Шальной вертолет. 1942 - Алексей Соболев
Далеко в нашу территорию сразу уходить я не планировал, мне нужно было высадить наших диверсантов. Пусть они люди и тренированные, но полет даже в обогреваемом контейнере это все равно очень нелегко и психологически и физически. Поэтому мы их высадим, дождемся пополнения топлива, в т.ч. и во вновь подвешенные вместо контейнеров ПТБ, пополнения, если потребуется, боеприпасов, и снова "встанем на винт", но уже в Москву на Тушинский аэродром. Тут уж лететь над лесами и более 700 километров. И в Тушино мы и должны будем встретиться с Павлом и снова с Камовым и уже с Милем. Все ж таки "Мишка" - его конторы рук творение.
Взлетели штатно и пошли по своему обыкновению на высоте 50 метров. В нескольких километрах от линии фронта, которую ночью визуально определить было почти невозможно и мы понимали где она только по карте, Оля сообщила, что наблюдает группу из восьми самолетов на высоте 5 километров движущуюся в сторону нашей территории. Это могли быть только немецкие. Шли они буквально по краю "нашей" 25-километровой полосы, можно сказать, что не были в зоне нашей ответственности, но допускать их что-то бомбить было нельзя. Будут бомбить - убьют кого-то из наших.
- Оля! Распредели цели по порядку, атакуем пушками.
- Есть распределить цели!
И я начал набор высоты. На вертолете, даже на таком совершенном, как "Мишка", это заняло прилично времени. Все ж таки скороподъемность у него не как у истребителей этих лет. Но подниматься очень высоко я не мог, в контейнерах были диверсанты.
Оля доложила о захвате целей, дистанция была не пределе.
- Огонь по первому в очереди!
Носовые пушки рявкнули огненным снопом и через несколько секунд в строю немецких бомберов вспыхнула огненная шапка - самолет сбит.
- Отлично! Вали остальных!
Теперь пушка прорычала дольше и еще семь попаданий и еще семь немецких самолетов пошли кувыркаться россыпью к земле уже на нашу территорию.
- Зафиксируй координаты, когда сядем сообщим нашим.
- Все готово уже.
- Молодец!
А дальше полет и посадка прошли штатно, без проблем. Из контейнеров вылезли слегка оглушенные диверсанты.
- Хорошо ты затычки в уши посоветовал. Когда шмалить стали даже с ними чуть не оглушил.
- А кто не хотел вставлять? А? Во-о-от! Слушай, что дядя Виталик говорит - он не злыдня. - улыбнулся я.
- Сколько завалил? Двоих?
- Восемь...
- Опять Героя дадут?
- Лучше бы накормили...
Но действительно накормили. Сели мы на небольшом аэродроме подскока, где Судоплатов организовал оцепление из НКВД-шников и приказал приготовить горячий чай и гречку с тушенкой. Нам все равно высиживать. С обогревом было сложнее, но мы развели костерок. Тут же к нам подбежал сержант из охранного оцепления:
- Вы, что, товарищи! С ума сошли? Немедленно загасите костер! Демаскировка!
- Представьтесь!
- Сержант госбезопасности Начесов!
- Успокойся Начесов. В радиусе километров восьмидесяти немецких самолетов нет. И те идут далеко мимо.
- Как мимо?
- А вот так и мимо.
- Хых... А другие появятся?...
- Все контролируется. Узнаем, когда в нашу сторону пойдут. Не нервничай. На вот, перекуси. И когда взлетим тут еще горячие еда и чай останутся, раздели между бойцами.
- Спасибо, но сейчас не имею права. Служба. Но после вашего отлета предложением воспользуемся обязательно. Спасибо!
Спустя час мы действительно взлетели и уже без диверсантов. Они, под охраной бойцов НКВД, разумеется, накормленных и напоеннных горячим, отправятся своим ходом. Куда? Не знаю. Это не мой секрет.
Полет прошел нормально. На подлете к Тушино опознались, как было оговорено еще год назад и я посадил машину. Было еще темно, но уже начинало светать. Под руководством техника загнал машину на положенное ей место в специально построенном легком замаскированном от взгляда сверху ангаре и, заглушив двигатели и выключив все системы, кроме наблюдения и контроля, покинул машину. Щеки сразу прихватило морозцем. И это в ангаре, в котором по сторонам расположены аж четыре небольшие печурки. Почему-то не растопленные, к нашему прибытию.
В ангар вошел Судоплатов...
- Здорово летяга-террорист!
- Здравжлатащполкан! - смеясь ответил я Паше. И мы с радостью обнялись. После той попойки год назад мы с ним сдружились и оказались буквально на одной волне. Поэтому подобное обращение вполне допускалось, но, разумеется, не в присутствии иных подчиненных. Нет, лейтенант Усатова хоть и мой подчиненный, но такой... особенный. При ней можно... :)
