Маг Стихий (СИ) - Головачёв
— Я никогда не думал об этом и не ставил перед собой подобной цели… Только об одном мечтал и думал… Хотелось как можно быстрее положить конец тирании Медичи и прервать их существование, — Но говоря сейчас об этом, было видно, что Матиус уже успел обдумать мои слова и глядя на свою дочь, теперь совершенно не хотел лишать ту возможности быть родовитой волшебницей. Тем более, что если он займёт место главы рода, это сделает Муниру наследницей. Девушка же почувствовав на себе непростой взгляд отца решила тоже вступить в беседу, ведь тема напрямую касалась её судьбы.
— Магнус дельные вещи говорит отец. Стань я наследницей Медичи и это в разы упростит мне моё дальнейшее продвижение в достижении желанной силы и могущества.
— А ещё одарит огромным количеством проблем, ведь тебе придётся стать публичной персоной и активно участвовать в политической жизни Италии, — Вставил свои пять копеек Северус, который очень хмуро и недовольно теперь глядел на меня. Было понятно, что Снейпа ни разу не прельщает мысль в скором времени оказаться консортом при наследнице известнейшего на весь мир волшебного рода. Мой декан уже хлебнул полную чашу прелестей нечистот высокой политики, когда оказался меж двух противоборствующих коалиций и стал рабом двух господ.
— Но ты ведь будешь со мною рядом. Так что мне не о чем переживать. Ведь так?
Прильнула Мунира, словно ластящаяся кошка, к своему жениху, что вызвало у того на лице плохо скрываемые намеки на довольство.
13 августа 1987 года. Манор рода Розье
— Присаживайся, Корбан.
Может быть Лорду Розье и не нравился, как личность, Корбан Яксли, что было прекрасно известно последнему, но это не было для Венсана непреодолимой преградой, дабы вести совместные дела, когда этого требовала ситуация.
— И по какому поводу ты вдруг соизволил за столько лет разлуки насладиться моей компанией?
Вальяжно закинув ногу на ногу и взяв в руку предложенный ему бокал с горячительным виски, обратился негласный король криминального мира Англии к своему давнему «товарищу».
— По очень серьезному поводу. И поверь, оказаться содействие в моём неотложном деле в первую очередь в твоих интересах, — Не скрывая своего раздражения процедил Венсан.
— О как! Ну удиви меня и огласи дело, о котором мне ничего не известно, но которое напрямую касается моих интересов. Хех… Заинтриговал.
Корбан, как и весь его род, всегда с затаённым пренебрежением и брезгливостью относился к чванливости аристократии, которая всячески пыталась показательно дистанцировать от криминала, но когда дело доходило до того, что у них пригорало, они с лёгкостью забывали о своём предыдущем отношении к такого рода сфере жизни общества и обращались к Яксли за помощью.
— Вечером десятого августа в Лютом переулке на моего наследника и его невесту было совершено покушение. И мне необходимо знать всё что тебе может быть об этом известно.
Весть о том, что в его вотчине, а Корбан считал Лютый чуть ли не своей собственностью, без его на то ведома кто-то решил избавиться от наследников двух знатных родов, сильно встревожила короля преступного мира. И даже не столько из-за возможных последствий разбирательства с двумя Лордами, чьи детки за каким-то хреном сунулись вечером в самый неблагополучный волшебный анклав на территории Англии, а потому, что это подрывало его авторитет, без которого в преступном мире невозможно быть на вершине власти. Если о том, что какие-то твари посмели без согласования с ним устроить покушение станет известно в криминальных кругах, то это нанесёт ему существенный репутационный урон. На данный момент никто в Лютом даже подумать не смел о том, чтобы оспорить его авторитет и права руководить жизнью теневого мира. Но ничего незыблемого нет и стоит только шакал почувствовать его слабину, как это определенно вызовет нехорошие телодвижения в криминальной среде.
— Юлить не буду. Я действительно не знал о том, что нечто подобное произошло в Лютом, но будь уверен, что обязательно приложу максимум усилий, чтобы выяснить, кто это такой шустрый, — Играть в недоговоренность, любимую игру аристократов, Корбан не стал и честно признался своему бывшему компаньону по клубу «Пожирателей смерти», что сильно оплошал, раз допустил подобный инцидент на подотчётной ему территории. Во-первых, поступи он иначе и попробуй выставить себя хозяином положения, где всё в Лютом ему подчиняется, как это немедленно бы сделало его кровным врагом двух не самых слабых магических родов, чего ему точно было не нужно. А во-вторых, он только что своим откровением и желанием разобраться в этом деле, дал своё согласие на совместные поиски виновников.
Раз уж ему только сегодня стало известно о покушении, значит в самом Лютом ничего об этом не знают. Ведь будь всё иначе, то он уже давно бы разобрался с идиотами, которые чуть не подставили его под плаху. Ему-то с одним лишь Розье было не справится, пожелай тот с ним разобраться. А про Рыжую гиену и вовсе всуе лучше не вспоминать. Потеряй Уинстон Солсбери свою наследницу и Лютый бы умылся кровью. Тот бы никаких денег не пожалел, нанял бы всех доступных наёмников и сделал бы так, что Лютый стал одним большим некрополем. Всех бы вырезал и плевать ему на возможный гнев министерских. Когда ты по несколько раз в год предстаёшь перед самой Королевой Англии и в случае нужды имеешь возможность обратиться к ней по любому вопросу, это даёт чуть ли не полную индульгенцию на силовые методы решения вопросов в волшебном мире. Даже их господин в прошлом не рискнул соваться к Солсбери со своим навязчивым желанием собрать подле себе весь цвет английской волшебной аристократии.
— Ты себе даже не представляешь насколько это в твоих интересах. В тот самый вечер, когда это произошло, мой сын со снохой были не одни. Так уж вышло, что они оказались в компании друзей — Магнуса и Нимфадоры Ларссен.
— Хм… Где-то я слышал эти имена… — Произнёс Корбан, пытаясь отыскать в своих воспоминаниях упоминания озвученных личностей.
— Было бы удивительным, окажись это иначе. А слышать о Магнусе ты мог по многим причинам. Во-первых, он внук и единственный кровный родич магистра Гюнтера Штраусса. Во-вторых,
