Анна Орлова - Краткий курс магического права
Правда, госпожа Гадрка отреагировала на вторжение гостьи без восторга. Еще и, отозвав меня утром, потребовала, чтобы больше такого не повторялось!
А я стояла красная как рак от такой бесцеремонности (баньши ведь наверняка все слышит!) и думала: «Как же хорошо, что госпожа Гадрка не знает, кто такая Блади!»
В офисе царила тишина.
Мы с баньши решили заглянуть к госпоже Громовой и спросить, нет ли новостей по нашему делу.
В приемной, на столе Стэна, стоял горшок с засохшим остовом какого-то растения. Сам горшок тоже видал лучшие времена – обколотый край, поблекший рисунок и разводы от жесткой воды.
– Что это?! – шепотом спросила я секретаря, но он ответить не соизволил, только дернул плечом и уткнулся в бумаги.
– Алевтина, госпожа Блади, добрый день, – поприветствовала нас госпожа Громова. – Как спалось?
– Спасибо, хорошо, – машинально откликнулась я. Что это с ней?! С каких пор госпожу Громову волнует мой сон?!
Она усмехнулась, словно прочитав мои мысли.
– Полагаю, госпожа Блади этой ночью не плакала?
– Нет, – ошеломленно призналась я. Так вот к чему был этот вопрос!
– Кто умер? – спросила баньши тихо и тускло. – Госпожа Кика?
– Увы, нет, – вздохнула госпожа Громова. – Полагаю, вы заметили останки растения в приемной?
Я кивнула. «Останки» – это самое подходящее слово.
– Вчера я отправила Стэнли за вашими вещами, госпожа Блади, – продолжила она. – Поскольку я сомневалась, что вам стоит там даже появляться.
– Это же мухоловка госпожи Кики! – осенило баньши. – И горшок тот же!
– Именно, – кивнула госпожа Громова. – Стэнли немного порасспросил жильцов, при желании он это умеет. Он интересовался любыми необычными событиями, которые произошли в доме за последние дни. Кто-то вспомнил о цветке, который засох буквально за одну ночь.
– А выглядит, как будто он уже месяц как пропал! – не выдержала я.
– Именно, – подтвердила куратор. – Стэнли счел это достаточно занимательным, чтобы прихватить растение с собой. Полагаю, в чем-то он прав – есть немалая вероятность, что цветок погиб из-за воздействия того же колдовства, жертвой которого стала и его хозяйка.
– А почему он тогда такой мрачный? – ляпнула я. – Ну, в смысле, Стэн!
– Алевтина, вы же юрист, – укорила госпожа Громова.
Я насупилась, не понимая, чем она недовольна.
– Алевтина, вам напомнить порядок изъятия вещественных доказательств? – мягко сказала она.
– Ой! – Я прикрыла рот рукой.
– Вот вам и «ой», – вздохнула куратор. В тоне ее читалось вечное: «Учишь вас, учишь…» – А теперь прошу меня извинить, мне следует подготовить речь для судебного процесса.
– Да, конечно. – Я попятилась и потянула за собой баньши. Не стоит спорить с госпожой Громовой, тем более после такого прокола…
В общем, мы с Блади спрятались в моей комнате и снова принялись болтать…
Звонок в дверь оборвал животрепещущую дискуссию о том, подходят ли мне синие тени. Я считала, что для голубых глаз лучше не придумаешь, а баньши настаивала на коричневато-рыжей гамме.
В общем, спохватилась я не сразу и выглянула, когда Стэн уже впустил посетительницу. Дама в летах, одета со вкусом и явно дорого.
Стэн проводил гостью в кабинет начальства, но почему-то не остался там. Вышел, осторожно притворил дверь, уселся на свое место, аккуратно поддернув брюки.
– Кто это? – спросила я шепотом. – По какому делу?
– Много будешь знать – скоро состаришься, – отозвался он, беря в руки какую-то папку.
– Ну Стэ-э-эн, – заканючила я. – Мне же интересно!
– Ладно, Дракон с тобой, – вздохнул он. – Это свидетель по делу баньши. Говорит, увидела статью в газете и разыскала адвоката госпожи Блади.
– Ой! – Я обрадовалась. – Но ведь раз она искала именно госпожу Громову, значит, у нее важная информация, и явно в пользу Блади!
– Возможно, – пожал широкими плечами Стэн. – А теперь извини, я занят.
– Ага, спасибо! – И я помчалась делиться новостями с баньши…
Мы болтали, не закрывая дверь и вполуха прислушиваясь к происходящему в коридоре. Баньши активно искала работу, так что мы обсуждали, на какую должность она может претендовать.
Наконец послышался голос госпожи Громовой:
– Благодарю вас, госпожа Буйнова!
– Не за что, – с достоинством отозвался незнакомый женский голос. – Это мой долг!
Они распрощались, а потом начальница позвала:
– Алевтина! Собирайтесь!
