Ревизор: возвращение в СССР 19 (СИ) - Винтеркей Серж
— Гаврилина не советует вот так с бухты-барахты собрание собирать, — остановил её Ираклий. — Говорит, получится не собрание, а балаган. Она посоветовала сначала разобраться. Кто и что говорил, и наказать всех виновных. И сплетницу, и тех, кто эту сплетню распространял.
— Ну, это правильно, конечно, — кивнула Жанна, глубоко впечатлённая тем, что Ираклий, оказывается, пришел к ней уже с поддержкой замдекана. Это она вовремя сориентировалась, а то могла влипнуть с этой Региной, защищая ее, в проблемы с администрацией факультета. — И как мы будем с этим разбираться?
— Как, как? — озадаченно повторил Ираклий. — Вот ты откуда узнала?
— Мне девчонки с четвёртого курса сказали.
— Пойдём к этим девчонкам, — предложил ей Ираклий. — Выясним, откуда они узнали. Маша у себя поспрашивает, да? Ну, и мы все, если кто-то при нас заговорит об этом, сразу спросим, откуда узнал? И пойдём туда. Так и узнаем, кто сплетничает.
— Уже занятия скоро начнутся. — посмотрела на часы Жанна. — Идите учитесь. Я схожу без вас, четвёртый курс опрошу. Самой интересно стало. Как думаете, до завтра управимся?
— Управимся, — одновременно уверенно ответили парни.
— Ну, и отлично. Тогда собрание собираем завтра, — решила Жанна. — Нечего тянуть кота за хвост.
* * *Ираклий устроил какую-то беготню, но ко мне не подходил, словно избегал. А после следующей пары вся наша кампания из вида резко пропала. Но под самый конец перерыва они все завалились в аудиторию и направились прямо ко мне.
— Завтра будет ещё одно комсомольское собрание факультета, — радостно сообщил мне Ираклий.
— По другой моей статье? — не понял я. До автобанов, теперь, добрались, что ли? Апартеида мало показалось?
— Нет. Будем защищать твою репутацию, — гордо и громко объявил Ираклий на всю аудиторию. — Луппиан сама чуть не поверила Регине, но мы ей всё рассказали, как дело было. Она очень разозлилась. Побежала к тем девчонкам, что ей наплели про тебя, выяснять, откуда они узнали. И, кстати, кумушки! Романович и Слонова! — подошёл Ираклий к притихшим девчонкам. А вы откуда эту чушь про Павла взяли? — в голосе его послышались жёсткие нотки.
— От Регины, подруги Светы Костенко, — поспешно ответила Галка Романович и оглянулась на Костенко, ища поддержки.
Но Костенко только плечами пожала, мол, я тут не при делах:
— Регина всем нам рассказала, что Ивлев без ума от неё и хочет близких отношений.
— Это с чего она взяла? — не выдержал я, но Лёха Сандалов придержал меня за плечо. — Всё, всё, — сел я на своё место.
Пока, тьфу-тьфу-тьфу, получается, как я и хотел. Вроде я сам и не поднимал этот вопрос. Спасибо вам, парни. Доказали, что мои друзья. Они сами, от всей души, хотят мне помочь, будут естественно и убедительно выступать на собрании, возмущённо отбивать все наветы на меня. Будет видно, что они не врут. А если бы мне пришлось просить их поддержать меня, это была бы совсем другая картина.
Эх, не хватает мне семейных хлопот, теперь ещё и комсомольское собрание завтра опять. Да еще и такое специфическое. Но ничего не поделаешь. Надо идти. Авось удастся закрыть уже эту тему раз и навсегда.
После пар помчался на Лубянку. Капитан Румянцев встретил меня и провёл к себе в кабинет.
— Нужен к четвергу твой доклад на тему «Использование технических средств в управлении отраслями народного хозяйства СССР».
— Хорошо, — записал я себе в ежедневник на среду. — В среду принесу текст на согласование. Нормально? — спросил я, убирая ежедневник в портфель и остался стоять, желая поскорее уйти.
— Подожди, не спеши, сядь, — вдруг сказал Румянцев, и я присел. — Тебе не кажется, что вокруг тебя слишком много иностранцев? Ты бы поаккуратнее. Это может быть опасно.
