ЧОП "ЗАРЯ" 3 (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

Никто из моторки не вышел, наоборот, из здания показалась самурайка и подошла к машине.

— Расходитесь, приема не будет, — она махнула рукой, как гаишник регулировщик, — Доктор в отпуске.

Послышались вздохи, жалобные возгласы, но народ не торопился. Будто решил, что его обманывают — типа я уйду, а вдруг, откроется. Наоборот, стали жаться к входу. Меня кто-то толкнул, я обернулся с мылью: «идите, идите, я вам уже на спину плюнул» и увидел лакированные ботинки.

В толпе чумазых бедняков, через одного чуть ли не в лаптях, в сторону двери пробирались два черных модных штиблета. Мелькали в разрезе длинной облезлой шубы, заляпанной чем-то темным.

Глава 2

Я сжал жетон — еще одна новая фишка охотника с лицензией — отправка сигнала команде, что мне нужна помощь. Без координат, голосовых сообщений и регистраций, но и так все знали, где я нахожусь.

Человек в ботинках ускользал. А толпа, решившая, что я пру без очереди, возмутилась и загустела, ощерившись острыми локтями. На помощь пришел мэйн, выдав капельку силы, которую я трансформировал в волну необъяснимой тревоги перед собой. Кто-то пискнул, другой схватился за щеку от пульсирующий боли в зубном нерве, третий побледнел и осел на пол, но в сторонку, освобождая мне проход.

В почти лысую, вероятно, когда-то бывшую кроличьей, шубу я вцепился уже в дверном проеме. Пихнул «бульдогом» под ребра и толкнул вперед, отправив кувыркаться через порожек. Отмахнулся от растерявшегося охранника ударом рукоятки по лбу — бил, не целясь, знал, что Муха подкорректирует (мы такое уже тренировали), заскочил внутрь и захлопнул дверь.

Я не очень представлял себе наш разговор. Злился на Дантиста за подставу и бесился за долг деда, а еще понимал, что не хочу оставлять за спиной бандита, который знает мою историю. Вопрос нужно было закрывать. Как именно? Ну, как пойдет! Точно не будем мизинчики жать друг другу и приговаривать: «мирись, мирись и больше не дерись...»

Дантист меня уже ждал, стоял в центре зала, широко и твердо расставив ноги. Полы распахнутой шубы развевались, демонстрируя кожаный жилет с двумя рядами рукояток метательных ножей. Он улыбался, во все свои тридцать с чем-то отбеленных зубов, и смотрел с прищуром. Взмахнул рукой и у меня за спиной щелкнул замок в двери.

— Не хочу, чтобы нам помешали, — одновременно со словами, Дантист резко взмахнул рукой, и в меня полетел метательный нож.

Сработали рефлексы Мухи, я дернулся, прыгнул за ширму, заменявшую гардероб и дважды выстрелил из «бульдога». Мы сдвинулись и еще раз обменялись выстрелами и бросками — он метал ножи с какой-то невероятной, почти пулеметной скоростью, а я прыгал, кувыркался и стрелял в ответ.

Одна пуля прошила шубу, вырвав клок свалявшегося меха и оторвав заплатку, еще одна чавкнула Дантиста по лопатке, судя по звуку попав в какую-то броню. Все остальное — мимо, просто позастревало в стенах, выбивая штукатурку.

Много слухов ходило про способности Нечаева. Кто-то говорил, что он стихийник, другие закатывали глаза и верили, что он некромант, третьи косились за спину и шептали, что он умеет в телепортацию и в бешеную скорость. Правды не знал никто, ибо в основном все дела решали самурайки, а те, кому довелось испытать способности Дантиста, говорить уже не могли.

После первого обмена любезностями я был готов поверить в запредельную скорость. Я хоть и достал его одним выстрелом из пяти, но здесь и Муха помог, выложившись на максимум и эффект неожиданности. Не ждал Дантист от меня такого ответа.

«Шустрый гаденыш» — выдохнул Муха, а я посмотрел на ровный разрез на плече, из которого торчала вата, и глубоко загнанный нож в деревянной панели за спиной.

«Дилетанты, кто же так работает? Сломайте ему сначала, ну хотя бы ногу…» — прокомментировал Ларс, и я улыбнулся.

