных шиллингов в фунте 20. Мельче есть монетка гроут, их в фунте 60. Таким образов в шиллинге три гроута. Полугроут или двухпенсовик – это думаю всем понятно. Их в фунте будет 120. Но они теперь редко встречаются, чаще будут вам попадаться монеты в три пенса и шесть пенсов. Теперь мелочь. Пенс. Считай, как наша русская копейка. В шиллинге дюжина пенсов. В фунте соответственно будет их 240. Есть сикспенс – монета в шесть пенсов, то есть половина шиллинга. Полупенни, думаю, это всем понятно, это как русские полкопейки. И четверть пенни – фартинг. По-русски как грош. Понятно теперь?
- Без бутылки не понять, - ответил мичман и налил себе джина в стакан на два пальца.
Посмотрел на Тарабрина и выдал слегка раздраженно.
- Да понял я, понял – не дурак. Но уж больно всё у них эдак не по людски.
- Привыкай, - улыбнулся Тарабрин. – На привычную нам десятичную систему англичане перейдут только в 1971 году. И до второй мировой войны, точнее до 1944 года, до Бреттон-Вуда, который поднимает американский доллар, британский фунт стерлингов - основная мировая резервная валюта, которую принимают в любой точке мира.
- Инструкцию по технике безопасности мы поняли, - открыл я портсигар и доставая оттуда папиросу. – Теперь давай о деле за которым мы сюда притащились.
Прикурил сам и дал прикурить Пахому, который успел себе
