Батон за 13 копеек - Марципана Конфитюр
Или я слишком много романов про попаданцев читаю?!
Сбрендил, может…
В рассуждении, куда сунуться, я по привычке полез в холодильник. Дёрнул за огромную серебристую ручку – тяжёлая дверь отворилась. Мои банки с пивом пропали. Вакуумных упаковок с сосисками, которые мать накануне купила три по цене двух, тоже почему-то не было. Может, конечно, она их и съела. Но пакет с молоком в форме пирамидки мать уж точно не могла сюда поставить! Ведь такие уж давно не продаются!
В надежде, что проснусь или пойму, что происходит, я взял открытый пакет и отпил. Молоко. Настоящее. Ладно… Может, мать сменила холодильник без меня, а я не знал… Может быть, «Пятёрочка» закрылась… А «Слава КПСС» это наверняка какой-то рекламный прикол… Всему этому должно быть более правдоподобное объяснение, чем то, что я перенесся в СССР…
Я попытался закрыть холодильник, но не сумел. Пришлось что есть сил хлопнуть дверцей. Сразу за грохотом холодильника в коридоре послышались чьи-то шаги. Мать бежит на шум… Или не мать?.. Хоть бы мать, а?..
– Ух, мать…! – выразился незнакомый мужик в майке-алкоголичке и растянутых трениках, вбежавший ко мне на кухню. – Ты кто такой?!
– А ты кто? – ляпнул я, не более радостный его появлению, чем он моему.
– Ты, что, ох…л?! Я живу тут! – ответил мужик. А потом закричал: – Эй, Маруся! Топор принеси!
Я хотел сказать, что тоже здесь живу, но, услыхав при топор, воздержался от этого.
– Не надо топор, – постарался сказать как я можно миролюбивее. – А какой сейчас год, а?
– Ты, что, е…тый? – спросил мужик в майке.
Я встретился с ним взглядом и внезапно осознал, что это дед мой. Точно таким я видел его на чёрно-белых фотографиях, сделанных до моего рождения. Теперь он стоял передо мной живой, сорокалетний или около того и не подозревающий, что есть реальность, в которой мёрв уже и он, и его Родина.
Через секунду за спиной деда нарисовалась бабка. Я смутно помнил её лицо, каким оно было в 90-е. Впервые вижу, чтобы люди молодели! Впрочем, сегодня со мной много что происходит впервые…
– Это кто? – спросила бабка.
– Да чёрт его знает, – ответил ей дед. – Шизанутый какой-то.
– Как вы сюда попали? – Взгляд бабки упал на кастрюльку с кипящей водой и на облако с дверцей. – А это еще что тут за туман?
– Да нехрен выяснять. Беги к соседям, пускай вызовут милицию…
– Не надо милицию. Николай Иванович, Мария Петровна! Я прибыл к вам из будущего. Я путешественник во времени. А этот облако пара – вот видите дверку? – это проход в XXI век, из которого я прибыл.
Потрясённые дед с бабкой переглянулись.
– Откуда вы знаете, как нас зовут? – спросил ставший заметно более вежливым дед.
– Из будущего он, что непонятно?! – огрызнулась баба Маня.
– Так точно, – отозвался я. – Из будущего. Мне заранее сообщили имена людей, к которым я попаду.
О том, что дед и бабка это мои дед и бабка, я решил им не рассказывать. Боюсь, им наверняка захочется узнать о судьбах близких и о своих собственных судьбах. Слово за слово, они поинтересуются, когда умерли, а я не сумею соврать убедительно. Не люблю сообщать людям плохие новости. Пусть думают, что я просто посланец человечества.
Тут на кухню зашёл парень лет пятнадцати, который ужасно напомнил мне меня самого в школьные годы: те же черты лица, тот же цвет волос, тот же взгляд исподлобья – только он был мельче и тщедушней.
– Здравствуй, Юра, – сказал я ему.
Батя выпучил глаза в недоумении.
– Он нас всех знает, – сказала баба Маня не без гордости. – Это времянавт из коммунизма.
– Чем обязаны, товарищ? – спросил дед. – С какой высокой миссией вы прибыли?
– Я прибыл, чтоб спасти СССР, – ответил я, не колебавшись ни секунды.
* * *Через минуту все трое сидели на табуретках, а я возвышался над ними, как лектор перед студентами.
– Спасти-то от кого? – спросила бабка.
– Да уж ясно, от кого, – ответил дед. – От атомной войны, да? Довели-таки до ядерной зимы отцы народов? В каком году Землю взорвали?
– Нет, – сказал я. – Атомной войны не приключилось. Ну, по крайней мере, в тот миг, когда я покинул свою эпоху, её ещё не было…
– А какая эпоха-то ваша? С какого вы года?
– Из 2022-го! – ответил я, и сам проникся тем, как фантастически звучит это в XX веке.
– Это что ж, тридцать девять годков пролетели, выходит, – прикинул дед Коля.
Вот как. Ясно. Значит, мы тут при Андропове живём, сообразил я, в свою очередь. Последние нормальные годочки.
– А вы уже построили коммунизм? – спросил батя, отчего-то сразу вызвав снисходительные улыбки обоих взрослых.
– Не построили! В том-то и дело! Распался Союз! Потому и спасать его надо!
– Не мудрено, – буркнул дед.
Я не стал расспрашивать, что он имеет в виду. А бабка спросила:
– Да как он распался-то? Как он вообще мог распасться? На что? На республики, что ли?
– Так и есть: на республики! Проклятая Америка и её либерастические прихвостни устроили перестройку и развалили всё к чёртовой матери! Нет больше ни дружбы народов, ни пятнадцати сестёр, ни красного флага! А строим мы теперь капитализм!
– И как он? Строится? – поинтересовался дед с удивительным для меня равнодушием.
– Дурацкое дело не хитрое! – Я развёл руками. – Бизнесменов как говна за баней. От рекламы ступить некуда: «Купи это, купи то»… Всем одни лишь деньги и нужны! Девушки хорошей сейчас днём с огнём не найдёшь – только сучки меркантильные остались. Да и мужики измельчали. Гомосеков развелась тьма!
– А в промышленности что? – прервал дед мои размышления о гомосеках. – Планы высокие ставят?
– Да нет теперь планов! Кто, что хочет, то и производит! И промышленности нету, если в целом! Развалили всю промышленность! У нас гвозди – и то импортные!
– Интересно, какие они – импортные гвозди… – мечтательно произнёс дед.