Дантист потянулся, заглядывая себе за спину и рассматривая место попадания, небрежно скривился, а потом, глядя уже на меня, презрительно усмехнулся в ответ. Я на это щелчком пальца, будто соринку, сбил кусочек ваты из разреза и размял шею. Чувствовал себя героем киношного боевика девяностых, когда так: кряк, куй, вау — изобразишь что-то, в позу встанешь и сложенной ладошкой так потрясешь, типа приманивая.

Дантист игру принял.

Между нами было несколько метров, без разбега не достать. Я сделал несколько шагов вправо, он повторил, и мы начали кружить по залу вокруг длинного стола, где записывали посетителей. Краем глаза я изучал обстановку, искал как варианты помощи, так и опасности.

Высокий потолок с толстой бронзовой люстрой, практически второй свет с внутренним балконом, который шел вдоль боковой стены. Наверху видны двери, и еще несколько штук на первом этаже — кабинет Дантиста и что-то типа кладовок.

Вдоль высоких занавесок стоял длинный, узкий стол или широкий подоконник с инструментами и сваленной на подставках-полочках медициной, перед ним три рабочих кресла, накрепко привинченные к полу толстыми болтами. Пара медицинских тележек на колесиках со свернутыми, еще чистыми полотенцами, и двойной конторский стол, за которым могли принимать сразу четырех человек. Стулья к нему сейчас горкой стояли у стены возле тлеющего камина и не мешали нам кружить вокруг.

В прошлый раз, когда был здесь, все внимание перетянул зубодробильный процесс. Уж больно все напоминало жуткую пыточную безумных медиков. Грязно-белые халаты, заляпанные кровью, судороги лаптей, выглядывающие из-за спин докторов. Жалобный вой и тяжелый запах кровавого гноя.

Сейчас хоть пахло терпимо и не витало в воздухе смертельное отчаяние людей, добровольно пришедших на пытки во имя здоровья. Бррр, не люблю стоматологов. Противный визг бормашины, словно прокладывающей путь прямо в твой мозг.

Нечаев будто прочитал мои мысли.

Мы как раз сместились так, что у него за спиной оказались рабочие места. Пыточные кресла с кожаными ремнями на ручках, тазики с засохшими грязными бинтами и ватными тампонами и окровавленные инструменты. Не считая зеркальца на ножке, самым безобидным там был овальный пинцет с крестовой ручкой для фиксации зажима и дальнейшего вырывания зубов.

Но Дантист подобрал не его, а странную штуку, похожую на длинную трубку с толстым моторчиком на конце. Щелкнул там что-то, и на стальном боку зажглись магические символы, а из трубки выехал длинный, острый бур, очень похожий на сверло. Щелкнул еще раз и вся конструкция пришла в движение. Загудел встроенный моторчик, а сверло начало вращаться с бешеной скоростью.

Диалог, подгоняемый этим шуруповертом, явно сворачивал в какую-то не ту сторону.

Я отбросил «будьдог» и скинул рваный ватник. Достал из-за спины штык от винчестера и поправил запасной нож — очередная новинка неудержимого шопинга. Практически та самая легендарная финка НКВД от тех самых кизлярских мастеров. Ну или один из ее прародителей.

На финку указал Муха (чуть из душелова не выпрыгнул, своим нетерпением пугая других покупателей), а в его навыках я пока ни разу не усомнился. Да и Ларс похвалил, что было для него не свойственно. Хотя даже по моим меркам отдали целое состояние, а Захару, вообще, нельзя говорить, сколько стоит, а то его кондрашка хватит. Но клинок был хорош. Таким не стыдно и колбасу перед Исаевым нарезать, и не страшно в рукопашную на химеру броситься.

Мы опять сшиблись, получилось что-то типа разведки боем. Подскочить, кольнуть или порезать, увернуться от контратаки, отскочить, еще раз отскочить и уже самому контратаковать.

Дантист был в прекрасной форме. Боксерские боевые танцы, которыми славился Муха, в лице Нечаева встретила достойного противника, даже мастера высочайшего уровня. Это тоже был танец — прыжки и развороты, выпады бормашиной и четкие, резкие вертушки перемежались с полетом шубы, которая будто жила своей жизнью.