Пришествие князя тьмы - Иван Непейпиво
— О чем это вы тут воркуете, а? — раздался вкрадчивый голос, и мы с Нинель одновременно обернулись.
В двух шагах от нас стоял ректор собственной персоной, неслышно подкравшийся со спины. Его холеные пальцы мягко поглаживали подбородок, а колючий взгляд сверлил нас с ног до головы.
— А я-то, наивный, полагал, что вы уже давно дожидаетесь меня в кабинете! — протянул он, обдавая нас волной запаха дорого одеколона. — Ну и о чем же таком секретном мы тут судачим, позвольте узнать?
— Да вот, просил госпожу Крамскую о небольшом одолжении, — выпалил я, старательно изображая светскую непринужденность. — Хочу, понимаете ли, отправиться на передовую — практику боевую проходить. Негоже будущему офицеру в тылу отсиживаться, когда страна в огне!
Ректор удивленно вскинул бровь, но тут же расплылся в одобрительной улыбке:
— Похвально, Иван, весьма похвально! Рад, что в столь юном возрасте ты уже осознаешь важность ратного долга. Истинно государственный подход, ничего не скажешь.
Он с чувством пожал мне руку и кивнул в сторону своего кабинета:
— Что ж, не будем терять времени.
Мы с Нинель послушно двинулись вслед за ректором, и я украдкой перевел дух.
— Кстати, Иван, тебе надо написать письмо, — небрежно обронил Август Валерианович, шагая по коридору. — Его Величеству, Государю Императору. Пусть знает, что ты не прячешься, дар не скрываешь и готов верой-правдой служить Отечеству. А то, неровен час, ненужные слухи поползут, сам понимаешь… кто другой донесет первым!
Я покосился на Нинель. Но магистресса лишь ободряюще кивнула, безмолвно соглашаясь с доводами ректора. Дескать, все правильно, Ванечка — нужно бежать впереди паровоза, иначе и впрямь в расход пустят ненароком.
Глава 12
Я сидел в кабинете ректора, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Ректор Август Валерианович, протянул мне лист бумаги и чернильницу.
— Пиши, Иван, — приказал он, — пиши, что получил дар некроманта и готов служить!
— Да погодите вы! — вмешалась Нинель Крамская. — Может, и нет у него никакого дара!
Она подошла к окну и резким движением распахнула ставни. За окном росло большое дерево, на ветвях которого беззаботно щебетали птицы. Нинель вытянула руку, и на её коже заискрились электрические разряды. Миг спустя сверкнула молния, поразив дерево. Щебет резко оборвался, и птицы в панике разлетелись в разные стороны. Все, кроме одной несчастной пташки, которая замертво рухнула, а вскоре ее тельце распласталось прямо на стол передо мной.
— Оживи её, Ваня! — скомандовала Нинель с ехидной ухмылкой.
Я уставился на мертвую птицу и понятия не имел, как оживлять мертвых существ. Да и не хотел этим заниматься, если честно. Но выбора, похоже, не было.
— Ну же, чего ты ждешь? — поторопил ректор, барабаня пальцами по столу. — Продемонстрируй нам свой хваленый дар некроманта!
Я быстро взвесил все «за» и «против». Смысла что-то скрывать не было — если прознают потом, то окажусь еще и преступником. А тут, не считая опасности потерять бубенцы, появился такой шанс попасть в армию, на передовую и вернуть моему роду былое могущество своими заслугами на поле боя!
Я еще раз взглянул на ректора с Нинель, потом перевел взгляд на дохлую птичку. Ну что ж… Некротика била по ноздрям, и раньше такого не было. Метка на пальце пульсировала — значит, все же я некромант.
Медленно подняв руку, я завис ладонью над пташкой, от которой помимо некротики исходил едкий запах гари и подпаленных крыльев. Закрыв глаза, я сконцентрировался на своей силе, чувствуя, как энергия смерти струится по венам. Птица задергалась, затряслась, и вдруг… ожила!
Но это была уже не та беззаботная синица, что минуту назад щебетала на дереве. Ее перья потускнели и приобрели зловещий оттенок, глаза горели потусторонним светом. Птица неестественно дергалась, словно марионетка на невидимых нитях, полностью подчиняясь моей воле.
— Ладно, Иван, завязывай. Убей ее, — брезгливо скривилась Нинель.
Птица резко повернула голову в ее сторону и издала жуткий, пронзительный крик, совсем не похожий на обычное щебетание. А потом, к моему удивлению и ужасу, подняла хвост и… нагадила прямо на стол ректора!
Август Валерианович побагровел.
— Немедленно прекрати этот балаган! — рявкнул он.
Я поспешно сжал кулак, мысленно приказывая птице умереть. Она дернулась в последний раз и безжизненно шмякнулась на стол, рассыпая вокруг куски полупереваренных червей и семян.
М-да, с некромантией надо быть поосторожнее!
Я взял перо, обмакнул его в чернильницу и, после короткой паузы, начал писать:
«Его Императорскому Величеству, Государю всея Руси.
Я, Иван Ведминов, студент Императорской Академии Магических Искусств, сим письмом уведомляю Ваше Величество о том, что у меня недавно пробудился редкий и могущественный дар некромантии. Осознавая всю ответственность и потенциальную опасность, которую несет этот дар, я тем не менее готов верой и правдой служить своей Родине, вплоть до достижения мною восемнадцатилетнего возраста, а после — продолжить службу в качестве обычного офицера без магии, но с достойным и верным перстом, которого я обучу всем тонкостям и премудростям ратного дела.
Ваш покорный слуга, Иван Ведминов.»
Передав его ректору который тут же перечитал его вслух я посмотрел на Нинель она незаметно кивнула. После письмо было аккуратно сложено и запечатано в конверт под восковую печать. Август Валерианович одобрительно кивнул и вручил конверт Нинель.
— Ступай, лично доставь его в столицу, — приказал он своим твердым, не терпящим возражений голосом.
Нинель послушно поклонилась хозяину и, бросив на меня обеспокоенный и слегка встревоженный взгляд, быстрым шагом удалилась из кабинета.
— Ты не думай, что я такой уж коварный интриган, каким меня, возможно, считает Нинель, — внезапно обратился ко мне ректор, откидываясь на спинку кресла. — Она служит мне перстом уже много лет и повидала немало, была свидетелем каждого моего решения, будь то на полях сражений или в стенах государственных кабинетов. Не всегда эти решения приходились ей по нраву! Но, несмотря на это, она никогда не перечит мне, обычно, и всегда говорит только правду, какой бы горькой та ни была. Я вижу, что ты ей симпатичен, Ваня. Возможно, напоминаешь ей покойного брата. Но не думай, что ради тебя она осмелится предать меня, так что слушайся моих приказов беспрекословно! А теперь иди! Выходные как-никак, отдыхай, набирайся сил.
Я поднялся со стула, готовый покинуть кабинет, когда голос ректора снова остановил меня:
— Ты поедешь домой или предпочтешь остаться в
