Айдол-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко
В общем, утром, когда рассвело, отрядом пошли смотреть — чего там грохочет? Оказалось, это здоровенный бытовой холодильник, производства Японии, правда, без компрессора, один корпус. Приплыл, и весело кувыркается в волнах прибоя, безуспешно пытаясь выброситься на каменистый берег.
А потом, был у ЧжуВона ещё один случай — на песчаный пляж море выкинуло два тела в блестящих черных гидрокомбинезонах. Лежат у кромки воды, не двигаются. Смотрели, смотрели, издали в бинокли, не понятно. Решили, что это утонувшие северокорейские подводные пловцы. А там, где они лежат, уже нейтральная территория, просто так не подойдёшь. Ночью, с участием ветеранов морского спецназа, сделали вылазку. Оказалось — двух дохлых тюленей выкинуло на берег…
И всё это, ЧжуВон рассказывал с юмором, с азартом. Глаза горят, шутит, ну прямо постоянно. «Ты смотри, что армия, животворящая, с человеком делает!» — подумал я тогда, — «Просто не узнать. Не то, как раньше, сидел, одни понты колотил. А теперь, на нормального стал похож. Басни травит!»
Под эти басни я и сожрал полторы порции мяса…
— Ой, ЮнМи! — восклицает ЁнЭ, поворачивая ко мне голову, — прости, пожалуйста, что сразу тебя не поздравила! Поздравляю тебя со свадьбой! Пусть твоё замужество будет счастливым!
Оказывается, клизмы оказывают очищающее воздействие не только на кишечник, но и на мозги. Сижу, озадаченно смотрю на летящую навстречу дорогу, слушаю гуляющий в черепной коробке ветер и пытаюсь понять — о чём спич?
— ЁнЭ-сонбе, — склоняя набок голову, говорю я, так и не сумев объяснить себе услышанное, — вот сейчас, вы о чём сказали?
— О твоей свадьбе с господином Ким ЧжуВоном, — с удивлением говорит ЁнЭ, вновь смотря на дорогу.
Обдумываю полученную информацию. Обдумываю, но ничего путного в голову всё равно не приходит.
— А почему я вдруг выхожу за него замуж? — недоумеваю я.
— Потому, что так сказал президент, — удивлённо получаю я в ответ.
Хм? Президент?
— Президент СанХён? — уточняю я.
— Нет, — опять удивляется ЁнЭ, — президент Пак ГынХе…
Президент страны, — фиксирую я ответ и мыслю дальше, — похоже, кто-то из нас троих находится «под веществами» … Интересно, кто? Скорее всего, ЁнЭ. Она ведь говорит странные вещи. Но, ЁнЭ за рулём. Если бы она «приняла», то мы бы уже с ней давно — «приехали» в какой-нибудь, лучшем случае, столб. Тогда, это я? А когда я успел? Может, в больнице, в физраствор, которым меня промывали — плеснули «тормозина» и я теперь — «торможу»? Может быть, но, вряд ли. Зачем врачам это делать? Я же не буйным прибыл в больницу, а «свернутым в калачик». Было смысл на меня дополнительно тратиться? Скорее всего, нет. Значит, получается, «под веществами» у нас Пак ГынХе… Несчастна страна, когда у неё президент-наркоман! Ну, а как ещё объяснить то, что она сказала? Какое вообще ей дело до меня? Она, что? Знает о моём существовании?
— ЁнЭ-сонбе, — прошу я, — вы не расскажете мне подробнее эту историю с заявлением президента о моей свадьбе?
— А ты разве не знаешь? — повернув ко мне голову, неподдельно изумляется сонбе.
— В больнице я не телевизор смотрела, — отвечаю я, ёрзая на кресле в попытке поудобнее устроить свою пострадавшую от клизмы задницу.
Время действия: этот же день, время после обеда
Место действия: кабинет президента СанХёна, присутствуют: СанХён, КиХо, ЮнМи и ЁнЭ, а также Ким, главный менеджер группы «Корона».
— Сонсен-ним, откуда я знаю, какими путями двигаются мысли в голове у нашего уважаемого президента? — отвечаю я СанХёну и напоминаю известный факт, — Помните, как на встрече с журналистами, в январе, она сказала — «내가 이러려고 대통령이 됐나, 자괴감이 들기도 하고»? До сих пор на каждом углу в Корее повторяют…
СанХён смотрит на меня с оторопелым выражением на лице. Менеджер Ким — приоткрыв рот и округлив глаза. Он меня ещё не знает, только знакомится. ЁнЭ — сидит печальная. Видно, высчитывает, сколько это будет — десять процентов от её зарплаты и соображает, сможет ли она прожить на оставшееся до следующей получки? Едва мы с ней вошли в кабинет, как СанХён, «с ходу», «зарядил» нам обеим — по штрафу. Мне, за нарушение условий контракта, а ей, за то, что за мной не следила. Ей — десять процентов от зарплаты, мне — двадцать пять, правда, непонятно от чего. Если от месячного дохода, так я в «Короне» ещё и воны не заработал, если от суммы роялти — не слишком ли жирно будет? Ладно, потом разберёмся, пусть шеф пар выпустит. Мои роялти вообще не имеют никакого отношения к этому контракту. А президент страны, да, сказанула тогда теперь знаменитую фразу. Не могу точно перевести на русский, чтобы передать «оттенок смысла», над которым смеются корейцы, но это что-то вроде нашего — «ГосДума — это не тот орган, где можно языком!». Уж не знаю, был ли это у неё экспромт, или ей кто-то текст речи криво написал, но итог таков — президент очень удачно для меня выказала на глазах всей нации странное поведение. Поэтому, я могу теперь парировать претензии СанХёна, нагло заявляя — «да мало ли что она там сказала!» Обвинения в пьяных танцах на столах, я сразу переключил на школу — «следовал указаниям учителя при толпе свидетелей. Ничего не знаю, идите у них спрашивайте, как они там учат, если вам интересно. А я жертва, которая тогда, на
