Ранний старт - Сергей Чернов
Девочка идёт за своим ведёрком. Возвращается на место и принимается за прежнюю возню. Почему-то этот факт потрясает меня ещё больше, чем стремительная бескомпромиссная битва полуминутной давности. Катя замолкает, видимо, тоже проникается моментом.
Сидеть, как Катя, или лежать, как я, холодно. Начинаю вставать, но Катя останавливает.
— Смотри, смотри… — шепчет она.
Из подъезда выходят те же парнишки и какой-то здоровый, малость расхристанный мужик. В наспех надетой шапке, в полушубке на майку, видно, торопился. Младший парнишка всхлипывает, слегка подвывая, хромает. Вся гоп-компания направляется к мирной маленькой девочке, играющей в песочнице.
— Аллес капут, — немецкий аналог русской нецензурщине (полный п…дец) всплывает сам.
— Точно, — Катя немецких слов не знает, но смысл улавливает тонко.
Хм-м, дяденька, ну, вышел ты и что дальше? Бить маленькую девочку будешь? Да ты только маленький синячок ей поставь, сразу в тюрьму упекут, вякнуть не успеешь.
Дяденька и не бьёт её, конечно. Но разоряется громко. Сначала вообще орёт, потом малость сбавляет. Девочка бурчит что-то злобное, дяденька вновь резко поднимает децибельный рейтинг. Из подъезда вываливается ещё один персонаж. Здоровенная плечистая тётка с таким мрачным лицом, что сразу догадываюсь, кем она приходится мрачной девочке. Тётка тут же зычно подтверждает мою догадку.
— Эй, ты, хер моржовый, а ну, отвали от моей дочери!
Встаю, отряхиваюсь. Катя на этот раз присоединяется без возражений.
— Как думаешь, Кать, кто победит, если они в рукопашной сойдутся?
— Я думаю, они! — Без тени сомнения высказывается девочка. Без всяких уточнений понимаю, кого она имеет в виду под словом «они».
— Чистый цирк, кино…** — здесь чуть не вставляет крепкое слово, но вовремя спохватываюсь, — никакого кина не надо.
— Точно, — соглашается Катя.
Так началась наша дружба.
*Примечание: Витя намеренно исказил слово «контрфорсы». Что означает контрфорс в архитектуре, можете сами в интернете посмотреть.
** Ничего особенного. Витя хотел сказать «кино, уссышься».
Сцена № 3. Частично нецензурная. Зина
Примечание. Описанные события произошли после сцены № 2, но до сцены № 1. Вот такая каша пока в моей голове. Так-то хронологический порядок следующий: 2, 3, 1.
Мне снова удалось вырваться на улицу одному. Мачеха всё время норовит сплавить Кирюшку вместе со мной, но удалось отговориться. Пришлось выдержать тяжёлую утомительную схватку. Попробуйте переспорить женщину! Но я победил.
— Вероника Пална, там во дворе часто гуляют страшные мальчики, один я убегу, а с Киром не смогу, — стараюсь выдвинуть аргумент посильнее.
— Так что теперь?! — Мачеха предуготовляется к любимой артподготовке, акустическому воздействию на витины (мои) уши. Знает, что от её грозного голоса ребёнок тушуется. Тушевался, но о том, что излюбленный ею эффект уходит в прошлое, мачеха пока не догадывается.
— Кирюше совсем на улице не гулять?! — Звуковое давление начало нарастать.
Спокойно гляжу на мачеху, не морщусь, как раньше. Встаю ровно, закладываю руки за спину (коренной Витя так любит делать). И неожиданно перехожу на официальный тон.
— Я решу вопрос, Вероника Пална. Но на это потребуется время.
Мачеха от неожиданности закрывает рот, с лёгким «ф-х-с-с-с» выходит заготовленный для акустического залпа воздух. Развиваю успех, терять время нельзя.
— Пока можете гулять с ним сами. Мне нельзя отвлекаться на него, пока я всё не сделаю.
— И что ты там можешь сделать? — почти нормальным тоном спросила мачеха, против логики добавив сарказма.
— Если не смогу, вам придётся всё время гулять с нами, — пожимаю плечами. Про себя гадко, раньше так не умел, ухмыляюсь. Чтобы он не переиграл какую-то глупую вздорную бабу? Да на раз!
— Вот это видел?! — в пяти с половиной сантиметрах перед носом возникает кукиш. Задумчиво кривя губы, разглядываю яркий маникюр на ухоженных пальцах.
— Вероника Пална, вы хотите, чтобы Кирюшку избили до полусмерти? Я не смогу его защитить, их двое, и каждый сильнее меня. И старше, — немного приукрашиваю вражеские возможности.
— Перестань называть меня Вероникой Палной! — истерически выпаливает мачеха.
О-хо-хо, тяжко вздыхаю. Применим тяжёлую артиллерию.
— Хорошо. Одевайте Кирюшку. Только заранее «Скорую помощь» вызовите, а то они, бывает, задерживаются. Бинты приготовьте, йод, зелёнку… аспирин, — на этом мои медицинские познания почти исчерпываются, а про галоперидол и уже не для Кирюшки осторожно умалчиваю.
Мягко надавливаю на мачехину руку, до сих пор увенчанную кукишом, не отказываю себе в удовольствии полюбоваться на её открывающийся и закрывающийся рот и топаю одеваться. Вот так и должно быть! Мужчина делает, баба — молчит.
На миг обернувшись, ловлю мимолётный уважительный взгляд отца. Тот в нашу перепалку не встревал, играет с Киром.
Выходя на улицу, догадываюсь, почему отец не вмешивался, и почему нас выпроваживали на улицу обоих. Выходные хочется провести с толком, а тут дети под ногами путаются. Сочувствую, понимаю, что дело молодое, но пока помочь ничем не могу.
Погода так себе. Солнце то и дело прячется за облака, но хорошо, что ветра нет. Ветра нет, зато злая девочка на месте. Вот она-то мне и нужна. Ещё в окно её заприметил.
Траектория моего якобы бесцельного блуждания по двору неуклонно приближается к объекту. И вот мой Витя в своей излюбленной позе стоит рядом со злой девочкой и начинает подкат. По отработанной схеме, один раз пролезло, почему ещё раз не попробовать.
— Сударыня, вы позволите к вам присоединиться?
Ни фига не срабатывает! Или как-то не так действует. Девочка не захлопала глазками, как Катя, и таращиться на меня не стала. Она скупо бросает мне хмурый взгляд, как медный грош нищему, и недовольно сопит. Всё!
Хм-м, обхожу девочку с другой стороны. Меня игнорят, это минус. Но и не гонят, это плюс.(с)
— Сударыня, имел удовольствие видеть вашу битву на днях. Позвольте выразить вам своё восхищение, сударыня. Вы были бесподобны! — последние слова произношу с неподдельным восхищением. Зачем подделывать то, что есть? Даже не надо вызывать из памяти картинку, она сама то и дело всплывает, переполняя душу благоговейным восторгом. Рычащая от бешенства девочка, зубами повисшая на ноге визжащего от ужаса врага. Блаженное, сладостное видение! Кто из нас не мечтал увидеть ненавистное нам существо в предельно жалком виде? Ну, кто? Пусть первый бросит в меня камень.
Девочка на этот раз награждает меня более долгим взглядом. И вроде огонёк злости горит не так ярко. Хотя это могло и показаться, но приступ воодушевления бросает
