Мир - Анатолий Анатольевич Логинов
До отставки Том занимался в основном Европой, но побывал и на войне в Корее, и даже слетал вместе с миссией генерала Риджуэя в Южный Вьетнам. Его откровенные высказывания о ситуации во Вьетнаме, идущие против мнения большинства, и стали, в принципе, формальным поводом для ухода из АНБ. Впрочем, была еще одна причина, которую не знал никто, кроме самого Тома и его куратора там, далеко, в Центре — началось неприятное шевеление вокруг английской «кембриджской пятерки». Ну и в самом агентстве отдел внутренних расследований начал внимательнейшим образом перекапывать старые дела, стараясь найти причину частых и неприятных провалов в работе против «главной цели» — СССР.
Том усмехнулся, вспоминая. «Да, были раньше времена. Прямо как у того писателя-англичанина, написавшего лет пять назад книгу как раз про Вьетнам. Как она называлась-то? «Тихий американец», точно. По разоренной, нищей, покрытой развалинами городов и остатками разбитой техники Европе, бродили «тихие» американцы, «тихие» англичане, не менее «тихие» русские и даже столь же «тихие» немцы. И все интриговали, шпионили и науськивали своих сторонников на оппонентов. Так, что результат этой тихой работы был часто очень даже громким. А ведь если верить воспоминаниям Толика, то в его мире размежевание в Европе произошло быстро и резко. Попавшие в зону американского влияния государства получили американские кредиты, американскую защиту и проамериканские правительства. Коммунистов быстренько вытеснили из политической жизни, а кое-где и просто поубивали. А в советской зоне влияния коммунисты вытеснили всех антикоммунистов и построили в одну шеренгу все левые силы, под свое управление. Но в той Европе, в которой «работал» сотрудник АНБ Том Томпсон и его сослуживцы, все было намного сложнее. В «американской зоне» вполне легально действовали, например, входившие в состав правительств и очень влиятельные коммунистические партии Франции и Италии. А в «русской» Польше в правительстве, кроме коммунистов, были и «лондонцы», за исключением самых непримиримых, оставшихся в Британии. И они всячески пытались перетащить страну под покровительство «английского льва». А что творилось в глубинке той же Югославии или Польши… в Германии, при всей ее разрухе и оккупации все же порядка было больше. Зато югославы и поляки развернулись во всей красе, — он вспомнил леса Польши, совсем не европейские, скорее напоминающие обычный русский лес. Потом вдруг вспомнились югославские горы, так же поросшие лесом. Там он тоже побывал, незадолго до Польши. И мог сравнить ситуации и там, и там. И сравнение было не в пользу поляков, у югославов все же порядка было больше. Просто у них боролись несколько крупных политических и националистических группировок — титовцы (сторонники Иосипа Броз Тито), рачки (Рачковского), четники (пробританские прокоролевские отряды под командованием Михайловича), македонские комитаджи, ну и хорватские усташи (с которыми тоже работали англичане, американцы к бывшим немецким союзникам относились с презрением, но не мешали «лайми»). То есть шла гражданская война, но на уровне, если сравнить, где-то девятнадцатого-двадцатого года в России или американской гражданской — с линиями «фронтов» и «государственными образованиями». А вот в Польше царил реальный хаос. «Красные», «белые», «лондонские», «незалежные», плюс остатки отрядов пронемецких квислинговцев из разных стран Европы, не успевшие отступить в Германию, просто банды, и просто мелкие и независимые ни от кого «спасители ойчизны». Шляхта, что с нее возьмешь. Стоящие в больших городах и прикрывающие основные магистрали советские войска демонстративно не вмешивались «во внутренние польские дела», а у центрального правительства, раздираемого к тому же противоречиями, часто не хватало ни сил, ни желания на наведение порядка в глубинке. А английские «Джеймс Бонды» и американские «призраки» не упускали случая плеснуть бензинчика в этот костер. Хотя, если честно признаться, первую скрипку во всем этом безобразии играли именно англичане. Американцы больше работали на перспективу, пытаясь создать сеть резидентур на будущее. Хотя создавать что-нибудь на длительный срок в этом кипящем котле было весьма сложно. И приходилось крутиться… Что интересно, русские, как потом оказалось, проводили самую правильную политику. Невмешательство, одновременно с предоставлением адресной помощи, которая закончилась восстановлением нормальной жизни в контролируемых районах, со временем привели к тому, что сами крестьяне начали сотрудничать с «коммунистами» и сдавать им своих, изрядно надоевших грабежами и прочими безобразиями «освободителей». В результате к пятидесятому году в Польше начал наводится порядок. А чуть позднее начался перелом в пользу коммунистов и в Югославии. Еще интересней было в Болгарии и Румынии, которые оставались королевствами. Социалистические королевства — оксюморон, от которого заходил ум за разум у большинства американских антикоммунистов. Когда король Михай даже подал заявление на вступление в коммунистическую партию, у многих из них был явный нервный срыв, — Том невольно усмехнулся, вспоминая, — особенно у министра военно-морского флота Джеймса Форрестола. — Его даже в психбольницу отправили. Где он и закончил свои дни, выбросившись из окна с криком: «Русские идут!». Впрочем, его как раз собирались из министров уволить, он как-то не слишком вписывался своей оголтелой русофобией в администрацию, которая пыталась продолжить курс Рузвельта в послевоенном мире, одновременно стараясь установить гегемонию США. — Только вот, — подумал Том, — Дугласу это слабовато удавалось. «Товарисч» Сталин и «сэр» Уинстон Черчилль вместе с «мсье» де Голлем предпочитали вместо «объединенного мира» старые добрые сферы влияния. Из-за этого и переговоры об объединении Германии топтались на месте. И в Греции началась, не без помощи Уинстона, гражданская война, чтобы не допустить коммунистов к власти, — Толик, в общем-то плохо помнил, что происходило в Греции после войны, но что там вроде бы правила военная хунта «черных полковников», это у него в памяти осталось[1]. — НАТО не случилось, зато Черчиллю удалось сколотить Европейский Оборонительный Союз, с вступлением в него США в пятьдесят пятом году ставший Атлантическим. А теперь, похоже, Штаты готовы влезть во Вьетнам всеми четырьмя лапами…»
Автобус притормозил, свернул к остановке и застыл на месте.
— Остановка десять минут, леди и джентльмены! Можно размять ноги! — объявил водитель. Томпсон, подумав, вышел на улицу и прошелся туда-сюда вдоль автобуса, пытаясь восстановить прерванные остановкой размышления. Но вместо них в
