Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези (СИ)
Худой прыщавый мальчишка со встрепанным ежиком темных волос и выпирающим на тощей шее кадыком растаял от того, что красавица Камилла помнит его имя, и схватил все рулоны сразу.
- Куда нести, мисс?
- В хранилище, идите за мной.
Меня она не приглашала, но пропустив соперницу и ее верного бумагоносца, я пошла следом. Тихо спустилась за ними в подвал. Дождалась, когда Камилла откроет ключом дверь хранилища и заберет у помощника пособия, чтобы разложить по полкам.
- Дальше я сама справлюсь. Спасибо, Кевин.
С ошалелой улыбкой - надо же, сама мисс Сол-Дариен говорила с ним! - парень прошел мимо меня к ведущей наверх лестнице. Почти задел плечом, но даже не заметил, пребывая во власти несбыточных фантазий.
Подумалось, что Оливер станет таким же после встречи с ней. Она очарует его, околдует, накормит его любимыми пельменями, образно выражаясь… или буквально - я же не знаю, что он любит. А она знает. И завтра он слюни будет пускать от счастья, а на меня даже не взглянет. Он и сегодня почти не смотрел. Куда там Элси до утонченной госпожи Сол-Дариен? Разве обаяние молодости сравнится со зрелой красотой, к которой, я не сомневалась, прилагается острый расчетливый ум?
Нет, никогда. Не для милорда Райхона, для которого Элизабет - всего лишь одна из тысяч студенток.
Но если их встреча не состоится, у меня появится шанс.
Не до конца отдавая себе отчет в том, что делаю, я подбежала к двери в хранилище, захлопнула ее и дважды провернула оставленный Камиллой в замке ключ. Затем, не дожидаясь, пока она начнет тарабанить изнутри, требуя выпустить ее, сначала без страха, думая, что это - чья-то глупая шутка, потом все больше и больше волнуясь, я поднялась по лестнице и плотно прикрыла ведущую из коридора в подвал дверь.
Ничего глупее я в жизни не делала. Это детский поступок ничего не менял в соотношении сил. Если Камилла не исхитрится выбраться сама, ее обязательно услышат, когда занятия закончатся и шумные студенты покинут здание. Или же уже после следующего занятия другой преподаватель спустится в хранилище. К обеду мисс Сол-Дариен опоздает, но ничто не помешает ей позвонить или приехать к Оливеру, чтобы рассказать о случившемся. Они вместе возмутятся выходками бессовестных юнцов, или посмеются над ситуацией - тоже вместе. Несостоявшийся обед заменят ужином, после которого милорд Райхон может задержаться в гостях до утра…
- Добрый день, мисс Аштон, - задумавшись, я не сразу заметила подошедшую ко мне мисс Милс, и испуганно подпрыгнула, когда она поздоровалась. - Вы ко мне?
- Я-а… Да.
Меньше всего сейчас меня волновал доклад о драконах, но если Оливер начнет искать “шутника”, запершего в подвале его подругу, то не помешало бы обзавестись достоверной причиной своего пребывания в этом здании.
- Пойдемте, - позвала профессор, двинувшись в сторону своего кабинета. - Не говорить же в коридоре?
Да-да, особенно в двух шагах от входа в подвал.
В кабинете мисс Милс меня ожидал сюрприз. Да и ее тоже, судя по удивленно взлетевшим бровям.
- Саймон? Что ты тут делаешь?
- Ем, - куратор Вульф запихнул в рот остававшийся у него в руке кусок сдобной булки и только тут заметил меня: - Здвафуйте, мифф Афтон.
- Здравствуйте.
Я сделала вид, что меня совершенно не интересует, почему молодой симпатичный боевик ест булочки за столом профессора кафедры мистических существ, не очень молодой и не очень симпатичной, но вполне себе женщины. Не мое дело.
Профессор Милс решила так же и, повернувшись к жующему боевику спиной, словно пыталась закрыть его от меня, поинтересовалась невозмутимо:
- Вы принесли план доклада, как я понимаю?
Только после этих слов я вспомнила, что она, действительно, назначала мне на сегодня. Захотелось умереть на месте, но здоровый организм, разве что со слегка потрепанной нервной системой, меня в этом желании не поддержал.
- Нет, я… хотела попросить об отсрочке в связи с переходом на другой факультет. Мне нужно готовиться к экзаменам для перевода…
- Какое отношение это имеет к моему предмету? - не повышая тона и не меняя интонации, спросила женщина.
- Никакого, но…
- Если никакого, во вторник жду вас с планом. Это максимальная отсрочка, которую я могу вам дать. Всегда доводите начатое до конца, мисс Аштон.