– Куда? – спросила я, выглянув в прихожую.
– Полагаю, вы хотите увидеть завершение дела вашей новой подруги? – вопросом на вопрос ответила она.
– Конечно! – обрадовалась я. – Значит, важные сведения, да?!
– Разумеется. – Кажется, госпоже Громовой нравился мой энтузиазм. – И теперь мы с вами навестим госпожу Кику для разговора… хм, по душам.
– А Блади? – спохватилась я. – Она тоже поедет?
– Боюсь, это будет лишним. И разговора по душам не получится. – Она, обернувшись, уточнила: – Вы ведь не возражаете, госпожа Блади?
– Нет, – покачала головой она. – Главное, чтобы был результат!
– Сделаем все возможное, – пообещала госпожа Громова.
С улицы просигналил вызванный Стэном демобиль, и мы отправились в больницу…
Госпожа Громова легко добилась, чтобы нас проводили к потерпевшей. Улыбка, пара многозначительных фраз, ссылка на следователя, – и вот уже медсестра провожает нас в палату.
Кикимора лежала в палате одна. Сверкающая белым и зеленым (здешние «медицинские» цвета) комната была обставлена даже с некоторым уютом. Впечатление портила только сама госпожа Кика – иззелена-бледная, сморщенная и переполненная желчью.
– А, адвокатша! – фыркнула она, поправляя одеяло на впалой груди. – Чего приперлась? Небось будешь просить заявление забрать?
Медсестра поджала губы. Кажется, такое поведение больной ей не нравилось.
– Отнюдь, – спокойно откликнулась госпожа Громова, без разрешения усаживаясь на стул рядом с кроватью. Я осталась стоять у нее за спиной. – Хотя, разумеется, забрать заявление – в ваших интересах.
– Ну, начинается! – Кикимора скрестила руки. – Ну у вас и работка – выгораживать преступниц!
– Скорее, защищать невиновных, которых ложно обвинили в преступлении, – ровно возразила госпожа Громова и подняла тонкую руку. – Послушайте, госпожа Кика, я не намерена с вами спорить. Я скажу вам, ради чего пришла, а остальное решать вам. Согласны?
– Ну, вываливай, – нехотя разрешила кикимора. – Только покороче, у меня процедуры скоро!
– Как хотите, – пожала плечами госпожа Громова. – Итак, ситуация такова. Во-первых, я намерена добиться ряда экспертиз, поставив на их рассмотрение вопрос о…
– А попроще можно? – нагло перебила бабка. – А то я ваших умных слов не понимаю!
– Разумеется. – Голос госпожи Громовой похолодел. – Проще говоря, я обращусь к врачам. Пусть выяснят, от какого именно воздействия вы пострадали. И не было ли это воздействие с вашей собственной стороны, допустим, при неудачном магическом опыте. А заодно и проверят, не страдаете ли вы манией преследования или чем-то подобным.
– Да ты!.. – Побагровевшая кикимора приподнялась на подушках.
– Тихо! – рявкнула госпожа Громова и, против ожидания, госпожа Кика замолкла. Впрочем, начальница всегда отлично умела «строить» окружающих. Интересно, она в армии не служила? – Итак, на чем мы остановились? Должна признаться, ход с газетой был очень ловким. Возможно, следователь в ином случае и прекратил бы дело за недоказанностью, но резонансное дело так легко не закроешь. Разумеется, неприятности никому не нужны. Кроме того, при таких обстоятельствах неугодная вам баньши сама будет вынуждена съехать. Однако вы, госпожа Кика, забыли, что это обоюдоострое оружие и статью в газете может прочитать любой. Вам не повезло – заметка попалась на глаза госпоже Буйновой, вашей бывшей клиентке. Именно клиентке! – Она повысила голос. – Которая сообщила, что ранее вы оказывали ей гадательные услуги, а также занимались подпольным зельеварением.
– А… а! – Кикимора, вцепившись в одеяло, только разевала рот. В горле у нее что-то клокотало.
– Это само по себе уже является основанием для привлечения вас к уголовной ответственности, – продолжила госпожа Громова, как будто не замечая предобморочного состояния собеседницы. – Если не ошибаюсь, незаконная гадательная деятельность влечет наказание от шести месяцев до двух лет лишения свободы. Однако и это не самое любопытное. По словам госпожи Буйновой, для зельеварения вы использовали собственноручно умерщвленных животных, причем умерщвление носило все признаки жертвоприношения. А это уже совсем другая санкция!
– А сама-то она! – выкрикнула кикимора.
– Разумеется, вы правы, – кивнула госпожа Громова. – Госпожа Буйнова не сообщила о преступлении, за что понесет наказание. Однако судья наверняка учтет ее деятельное раскаяние. А вы, госпожа Кика, не только получите реальный срок, но и прославитесь среди соседей. Однако не думаю, что такая слава вас обрадует.
