Василий Панфилов - Кирасир. Двуглавый Орёл против турецких стервятников
– Иштван доложил, его люди проследили и подсчитали. Вроде как не меньше восьмисот и не больше тысячи трёхсот, точнее сложно сказать – части разрозненные и ехали бестолково.
Отпустив гонца, Игорь задумался – сипахи… С одной стороны – это превосходные индивидуальные бойцы верхом на прекрасных конях и отменно вооружённые. С другой – это, по сути, аналог дворянского ополчения на Руси, существующего и поныне. То есть, попросту говоря, – о боевой слаженности речи не идёт. Такое вот полупрофессиональное ополчение может быть очень опасным, если действует небольшими отрядами, состоящими из соседей, а так… Так есть шанс.
Карту Молдавии принц помнил наизусть и примерный план действий был составлен мгновенно – засада. А вот привести сипахов в засаду, тут уже работа для Юргена.
– Смотрите, – развернул карту Рюген перед офицерами свиты (они же – просто главные офицеры в его войске), – мы сейчас здесь, турки здесь. Идея засады проста – заманить их туда, где преимущества конницы сведутся к нолю, но так, чтобы это было не слишком очевидно.
Вольгаст ткнул пальцем в несколько наиболее оптимальных точек для засады…
Мозговой штурм был не слишком долгий – офицеры прекрасно знали друг друга, да и возможности подчинённых были известны. Так что совместными усилиями был составлен план – агенты должны были навести на Грифича сипахов, проведя их по нужному маршруту. Самым сложным было не просто составить маршрут, а продумать его таким образом, чтобы сипахи всё равно возвращались к ключевым его точкам и в конечном итоге попадали в огневой «мешок».
«Мешок» подготовили заранее, отправив Михеля, своего главного инженера, с полусотней солдат и тремя десятками казаков. Казаки нужны были не только для охраны, но и как строители – запорожцы, к немалому удивлению попаданца, были славны не столько конницей, сколько пехотой (и пластунами, разумеется), и известны были как сверхдлительными переходами, так и умением возводить укрепления в чистом поле за кратчайший срок.
Пока кашуб занимался инженерными работами, Рюген двое суток выматывал сипахов, выстраивая маршрут таким образом, чтобы конница не смогла их догнать. Задача сложная, всё-таки Молдавия – не Кавказ с его ущельями и не Русь с лесами и болотами. Но справлялись – благодаря натренированности солдат[48] и, разумеется, – разведке.
Арьергард[49] из «Волков», егерей и казаков обычно возглавлял сам Рюген – вперёд вырывались небольшие отряды особо наглых сипахов на отменных конях, так что достаточно большой была вероятность того, что они всё-таки доскачут до арьергарда и вступят с ними в рукопашную схватку. А вот тут-то боец такого класса лишним точно не будет… Была и другая, главная причина такого решения – необходимость «держать руку на пульсе».
Попаданец осознавал, что его стремление заткнуть собой все опасные места – решение не самое грамотное и непременно аукнется… Но он пока не приобрёл горькую, но необходимую привычку полководца – посылать людей на смерть, а не идти туда самому.
– Догоняют, княже, – выдохнул запалённый Тимоня. Грифич только хищно улыбнулся – всё шло по плану. Маршрут полков не зря был проложен таким образом, чтобы пройти через овраг. Овраг вполне проходимый, но – не верхом. Нужно было спешиваться и вести коней в поводу, время от времени помогая им. Точнее говоря – таким неудобным путь стал после небольших землеройных работ.
– Приготовиться, – негромко отдал команду Рюген, и сотня стрелков принялась заряжать ружья[50] и подсыпать на полки свежий порох. Показались сипахи, и прозвучала новая команда:
– Паника.
Два десятка солдат тут же принялись визжать как можно громче в стиле «мы все умрём» и изображать «бег на месте». Переигрывали? Разумеется, но и публика неизбалованная…
Около полутора сотен верховых втянулись в овраг, и «паникёры» принялись отстреливаться, заставив турок торопиться, чтобы выйти из-под обстрела. Сделав по два-три выстрела, они отошли к остальным, сидевшим в засаде. Вот сипахи приблизились к «полосе препятствий», раздались громкие, явно ругательные возгласы, и неверные принялись спешиваться.
– Как только дойдут до места, где можно будет сесть верхом, – напомнил аншеф, – бей в передних.
– Ббах! – прогремел залп, затем ещё и ещё. Сделав завал перед выходом из оврага, стрелки рассредоточились, чтобы густой пороховой дым не мешал прицеливаться, и принялись стрелять уже не по команде, а по мере готовности.
