Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая - Алексей Леонидович Янов
Если верить моему смартфону сегодня, 25 ноября, в Петербурге получили известие из Таганрога о том, что император Александр умирает …
Зашумели выдвигаемые стулья, заинтригованные взгляды всех собравшихся скрестились на мне.
"Ну, что ж, помолясь, начинаем!" - подумал про себя и мысленно перекрестился.
- Итак, товарищи, рад вас приветствовать! - я занял место во главе стола. – Сегодня я из своих источников получил очень важные, можно сказать экстренные сведения. В Таганроге присмерти находится Александр, жить ему осталось несколько часов, может быть дней, а возможно он уже и преставился, но вести до нас еще не дошли, кто знает …
Новость ошеломила, все молчали, лишь со слегка округлившимися глазами поглядывали друг на друга.
Первоначальный наш план, если говорить кратко, строился на убийстве Александра, с последующем выступлением войск, ведомых офицерами и генералами вовлеченных в заговор, с целью установления власти Временного правительства с последующим созывом Учредительного собрания, которое окончательно определит будущее государственное устройство России – конституционную монархию или республику. На словах этот план я самым активным образом поддерживал. Но на деле, все эти порывы побыстрее расправиться с императором, я как мог, сдерживал, прекрасно зная, что Александр отправится в мир иной без всякой посторонней помощи, но подобные знания, конечно же, не афишировал.
Затянувшуюся паузу прервал Бестужев:
- Иван Михайлович, насколько можно верить этим данным, они достоверны? Глинка ни о чем подобным не сообщал, - усомнился Бестужев.
- У меня есть свои люди в окружении Марии Федоровны и не только …, - я врал, их на самом деле не было, да и зачем с ними связываться, рисковать, если у меня есть информация из будущего? – Это самое известие, которое пришло от начальника Главного штаба, генерал-адъютанта барона Дибича сегодня получили четыре человека: новый секретарь вдовствующей императрицы Марии Федоровны Вилламов, председатель Государственного совета князь Петр Васильевич Лопухин, генерал-губернатор Милорадович и дежурный генерал Главного штаба Потапов. Сейчас, ясное дело, круг посвященных расширился в том числе и за счет Николая.
- Николай сейчас в Аничковом дворце?
- Нет, уехал к Марии Федоровне, в Зимний. И, думаю, вряд ли его покинет в ближайшие дни. Будет там, пока ситуация с братом окончательно не прояснится.
- Что будем делать? – мой вопрос повис в воздухе. – Хорошо, как легитимно избранный диктатор, восстания предлагаю назначить на 11 декабря этого года.
- Почему именно одиннадцатого?
- Мы можем начать действовать и раньше, но Пестель не успеет. Желательно выступить с Южным обществом синхронно.
Но тут влез Батенков, от которого пока было больше вреда, чем пользы со своим весьма сомнительным планом. Он предлагал начать переговоры с Николаем, подкрепив наши слова «мирной демонстрацией военной силы». Эти переговоры, по мнению Батенкова, должны завершиться «обменом» - гвардия присягает Николаю, а новый император вводит в стране конституционное правление.
Слава Богу, никто этот план-утопию Батенкова не поддержал. Николая все присутствующие знали как «облупленного» и понимали, что на подобную сделку великий князь не пойдет, точнее говоря, может пойти только в крайнем случае, если к его горлу поднести остро отточенный нож, а значит и вся эта предложенная Батенковым «мирная военная демонстрация» теряет свой смысл.
В ответ на план Батенкова, Трубецкой, не мудрствуя лукаво, выдвинул свой. Он предложил захватить власть силами одного полка и реализовать программу Общества в условиях победившего восстания. Трубецкой прекрасно помнил опыт многочисленных дворцовых переворотов, а потому хотел быстрым и решительным ударом овладеть дворцом и арестовать императорскую фамилию. Этот акт, по мысли Трубецкого, поставит остальные гвардейские полки перед свершившемся фактом, а немедленные реформы и денежные подачки гвардейцам вместе с прочими послаблениями, привлекут на нашу сторону всю гвардию.
Трубецкой предлагал, чтобы первый полк, который откажется от присяги, был выведен из казарм и шел с барабанным боем в казармы ближайшего полка, чтобы увлечь его и вместе идти дальше к другим полкам. Восстание предполагалось начать в Гвардейском Экипаже, который должен был идти в Измайловский полк, а потом в Московский. Гренадерский и Финляндские полки должны будут идти прямо на Сенатскую площадь, служащую местом сбора для всех восставших полков. Больше всего рассчитывали на Морской Экипаж. За него или, по крайней мере, за человек 300–400 ручался энергичный Арбузов; там тоже шли непрерывные собрания и тучи сгущались.
По другому варианту плана Трубецкого каждый полк должен был идти прямо на Сенатскую площадь для воздействия на Сенат и переговоров с Николаем. В случае неудачи, предполагалось выйти из города и отступить к Старой Руссе, к Военным поселениям. Эта мысль привлекала Рылеева. Он думал, что при постоянном недовольстве поселенных солдат легко поднять их на восстание.
- Нельзя построить новый дом на месте старого, не разрушив его… Пускать во Временное правительство надлежит лишь лиц всецело наши идеалы разделяющие, а сам Сенат необходимо распустить!
Батенков, поддерживаемый Трубецким, возражал:
- Вы знаете Иван Михайлович, что ваши республиканские идеи я не в полной мере разделяю, потому как продолжаю считать, что в России не может быть другого правления, кроме монархического! Одни церковные эктении не допустят нас до республики. Хотя бы только для переходного периода мы нуждаемся в монархии, пускай и ограниченной.
- Иван Михайлович избран диктатором нашего восстания, - вмешался Бестужев, поддержанный со стороны Рылеева, - а потому, считаю, затеваемые сейчас вами прения по форме правления, пускай и переходного периода - лишними и вредными для нашего Общего дела!
- Вносить раздор в наши ряды у меня нет никакого желания. Единственное, что хочу сказать, что роспуск Сената будет мерой преждевременной! Поскольку он поможет нам совершить в России перемену, стоит лишь разослать печатные указы по всей стране от имени Сената.
- Да, - поддержал коллегу Трубецкой, - обер прокурор Сената Краснокутский, небезызвестный вам член Южного общества, положительно обещал заставить Сенат издать требуемый манифест, если только войска соберутся на площади.
- Вы опять завели речь о своем сенатском манифесте?
- Не опять, а снова, как вы изволите, Иван Михайлович, иногда говорить, - скупо улыбнулся Трубецкой, вероятно постеснявшись выставлять на всеобщий показ свои выдающимися вперед неровные зубы. - В этом Манифесте Сената мы объявим о свободе печати и совести, уничтожении Военных Поселений, реформе и гласности Суда, и самое главное - о сокращение солдатской службы и отмены крепостного права! Этим же манифестом Сенат и Государственный Совет до созыва Учредительного Собрания, образуют Временное Правление, в которое, наряду с членами нашего Общества, войдут Сперанский и Мордвинов. А затем уже Временное Правление издаст
