Наставник - Екатерина Лесина
- У нас аналогичные представления бытовали, о душе, но сейчас наука склонна считать, что так называемая душа суть одна из энергетических оболочек тела.
Девочка задумалась ненадолго, но все же кивнула.
- То есть, она у него… ушла? Произошло расслоение? Возможно… ментально он был силен, если сумел противостоять давлению Миары. И даже убить. Никогда не слышал, чтобы… впрочем, с другой стороны если, - рассуждать вслух было неожиданно легко. – Если с другой стороны… обряд не был завершен. И делался на иную кровь. Изначально. Миара пыталась перестроить, воспользоваться первичной структурой, но в подобных случаях нельзя быть уверенным, что обряд пройдет должным образом. Скорее всего это сыграло роль…
- Он убить врага. Сильного. Тейолии больше, - она подняла руку. – И тут тоже. Силы.
Рука легла на живот.
- Да, у нас тоже склоняются к тому, что энергетических оболочек несколько, и у магов их больше, нежели у простых людей, собственно, их плотность и насыщенность говорят о силе человека, его способностях…
Винченцо запнулся.
Все-таки сейчас не самое время для дискуссии.
- Главное, что наука признает существование людей, невосприимчивых к тем или иным формам воздействия. Вероятно, он относится к их числу. Возможно, в силу исходной примитивности…
- Сам ты, - отозвался барон.
- Извините, я никого не хотел оскорбить. Это просто выражение такое. Понимаете?
Вряд ли. Смотрят на него без понимания. Так, что хочется взгляд отвести. И почему-то стыдно, хотя сам Винченцо ничего дурного не сделал. Он вздохнул и продолжил.
- Итак, моя сестра… он убил её. Он действительно убил её. Я слышал, как хрустнула шея. А с переломанной шеей и магу сложно. То есть, у нее имелся шанс восстановиться, если бы шейные позвонки не были раздавлены, а она сохранила бы сознание, но она, как мне виделось, уже не могла сопротивляться. Это тоже странно.
- Тело. Убить. Тело вернуть, - девочка пошевелила пальцами, которые слабо засветились алым, но почему-то никто из присутствовавших в комнате не обратил на это внимания. Или они просто не видели?
Винченцо моргнул.
Нет. Ничего не светится. Пальцы обыкновенные, грязные только, как и сама баронесса.
- Женщина. Женщины стоят там и тут. Легко. Женщину проще. Мужчины уходят быстро. Её тоналле не хотеть идти. И остальное. Я позвать. Она вернуться. Легко.
- А шея? Ей ведь шею сломали.
Баронесса пожала плечами, мол, и такое случается. С другой стороны, Миара всегда была сильной и себя-то точно исцелила бы, если бы получила шанс. И выходит, что получила.
- Понятно. Но зачем?!
- Говорят же, - проворчал барон, протянув невесте скомканный платок. Платок был украшен вышивкой, которая девочку весьма восхитила. – Привязать надо было. Душу там. Оболочку. Хрен поймешь. Но надо было.
- Да, - подтвердила баронесса, поднимая платок. И восхищенно цокнула языком. – Красиво.
Привязать.
Если… если логично рассуждать, хотя это сложно ввиду общей бредовости происходящего, но с другой стороны, обряд все-таки был проведен.
И кровью Миара поделилась.
А кровь – всегда связь.
- Значит… они действительно живы? – разум, наконец, выловил то, что и вправду имело значение.
- Пока да, - барон отобрал платок и, послюнявив, попытался оттереть особенно черное пятно на лице невесты. – Но это пока. Если он умрет, то и она тоже. Не будь я де Варрен.
- Де Варрен, - девочка коснулась его носа.
- Да, именно. И ты тоже.
Взгляд его, неожиданно тяжелый, совершенно недетский, остановился на Винченцо.
- Будь добр, донеси до своей сестры, что мне даже казнить её не придется. Сама сдохнет.
- Да, - подтвердила девочка. – Я крепко связать.
Винченцо молча поклонился.
- И да… ты тоже.
- Ты связать с ней. Она связать с ним. Все вместе, - девочка оскалилась и зубы её блеснули. Острые. Слишком уж острые. И длинные. – Хорошо. Больше. Крепче.
Веселее.
Глава 2
Глава 2
Миха то падал, то возвращался.
Понять бы еще, куда.
Вот город.
Большой и красивый. Знакомый. И чем больше Миха глядит, тем больше понимает. Проспект Независимости. Вечер. И долгожданная прохлада спускается на улицы. Еще не темно, но один за другим загораются фонари. Включается подсветка. И здания окутываются облаками теплого желтого света.
Машины.
Люди.
Он гулял там, по этим улицам, не раз и не два. С кем? С Лёхой. И Димкой, которого все называли Капец, потому как он постоянно вставлял дурацкую эту присказку. Димка еще носил спортивные штаны с лампасами и красные кроссачи.
Почему-то именно они врезались в память особенно сильно. Вот лиц Миха не помнит, а кроссачи эти дурацкие – так распрекрасно.
Несправедливо.
Что?
Все это.
И Ленкиного лица