– Задних бей! – заорал Грифич увлёкшимся воинам, затеявшим увлекательную охоту за особо «вкусными» целями.
Три минуты спустя в овраге образовался грандиозный завал из человеческих тел и конских туш.
– Трофеи… – тоскливо протянул один из казаков.
– Никшни, – утихомирил его Тимоня, – мозги-то есть? Лезть в эту кашу опасно, да потом тащить самому… Знаешь же, что турчины сами соберут, да пойдут за нами как овцы на бойню.
Запорожец покосился на денщика, чьё простоватое лицо прямо-таки дышало верой в командира, затем на принца… Лицо усача разгладилось – вспомнил, что Грифич и в самом деле весьма серьёзно относился к трофеям, а значит – план и в самом деле есть!
Утром следующего дня погоня их настигла, но ловушка для воинов султана была подготовлена… Полки Померанского выстроились на вытянутом сыром лугу – этаком полуострове. Из-за нехватки нормального места выстроились буквой «П», ножки которой были обращены к туркам. Позади виднелась начатая переправа, по которой они якобы хотели уйти от погони.
На самом деле такое построение пусть и было несколько непривычным, но продуманным – в центре стояли вооружённые дальнобойными, но долго перезаряжающимися нарезными винтовками егеря, а по бокам пехотинцы. По идее, турки должны были попасть под перекрёстный огонь, ну а как там на деле…
Говоря откровенно, Вольгаста изрядно потряхивало – что такое кавалерия, он прекрасно понимал, да вдобавок – кавалерия бронированная. Сипахи все без исключения были не только прекрасно вооружены пистолетами, саблями и копьями, но и носили на себе неплохую броню.
Пройдя луг, Померанский проверил тысячи заострённых колышков, вбитых в землю, затем полосу земли, донельзя пропитанную водой из прокопанных от реки канав, ряд колышков и верёвок и грубо, спешно, на первый взгляд, вкопанный в землю ряд здоровенных кольев. «Полоса препятствий» была выгнута подковой, защищая солдат от конной атаки.
В победе он не сомневался, но хотелось победить, потеряв как можно меньше своих людей. Сипахи же… Это не вчерашние мобилизованные крестьяне, а весьма храбрые воины…
– Скачут! – прибежал вестовой. – Да посчитали их наконец как следует. Подошёл Обрезок – бывший янычар Али, бывший грузин Вахтанг, ну а сейчас – запорожский казак. Приложив руку к сердцу, мужчина слегка поклонился по восточному обычаю и доложил нараспев:
– Сипахов около восьмисот, да всевозможных слуг и вояк из вспомогательных войск около трёхсот. Лошади у них усталые, у многих хромают. Вояки злы на нас и должны с ходу атаковать.
Поблагодарив запорожца за донесение, Игорь призадумался – что злы, в этом сомнения не было, его солдаты уничтожили уже около двухсот их товарищей, да загоняли… А вот как сделать, чтобы сразу атаковали, да с гарантией… Решение всё то же – «паника» и изображение, будто бы переправа уже готова и русские солдаты вот-вот уйдут.
Заревели турецкие трубы, забили барабаны… очень красиво, между прочим… и на небольшой возвышенности начали скапливаться воины султана. Полки герцога изображали лёгкую панику, выстроившись нестройными рядами. Часть солдат делала вид, что возится с переправой.
Даже не выстроившись толком, турки заорали что-то на тему нехороших гяуров и ринулись в атаку толпой[51]. Складывалось впечатление, что они не в атаку идут, а устроили гонку за призом, и первому, врезавшемуся в русский строй, султан лично вручит мешок золота. Впрочем… может быть, так оно и было.
Непроизвольно поморщившись (душа кавалериста не вынесла такого зрелища), Рюген приказал:
– Огонь только по команде!
Всё давно было обговорено, но голос начальства успокаивал солдат перед боем – дескать, всё как положено идёт, не волнуйтесь.
Набрав разгон, сипахи с воем полетели к полкам Померанского. Зрелище эффектнейшее, да и дрожь земли, когда на тебя мчится больше тысячи всадников… Да, вспомогательные войска и слуги тоже пришпорили коней, хотя и в задних рядах. Попаданец невольно восхитился прекрасным зрелищем – очень уж эффектно выглядели сипахи с их кольчугами, шлемами с пышными султанами, расшитыми конскими попонами… Как во времена крестоносцев.
Вот первые ряды приблизились к колышкам… И могучие воины кубарем полетели в траву вместе с боевыми конями. Визг, вой, истошное ржание… По прикидкам Рюгена, на траву полетело не меньше полусотни воинов – и это только одномоментно, а в таких условиях это верная смерть.