Доводить до конца. Все и всегда. Мысль эта стучала у меня в висках, когда я. решив, что еще легко отделалась, вышла в коридор и остановилась, тяжело привалившись к стене. Доводить до конца…
- Простите, - обратилась у проходившей мимо девушки в форменном платье. - У меня записка для мисс Сол-Дариен, но мне сказали, что она уже ушла. Не подскажете, где я могу ее найти?
- Наверное, дома, - предположила, пожав плечами, студентка. - Она живет в коттедже на северной стороне, по соседству с мисс Милс. Точного адреса я не знаю, но помню, что второй или третий дом от пруда. Там имена на почтовых ящиках - найдете, если захотите.
Плохая была идея. Очень плохая.
Я понимала это с самого начала, а за те несколько минут, что пряталась в зеленых пихтах рядом с домом Камиллы, осознала окончательно и сто раз пожалела о своем поступке. Даже в книге это было бы слишком. Героиня - положительная героиня - никогда бы до такого не додумалась. Подло. Когда-то я считала, что неспособна на подлость. Когда-то, когда у меня не было жизненной необходимости заполучить понравившегося мужчину. И это не вопрос личных предпочтений - существование целого мира на кону. Если Элизабет не получит ректора, Трайс погибнет…
Но даже спасение мира казалось слабым оправданием.
Еще не поздно было все исправить. Подняться на крыльцо, забрать желтую розу, которую я купила в оранжерее, как специально расположившейся на полпути к маленькому коттеджному поселку, в котором жили некоторые преподаватели и работники академии. Подумалось, что с цветами будет убедительнее…
Подняться на крыльцо, забрать розу или хотя бы приколотую к стеблю записку, а розу оставить - как извинение. Так было бы правильно, но я продолжала молча следить за крыльцом.
Вот-вот появится Оливер. Взойдет по ступенькам, позвонит, потом заметит цветок… Или сначала заметит цветок, а потом позвонит, но ответа в любом случае не дождется. Потопчется на крыльце и… уйдет? Уйдет, даже не заинтересовавшись, кто оставляет для его Ками цветы на пороге? Заинтересуется, но врожденное благородство и чувство собственного достоинства не позволят ему читать чужие послания?
Чушь! Конечно же, он прочтет.
Развернет записку, а там… “Спасибо за волшебную ночь”. Я не придумала ничего лучше. Вернее, ничего хуже…
Оливер Райхон не из тех, кто станет закатывать сцены и требовать объяснений. Скорее всего, когда Камилла позвонит или придет к нему, он скажет, что передумал насчет обеда. И насчет всего остального - тоже. Просто передумал, не объясняя причин. Если он такой, каким я его придумала, именно так и случится…
Нет. Не случится. Ну не могу я так, ни ради себя, ни даже ради спасения мира!
Я посмотрела на ведущую к коттеджу дорожку, и, убедившись, что никого на ней нет, выскочила из укрытия… чтобы тут же, сдавленно охнув, вернуться назад и затаиться в под душистыми ветками.
Как можно было забыть, что Оливер Дин’эрт Райхон не ходит пешком!
Портал открылся прямо перед домом. Воровато оглядевшись по сторонам, милорд ректор взбежал на крыльцо. Позвонил. Потоптался…
Все шло строго по плану, но меня это уже не радовало.
“Просто уйди, - умоляла я его мысленно. - Тут нет ничего интересного”.
Было.
Роза и записка.
Мужчина позвонил еще раз и, не получив ответа, поднял цветок. Поднес к лицу, понюхал. Осторожно открепил записку. Развернул.
…Так же спокойно сложил и снова приколол к стеблю. Положил цветок на порог и спустился со ступенек.
Открыл портал.
Сильные мужчины такие сильные, и это, наверное, единственная их слабость…
Когда он ушел, я поднялась на крыльцо и забрала записку.
Размазала по щекам слезы.
Если бы сейчас появился Мэйтин, я сказала бы ему: “Прости меня, боже, потому что я согрешила”, а он ответил бы, что так было надо, и, конечно, простил бы. И мне стало бы легче. Может быть.
Глава 21
Нечеловеческие отношения
На дороге, ведущей из коттеджного поселка в центр академгородка, меня нагнал автомобиль. Древний монстр для моего мира, и техническое чудо для этого. Нагнал, обогнал, обдав черным дымом, и, не проехав и десяти метров вперед, заглох. Из металлической коробки выскочил невысокий мужичок в кожаной куртке, брюках-галифе и высоких сапогах. На голове у него был кожаный шлем, верхнюю половину лица скрывали большие автомобильные очки, нижнюю - пышные усы. Мужичок обошел свою колымагу, попинал раздраженно колеса и, смачно выругавшись, открыл капот, из-под которого повалил густой белый пар.
Не знаю отчего, но эта сцена, словно вырезанная из одного из первых фильмов позапрошлого века, показалась мне до ужаса настоящей. Именно так. Настоящей. До ужаса.