— Это про Мартина и Альфредо? Так я с ними по поручению замдекана вожусь. Ну и кроме того, я стану лучше, как аналитик, если буду общаться с иностранцами. Информация из первых уст про их страны и всё такое. Аналитик, который заперт в четырёх стенах, не может развиваться.
— Ну там еще и Фирдаус такой есть… И всё же, ты поаккуратнее.
— Ну, он же теперь родственник, куда без него. А что касается Мартина и Альфредо, то мне это общение нужно, поверьте, я как профессионал расту. А если вдруг почувствую что-то не то в их поведении, сразу вам сообщу, что есть такие-то подозрения.
— Хорошо. Будь бдителен, — на полном серьёзе сказал он.
— Есть, товарищ капитан! — в шутку вскочил я, отдавая честь, и на этом мы эту скользкую тему закрыли.
Сбежав, наконец, от Румянцева, поехал в Верховный Совет. Хотел сдать записки, как всегда, помощнице Пархоменко, но тут он сам из кабинета выглянул.
— А что же ты не хвастаешься, что жена двойню родила? — увидев меня, спросил он. — От чужих людей узнаём.
Вот только здесь проставляться мне и не хватало.
— Ум за разум зашёл! Столько хлопот навалилось! — стал виновато оправдываться я, а то обидится ещё.
— Валерия Николаевна, вручите товарищу Ивлеву подарок от коллектива, — торжественно произнёс Пархоменко.
Вот, блин, всё-таки придётся проставляться.
— По талону на каждого, — выкладывала передо мной Валерия Николаевна, как карты, талоны в «Детский мир».
— О! Спасибо! — обрадовался я. За это можно не проставляться. Это не за их счёт будет подарок, а за мой.
— Растите большими и сильными, — улыбнулась мне в кои-то веки помощница Пархоменко.
Потом сбегал к Воронцову на четвёртый этаж. Его самого на месте не оказалось, оставил копии записок его помощнице и быстренько ушёл, пока здесь кто-нибудь не вспомнил, что меня поздравлять надо.
Спустился в Комитет по миру и поразился произошедшим там переменам.
Марк Анатольевич сидел за своим столом в расслабленной позе и что-то вещал нравоучительным тоном нашим парням.
— Павел! — подобрался он, увидев меня. — Как хорошо, что ты зашёл. Мы с Ильдаром Ринатовичем приготовили тебе подарок на рождение близнецов! — и Марк торжественно вручил мне ещё один талон в «Детский мир». Поблагодарил его, конечно, от всей души. Парни подглядывали за нами и улыбались.
— Ну, как у вас тут дела? — сменил я тему.
— О, тут такие интересные письма попадаются, — воскликнул Булатов. — Тебе для газеты не надо?
— Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее, — заинтересовался я.
— Да уже рассортировали куда-то, но можем откладывать для тебя, — предложил Евгений. — Да, Марк Анатольевич?
— А что за газета? — спросил тот удивленно.
— «Труд» — ответил я. — В ней внештатным корреспондентом подрабатываю.
— Правда, что ли? — покачал головой он. — Я подумал, стенгазета какая, а тут «Труд». Наш пострел везде поспел. Молодец. Так и надо.
— Спасибо, ещё раз, за подарок, — улыбнулся я и попрощался со всеми.
* * *Москва. Квартира Костенко.
Света не находила себе место. По факультету пронесся слух, что завтра комсомольское собрание. И на нем будут разбираться со сплетнями про Ивлева. Его друзья бегали везде, как оказалось, и не только ее с Романович расспрашивали… Может, не ходить на это собрание? Пусть сами разбираются… А если Регина на нее все свалит? Блин… Как же все до такого дошло-то… Ей просто хотелось, чтобы этот вечно спокойный, как удав, Пашка подергался, как червяк на крючке. Отомстить за то, что он ее обидел и не рекомендовал в Комитет по защите мира. А теперь она сама дергается…
— Пап, как там статья Ивлева? — спросила Света, подсев к отцу на диван.
— Ну, в целом, есть там здравое зерно, конечно… — отложил отец книгу. — А как у тебя дела в университете? — проницательно заметив что-то неладное в поведении дочери, спросил он.
— Не очень, — честно решила признаться Света.
Ей очень надо было с кем-то поговорить, а кроме отца, и не с кем было. Мама главврач районного КВД, вечно приходила домой уставшая, рассчитывать на её спокойствие и объективность не приходилось.
— Этот Ивлев, — продолжила она, — со мной в одной группе учится.
