Чистильщик - Игорь Лахов
— Парень хороший. Насте моей нравится очень. Я в принципе не против их встреч, но только молчок. Пусть боятся злобного папашу оба, а то ещё пойдут вразнос. Сейчас не до любовных похождений: дочери нужно стать курсантом Военной Академии, а Жану сделать всё, чтобы вернуться с Рубежей домой целым.
— Они и так боятся крутого на расправу полковника! — рассмеялась Юлия. — Даже Катька тебя побаивается, когда зверское лицо делаешь!
— Значит, справляюсь. Раскладывайте карты. Надеюсь, на деньги будем, а не как сопливые детишки на щелбаны?
— Конечно, — согласилась Достоевская, доставая из серванта колоду. — На денежки — это хорошо. Денежки я люблю. Сейчас обдеру вас как липку.
Ночь. Я сижу в своей комнате. Жду вестей от Такса, отправившегося мониторить Шешковского. Слегка напряжён, если честно. Дело не в том, что сегодня должен убить аж двух Магистров: моя внутренняя сила уже почти соответствует их рангу, а боевой опыт превосходит в несколько раз.
Нюансы. Различные маленькие нюансы, что вдалбливал в мою голову опытный Иванов, заставляли нервничать. Операция в двух домах должна сложиться в одну нужную нам картину для тех, кто потом будет вести следствие. СБ, СК и Бугурская не наивные детишки, поэтому если хоть что-то упущу, то задолбаюсь глотать пыль имперских дорог, убегая от преследователей.
— Пора, — появившийся Такс вывел меня из задумчивого состояния. — Этот кровопийца спустился в тайную пыточную. Лучшего момента и не придумаешь.
— Один?
— Если не считать бесчувственную девчонку на хирургическом столе.
— Она жива?
— Ага. Накачана чем-то под завязку. Шешковский проверяет, очнулась или нет.
— Переноси!
Очутившись в страшном подвале, сразу же оценил обстановку. Всё, как и сказал дух-хранитель. На большом железном столе лежит без сознания миниатюрная девушка, зафиксированная на нём широкими кожаными ремнями. Рядом стоит худощавый мужчина средних лет и рукой в чёрной перчатке гладит свою пленницу по золотистым волосам, что-то напевая себе под нос.
На оценку ситуации ушло не более двух секунд и ещё одна, чтобы вонзить меч с напитанными всеми шестью клеймами в грудь графа-маньяка. Как-то просто всё вышло. Шешковский, видимо, совсем не ожидал, что тут ему может грозить хоть какая-то опасность. Даже меча при себе не имел, за что ему огромное спасибо. Оружие потом Такс притащит.
Тут же попёршая из Магистра энергия стала вливаться в меня, заставив упасть на колени. Но через пару минут я встал с них, чувствуя, что готов от нахлынувшей силы сейчас горы свернуть. Через несколько часов эта эйфория пройдёт, и мой энергетический пузырь возьмёт на своё развитие то, что осталось от этого ублюдка. Очень надеюсь, что не только его силу пустит в дело — ещё Бугурского приплюсует. Всё-таки от людей получаешь больше, чем от Тварей, да и усваивается всё лучше. Охоту на маньяков по всей Российской Империи открыть, что ли? Тогда и Рубежей никаких не надо.
Но сторонние мысли в сторону. Взяв со столика у стены хирургический скальпель, сделал небольшой надрез вены Шешковского и аккуратно наполнил «термос» следователя через шприц. Посмотрел на часы. Отлично. До встречи с Бугурским ещё пятнадцать минут, поэтому суетиться не будем и как следует подготовим тело.
Как и учил Иванов, нанёс несколько ранок на труп, привёл в беспорядок одежду и ещё так, по мелочи, создал видимость человека, участвовавшего в драке. Потом взял из шкафчика огромный пластиковый мешок, явно предназначавшийся для тела девушки, продолжающей в беспамятстве лежать на столе, и упаковал в него тушу Шешковского. Напоследок поработал уборщиком, скрыв все следы своего присутствия здесь. Ох, и нелёгкая работёнка у профессиональных маньячил, оказывается! Пять минут удовольствия, а потом пашешь, как конь, чтобы убрать улики.
Смотрим на часы. Вроде пора.
— Такс, что там в приюте?
— Комната проверена охраной. Она удалилась вниз, а Иннокентий сидит в кресле и курит сигару. Тебя ждёт.
— Отлично! — с лёгким кряхтением взвалив пластиковый мешок с трупом на плечо, довольно сказал я. — Не будем заставлять знатного господина скучать в одиночестве.
