Бастард рода Неллеров. Книга 3 (СИ) - Усов Серг
Как сам себе и пообещал, в состав пятёрки сопровождения потребовал от дядюшки включить новика Николаса. Только вот с развлечениями покончено, ещё не доезжая конца поселения, вижу, как лагеря полковых и баронских тыловых служб готовятся к маршу, а маркитанты в этом деле не отстают.
— А лазарет как будто бы остаётся. — замечает едущий рядом Карл.
Хотя милорду Монскому хотелось бы дождаться в избе маркизы Неллерской, чтобы оказаться ей в чём-нибудь полезным, о своих обязанностях моего вассала он не забывает, за что ему отдельное спасибо, честь и слава. У друга тоже имеется в магическом арсенале один оттенок зелёного, он тоже участвует в лечении, снимая с меня часть нагрузки, пусть и не большую.
— Поедет в самом конце колонны. Просто вот-вот доставят очередных увечных с передовой.
— Откуда? — не понял Карл.
— Оттуда, где идут сражения. — поясняю.
Иногда автоматически перевожу терминологию родного мира на местные реалии и вот так порой оказываюсь не понятым, приходится пояснять. Впрочем, мои новые знакомые тоже часто бывают невнятными, поэтому нередко их переспрашиваю.
Как и в обители, я теперь здесь в центре внимания. Если там на меня смотрят больше с опаской и настороженностью, то в Лисичках и его окрестностях с огромным почтением. Как-то даже неудобно. Стеснительным что ли стал?
Время от времени приходится благословлять даже размалёванных девиц. Что ж, это тоже моя работа.
Для лазарета приспособили стоявший на отшибе, обнесённый покосившейся оградой, барак, в котором ещё недавно жили деревенские батраки. Иногда к таким вот вольным поселениям вроде Лисичек прибивались разного рода бродяги. Принимали их неохотно, своих работников порой некуда было девать, но для грязного и тяжёлого труда самых выносливых всё же оставляли. Рабы — не рабы, но денег им не платили. Кормили, и то ладно.
Штандарты полков или феодалов представляли из себя сшитые из разноцветных лоскутов полотнища. Они реют на ветру в каждом из множества лагерей вокруг поселения и над домами внутри него.
В особенностях местной геральдики я не разобрался, да и не тороплюсь с этим, однако, ярко-кумачовый цвет, обозначающий лечебное учреждение, не запомнить мудрено, тем более, мне, успевшему в прошлой жизни дать присягу на верность такому флагу и несколько лет под ним прослужить.
Кстати, красное знамя я не предавал, скорее, оно меня предало, поставив перед фактом своего опускания со шпиля кремлёвского здания. Ну, что было, то было, чего уж теперь-то копья ломать. Сейчас вот в новом мире вернулся под его сень, хоть и ненадолго.
— Ваше преподобие. — навстречу мне выбежал капрал Арнольд и принял под уздцы мою лошадь. — Ночью никто не умер.
Позавчера этот младший унтер-офицер третьего кавалерийского помирал от горячки, а сейчас готов вернуться в строй.
На прошлой неделе стрела пробила ему навылет обе щеки, выбив и часть зубов. Как положено, полковой лекарь зашил его рану и смазал её смесью золы с куриным помётом, после чего пришлось капрала отправлять в тыл — рана у вояки загноилась, он впал в бредовое состояние и перестал что-либо соображать.
Когда у меня дошли до Арнольда руки, тот уже готовился к встрече с Создателем, а я это мероприятия отложил на неопределённый срок. Очередной мною спасённый, вон, какой добрый молодец, и не скажешь, что мужику сорок с гаком.
Пока его не отправили назад в подразделение, капрал самоназначился помощником по хозяйственной части при главном лекаре армейского лазарета миледи Натальи Ворской, тридцатидвухлетней вдовы из простолюдинок, получившей дворянство благодаря пробудившемуся у неё магическому дару, слабенькому совсем и только целительскому — три нити, кроме белой и чёрной, и все они оттенки зелёного.
