Ученичество. Книга 2 - Евгений Понарошку
— Эй, Двойка! — раздался голос со стороны.
Подняв взгляд, я увидел дежурного старшекурсника, которых иногда припрягали к работе посыльными.
— Тебя к ректору, — произнес тот.
От неожиданности и внезапности меня словно обухом ударили.
«К ректору? — мысленно повторил я. — Но зачем?»
Последние недели были столь тихими и безоблачными, что я даже не мог найти причины, зачем бы меня нужно было вызывать. Однако выбора не было. Пожав плечами, я направился в кабинет ректора — благо, уже знал, куда идти.
«Что же им от меня надо?» — крутилось в голове.
Невольно я постарался вспомнить, где мог «нагрешить». На ум приходила только деревня, но этот случай не должен был привлечь внимание ректора. Тем более, и я, и Винтерс были связаны документом о неразглашении.
«Ладно, чего гадать? — подумал я, уже стоя у двери. — Сейчас узнаю».
Постучав, я открыл дверь. В приемной находилась лишь секретарша. Последняя тут же показала мне знаком, чтобы проходил в кабинет. Так же молча я последовал её указанию.
— Здравствуйте, господин ректор, — поздоровался я и тут же добавил, поняв, что Блекторн не один. — И госпожа декан.
Я закрыл за собой дверь, незаметно осматриваясь. Кабинет ректора выглядел довольно роскошно. Книжный шкаф, стол, предметы декора — все здесь явно было очень дорогим. Ну, а лежащие повсюду книги в кожаных обложках и вовсе стоили целое состояние.
Хозяин кабинета сидел за своим столом молча, давая мне изучить его самого и его кабинет. Я впервые видел ректора так близко. Немолодой, но ухоженный мужчина, держащий себя в форме, выглядел открытым и даже простым.
«То есть, — добавил я про себя. — Как хороший политик».
Деканша была тут же. Он стояла у стола и смотрела на меня своим привычным суровым взглядом, будто ожидала, что я признаюсь в каком-то проступке.
— Здравствуй, Виктор, — начал ректор после небольшой паузы. — К сожалению, мы не общались лично, но сейчас я бы хотел исправить это упущение. Присаживайся.
Он указал на стул, в который я послушно сел.
— Госпожа Коннорс говорит, что ты проявляешь похвальное рвение в учебе, — чуть улыбнулся мужчина. — Скажи, все ли тебе нравится, или, может, что-то не так?
Блекторн принялся опрашивать меня, задавая простые вопросы о школьной жизни. Я послушно отвечал, понимая, что это просто вступление перед основной темой разговора. Блекторн не был добрым дядюшкой, позвавшим меня лишь для того, чтоб справиться о моей жизни. Так оно и оказалось.
— Что ж, рад, что тебе нравится в стенах славного Хардена, — покивал после очередного ответа Блекторн. — Кстати, еще я бы хотел извиниться за опасность, которой тебя подвергли на Осеннем приеме.
Похоже, сегодня был какой-то день извинений.
— Вышло и правда скверно, — кивнул я. — Хорошо хоть, цел остался.
Блекторн приподнял бровь. Похоже, мой ответ как-то разорвал его шаблон. Видимо, я должен был сказать, что все хорошо и он не виноват.
— Кхм-кхм, — кашлянул он и глянул на Коннорс. Та послушно продолжила разговор.
— Виктор, помнишь, ты познакомился с наследником короны, принцем Альбрехтом? — произнесла она. — Какое у тебя мнение о нем сложилось?
Я восстановил в голове образ юноши примерно моего возраста. Окруженный толпой охраны и придворных, тот старательно выполнял свою роль, здороваясь со знатью, но, кажется, был утомлен этой обязанностью.
— Я видел его совсем недолго, — пожал плечами. — Так что не могу говорить. Парень как парень.
Блекторн усмехнулся. Коннорс же продолжила:
— Принц Альбрехт обладает слабым даром. Из-за своего положения он не имеет возможности и времени развивать его, но проявляет большой интерес к магии. А еще у него нет друзей одного возраста, — произнесла она. — Поэтому он выразил желание увидеть тебя на зимней выставке искусства. Как тебе идея?
«А вот и оно, — мысленно кивнул я. — Похоже, вновь настал ход политической пешки по имени Виктор!»
Блекторн не торопил меня, чтобы я спокойно оценил предложение. Учитывая, какой нестабильной была политическая обстановка в Новом Свете, идея общения с наследником могла выглядеть чистым самоубийством.
«С другой стороны, — поправил я себя. — Королевская семья здесь особой власти не имеет».
Даже на приеме особого ажиотажа вокруг наследника я не заметил. Куда больше внимания притягивали центры силы вроде воротил новой и старой аристократии. Да и не подпустили бы меня близко, представляй из себя наследник хоть сколь-нибудь значимую фигуру.
«Но важно совсем другое», — отметил я.
После провала Осеннего приема я имел полное моральное право ответить отказом. Я едва не погиб и такой ответ был очень даже ожидаем. Блекторн его, разумеется, не желал услышать, именно поэтому со мной сейчас шел такой осторожный разговор. Ну что ж, почему бы этим не воспользоваться?
— Мне кажется, это плохая идея, — произнес я. — В прошлый раз меня чуть не прикончили.
— Виктор! Что за выражения! — тут же вскинулась Коннорс. — Да, вышло неприятно, но больше такого повториться не может!
Я мысленно посмеялся над этим. Несмотря на обширный опыт, она в чем-то оставалась этакой наивной тетушкой. Однако именно эта черта и вызывала искреннюю симпатию учеников.
— Подожди, Грейс, — улыбнулся Блекторн. — Парень все же имеет право выказать возмущение. Это действительно непростительная ошибка. Надеюсь, ты не держишь на нас зла.
— Я понимаю, что вы не могли предвидеть предательство, — кивнул я. — Но это не отменяет факта, что я едва не отдал жизнь из-за этого.
Коннорс тяжело вздохнула. Я же мысленно себя остановил. Да, я имел право отказать, но и выкручивать руки ректору тоже не стоило. Портить отношения с людьми, управляющими школой, в стенах которой я учился, было попросту глупо.
Блекторн, кажется, первым понял, что я делаю. Он улыбнулся и с легкой хитрецой посмотрел на меня.
— Знаешь, Виктор. Я думаю, мы подошли к вопросу не с той стороны, — произнес он. — Ты показал себя как взрослый деловой человек, а не ребенок. Так давай решать вопрос по-взрослому.
Я ощутил, что мне приятна похвала умудренного опытом человека. А уж «детская» часть сознания и вовсе размякла от удовольствия. Блекторн одной фразой и направил разговор в нужное русло, и сделал комплимент, втираясь в доверие.
— Мы хотим, чтобы ты приносил пользу Хардену, — продолжил он. — И, в отличие от твоих однокурсников, ты в силах делать это уже сейчас.
Он налил стакан воды и взглядом предложил мне. Я отказался. С некоторых пор я вообще не пил ничего, что мне предлагали в незнакомой обстановке.
— Но человек не будет помогать добросовестно, если его просто заставляют, —