— Это как понимать⁈ — вскочил Бугурский с кресла, выхватывая меч, как только я появился перед его глазами и скинул ношу на пол. — Ты кто⁈ И что… Гольц⁈
— Приятно, что пользуюсь популярностью, хотя свои портреты по галереям не развешиваю, — отвечаю ему и тоже достаю меч. — А понимать ничего не нужно. Просто умри!
— Охрана! Нападение!
А вот орёт Кеша зря. Тут звукоизоляция: хоть из пушки пали. Теряет драгоценное время граф на бесполезные мелочи. Зато я его не теряю. Первая же моя атака привела к небольшой ране у него на руке. После этого Иннокентий наконец-то включился в поединок.
Очень неплох, надо сказать. Скорость, чёткость ударов и понимание боя на высоте. Один минус: давно не рисковал жизнью, предпочитая действовать чужими руками. Это тебе, Кеша, не дуэльная тренировочка, которая состоит из многих условностей, забивающих моторику. Здесь правил нет. Точнее, есть одно: никаких правил, пока не добрался до горла врага.
Удар тяжёлым стулом по голове явно вызвал у Бугурского некую оторопь, которой мне хватило, чтобы сблизиться с постоянно отступающим противником и залепить ему армейским ботинком под колено. Он непроизвольно согнулся от боли, а мой меч отсёк голову одним чётким движением. Еле успел отскочить от фонтана брызнувшей крови.
Тут же снова скрючило, как и после смерти Шешковского. Блин! Главное, чтобы сюда никто не припёрся в ближайшие минуты!
Повезло. Охрана продолжает тусоваться внизу. Пусть дальше там пасётся, а я подготовлю сцену разыгравшейся трагедии. Аккуратно кладу труп из мешка рядом с Бугурским. Вставляю Шешковскому в нанесённую мной смертельную рану меч Иннокентия. Оружие маньяка бросаю около его правой руки. Всё это обильно поливаю кровью из «термоса», не забыв брызнуть ею на стены и некоторые предметы мебели.
Всё. Вроде готово и можно убираться
— Одежда, — говорит Такс, не выходя из режима невидимости. — Слушай, Макс. Не мог же сюда Шешковский припереться в одном пиджачишке. Может, плащ из его дома доставить?
Точно! А ведь прав хвостатый! Мы с Ивановым как-то этот момент упустили.
— Неси. Ещё шляпу и трость захвати, с которой этот гад никогда не расставался.
Бросив принесённую одежду на диван, ещё раз оглядел поле боя критическим взглядом. Красиво и кроваво. Я бы сам поверил, что здесь случился знатный махач.
Теперь следующий этап. Оказавшись за воротами приюта, жду, когда Такс взорвёт парочку гранат в домике охраны. Нам нужна от них сейчас паника, а не осмысленные действия. Потом набираю с левого телефона номер дежурного по главному управлению Следственного Комитета.
— Алло, полиция⁈
— Не совсем, — раздаётся в трубке вальяжный голос. — Дежурный по…
— Да мне всё равно, что не совсем! Не разбираюся в ваших погонах! Тут страхи творятся! Приют за городом один есть, для осиротевших сироток! Этот… Мухинский, кажись, называется! Иду мимо, а в нём стрельба, взрывы!
— Подождите! — подобрался дежурный. — Какая стрельба? Какие взрывы? Вы уверены? Кто вы, вообще, такой?
— Охотник я! Ехал домой мимо, а тут… Чует сердце, что эти… тираристы хотят бедлам устроить! Детишек покрошат, как в прошлом годе на югах! Я газеты читаю — не последняя деревня, чай! И уверенный полностью! Такие бабахи ни с чем не перепутаешь! Я вот даже фотку сделал! Там горит что-то!
— Скиньте мне её на адрес, который сейчас пришлю.
— Я в этих интернетах не разбираюся. И телефон у меня без него. Ты уж, мил человек, давай своих в ружжо подымай! Страшные дела у мухинцев! Спасай сироток!
— Как ваша фамилия?
— Вот что ты заладил⁈ Прохожий! Больше ничего не скажу. Мне своя голова дорога ещё. А то вдруг тираристы прознают про свидетеля. Ох… Опять что-то там у них полыхнуло! — добавил я паники в голос и быстро отключился.
После этого уничтожил телефон. Такс переместил меня домой и отправился подкидывать в дома Шешковского и Бугурского интересные бумажки, указывающие на их связь в преступных делах.
Юлия с Савелием не спали. Оба сидели в моей комнате, явно ожидая прибытия блудного Гольца.
— Ты за маньяками охотился или сам маньячил? — оглядев мою окровавленную одежду, спросила Достоевская. — Немедленно всё скидывай, и в печь! Сам в душ!
Быстро выполнив её разумное приказание, снова вошёл в комнату с широким полотенцем на бёдрах.