— Возблагодарим Создателя, что не умерли. — благословляю весь барак заодно с находившимися во дворе людьми — Арнольдом, двоим выздоравливающим солдатом, пожилой рабыней-санитаркой, тащившей к выгребной яме деревянное ведро с нечистотами, и одноногим сержантом, выползшим греться на солнышке на скамейку у барачной стены. Восстановить ногу я могу, только на это у меня уйдёт пара дней, при условии, если все остальные целительские заботы отложу в сторону. В общем, придётся сержанту остаться инвалидом и свидетельством того, что его преподобие Степ верный слуга Создателя, но не сам Создатель, могущественный маг, но не всемогущий. — Сюда новых раненых везут, поторопись освободить места для них и предупреди миледи. Где она, кстати?
— Ещё не приходила. — капрал поклонился приблизившемуся Карлу. — Она хотела по пути зайти к травницам, докупить зелий. Наши все закончились. Я распоряжусь насчёт топчанов. Там есть четыре свободных, поставим дополнительные.
Обоз с ранеными и пленными вскоре прибыл, почти одновременно с Натальей. Две крытые повозки проехали во двор, остальные три, где вповалку лежали связанные виргийцы — из интереса пересчитать их не смог, когда вышел на порог барака, телеги отъехали за сотню ярдов — направились к обозу баронства Фарг, там выкопана огромная яма, закрытая сверху дубовой решёткой, специально для захваченных врагов.
При мне оттуда доставали труп одного умершего, здоровьем пленников никто не интересовался, их и кормили-то через раз. Разве что жаждой не мучили, вёдра с водой туда спускали постоянно. А вот нечистоты не извлекали. Вонь от ямы шла такая, что подойти ближе десятка шагов и посмотреть, как устроен зиндан, я не решился. Хотя, что там было смотреть? И так всё ясно.
— Восемнадцать человек. — устало сообщила мне миледи Наталья, с двумя своими хирургами, крепкими бородатыми мужчинами, умеющими орудовать пилами и долотом словно столяры, осмотревшая прибывшие фургоны. — Потерявших конечности нет. Только колотые и резаные раны, да лейтенанту крепко палицей по шлему приложили, кость проломлена.
И молодого лейтенанта несли с пробитой головой. Так в песне было. В реальности офицер, которого принесли и положили передо мной на лавку во дворе, оказался в том возрасте, когда пора бы уже становиться генералом, пятьдесят, не меньше. Такие, знаю, тут не редкость. Выслуживают офицерские ромбы и дворянские звания из простых солдат или сержантов. За храбрость, ум и служебное рвение.
Или хорошо умеют задницу начальству вылизывать, такое тоже случается. Впрочем, и в моём родном мире в товарном количестве имелись те, кто подобным способом строили свои карьеры. Смотрю на покрытого старыми шрамами лейтенанта и понимаю, что этот из честных служак.
— Николас, ты чего радуешься? — оборачиваюсь к замершему в предвкушении новику. — Где мой фолиант? Неси. — и уже милорду Карлу. — Ничего нового ты не увидишь, иди, Наталье помоги с остальными ранеными, я чуть позже присоединюсь.
Глава 14
— Может не надо, Агни. — веду себя как капризный барчук, иногда полезно выглядеть тем, кем не являешься. — Не, ну правда же, зачем? Воздушный амулет защитит от стрел, антимагический от магических атак, а в обычную схватку я не полезу, да и далеко от меня будут противники, достойные сразиться со мной на мечах.
— Степ, перестань. — морщится Агния, стоя на пороге распахнутой в мою комнату двери и упираясь ладонями в свои красивые бёдра. — Что ты как ребёнок, в самом-то деле. Амулет может истратить энергию раньше, чем закончатся летящие в тебя болты. Откуда ты знаешь, сколько их за раз выпустят?
— Тысячу? Две?
— Ты мне здесь не строй из себя балаганного шута, надевай, говорю, кольчугу, иначе, слово маркизы Неллерской, отхожу плетью так, что неделю потом сидеть не сможешь.
Конечно же, она это не всерьёз. Благородных мальчиков и девочек здесь можно сечь лишь до одиннадцати лет, и то розгами. Реально, не поленились такое правило прописать в законах королевства.
Так что, сестричка, ты у меня пусть и бываешь скорой на расправу, те же Лейла с Гейлой нередко вынуждены юбки задирать, вот только я для тебя в этом плане неприкасаемый.
И всё же делаю вид, что её аргумент подействовал, тяжело вздыхаю и надеваю на себя бронь с помощью Карла. Милорд не гнушается помогать мне с обмундированием, как и я ему. Оруженосцев у нас нет, а служанки полковника Неллерской пусть её и одевают.
