Владимир Мясоедов - Четвертая магическая война
– Я не потяну, – честно признался Олег, здраво оценивая свои силы.
– Со стационарными артефактами и моей помощью – справишься, – не согласился с ним отец Федор. – Тем более что я могу договориться, чтобы тебя прямо в этой реанимации немного натаскали на самые основные процедуры латания раненых. А уж дальше теми, кого дотащим до госпиталя, займутся настоящие специалисты.
– Интересное предложение. – Олег понял, что отказаться он уже вряд ли сможет. – Но какой вам прок так помогать мне? Или тому же Андрэ, на худой конец?
– Проще всего с нашим молодым капитаном. Его мать – моя любимая двоюродная племянница, – усмехнулся святой отец, как оказалось, являющийся не только служителем церкви, но и обычным человеком. – Ну а ты… Ты просто удачно подвернулся. Род у нас захудалый и, прямо скажем, небогатый. Благосостояние каждого его члена для нас является весьма значительным фактором. И если Андрэ из-за разбежавшейся команды лишат должности капитана захваченного корабля, а после потери судна снимут титул младшего магистра, это будет серьезный удар.
– Надеюсь, вам не доведется его почувствовать, – хмыкнул Олег. – Честно говоря, ваше предложение гораздо нужнее мне, чем вам, а потому я в деле… Как только смогу встать с кровати.
– Можешь особо не торопиться, – пожал плечами священник. – Приближается декабрь, а зимой на фронте ожидается некоторое затишье. Даже российские солдаты, в некоторой степени имеющие защиту от морозов благодаря нашим архимагам, будут вынуждены по большей части отдыхать. Ну а австрийская пехота или кавалерия и вовсе носу не высунет из-за своих укреплений.
«Да, печальна судьба европейцев, близко познакомившихся с нашей зимой», – усмехнулся Олег, вспоминая подвиги Генерала Мороза[20] в своей прошлой реальности и давая себе зарок узнать получше, что же конкретно в этом мире вьюги и бураны вытворяли с армиями вторжения.
Следующие несколько дней Олег проводил в основном в безделье. Не сказать чтобы совсем уж непродуктивном. Один из санитаров притащил ему переданные через отца Федора книги по стационарным магическим артефактам, на некоторое время заменяющим раненым те или иные внутренние органы. Наибольшей популярностью у авторов данных методичек пользовались искусственные сердца, легкие, стабилизаторы ауры и установки по переливанию крови, поскольку без всего остального чародеи и сами могли протянуть достаточное время. Ну а искусственный мозг никак не мог заменить натурального содержимого черепной коробки. Еще отдельный раздел посвящался разным моделям стационарных колдовских клейм, погружающих своих обладателей в глубокую кому, замораживающую большинство негативных процессов организма. Вторичной функцией данных устройств являлось облегчение транспортировки пленных, которые в данном состоянии доставляли значительно меньше неудобств и могли быть складированы на срок в несколько часов или даже сутки-другие едва ли не штабелями. Подобных дорогостоящих и сложных приборов в корабельном магическом госпитале должно было быть от пяти до семнадцати экземпляров.
Вторым источником развлечений, причем взаимных, стал сосед по палате. Святослав оправдал все оптимистичные прогнозы и уверенно шел на поправку под жизнеутверждающее «Дык!». Правда, он плоховато помнил последний месяц своей жизни, ходил исключительно вдоль стеночки и никак не мог избавиться от сильнейшего тремора пальцев, но данные факты его не сильно расстраивали. Куда больше бывший крестьянин жалел о том, что ни в какую не может повторить того единственного раза, когда он сумел заговорить нормально. Во время буйства оборотня парню повезло слегка очнуться, пусть и не до конца… Однако собственную связную речь Святослав запомнил и теперь очень по ней скучал. Олег даже начал подозревать, что однажды он решится повторить уникальные условия того события, и теперь все окрестные вервольфы находятся в жуткой опасности.
Однако все хорошее рано или поздно приходит к концу, в том числе и время оплачиваемого отпуска. Зашедший в палату врач констатировал, что его пациент уже может подвергаться умеренно-тяжелым нагрузкам и вполне здоров… Насколько это вообще возможно после отравления цианидом. Лет так через двадцать – тридцать последствия могли дать о себе знать самым неприятным образом и потребовать лечения, проводимого на высшем уровне. Однако до того момента требовалось еще дожить, а потому Олег с печальным вздохом отложил в сторону очередной из доступных ему учебников по теоретической магии, надел свежевыструганную каким-то плотником деревянную ногу, взял на всякий случай потрепанный больничный костыль и поплелся в сторону ординаторской. Пора было приступать к учебе, о которой договорился с местными эскулапами отец Федор. Однако ему было не суждено дойти без приключений до служебных помещений, в которых отдыхали не занятые делом маги-медики.
– «Летя-а-ать утки! – Грозный предупредительный крик разогнал слоняющихся по коридорам больницы пациентов не хуже тревожной сирены. В воздухе повисло характерное зловоние, источником которого служили не до конца переваренные людьми продукты питания. – Летя-а-ать утки! И два гуся!» «Гуси», говорю, летят! А ну с дороги, убогие! Забрызгаю – век не отмоетесь!
«Гусей», вернее, пузатых холщовых и в теории непромокаемых мешков с массивной бронзовой защелкой-клювом на самом деле было три. И об их содержимом даже совсем небрезгливый Олег предпочитал не задумываться. Если уж больничные утки со свежим урожаем нечистот левитировали до смыва в канализацию вполне открыто, то что могло прятаться в изолированных от внешней среды контейнерах?
– Стоп, о тебе у нас в курилке говорили! – Левитирующий почти два десятка емкостей с на редкость неаппетитным содержимым толстый, как борец сумо, санитар вдруг зацепился глазом за прижавшегося к стене Олега. – Ты ведь у нас теперь работать будешь?!
– Ну, в общем, да, – не стал спорить с очевидным Олег, раздумывая – а не зажать ли ему нос. Содержимое «гусей» даже сквозь непроницаемую ткань смердело хуже чем протухшее мясо зомби, с которыми ему во время учебы пару раз пришлось сближаться на длину клинка.
– Отлично, – обрадовался санитар, и все зловонные сосуды начали по одному приземляться на пол. – Тогда теперь возиться с этим дерьмом – твоя почетная обязанность, пока не появится еще более молодой новичок!
– Не хочу тебя расстраивать, но я вполне состоявшийся целитель, а не проходящий краткие курсы первой помощи медбрат, – хмыкнул Олег и отключил себе обоняние. – Второй ранг получил недавно. Просто на пижаме нашивок нет.
– А я, по-твоему, бездарь без искры дара? – хмыкнул санитар, кивая на часть все еще висящих в воздухе емкостей. – У нас тут свои правила… обрубок. И если ты не согласен их выполнять, то будешь иметь дуэль со мной. И тогда тебе даже на одну ногу башмаки больше не понадобятся.
– Направлять на те или иные работы в любом случае должен заведующий отделением, – констатировал очевидное Олег, мысленно пытаясь понять, с чего это вдруг ему выставляют подобные претензии. Перед ним забияка, который жаждет украсить свой послужной список отметкой о большом количестве выигранных дуэлей, чтобы потом попасть в элитные войска? Тот, кто подсыпал цианистый калий, жаждет довершить свою работу? Или просто чужая моча санитару своим запахом в голову ударила? – Куда он меня поставит, там и буду работать.
– Ну, так это будет потом. – Санитар размял кулаки, каждый из которых по объему равнялся едва ли не трети от головы Олега. – А я хочу избавиться от этой докучливой обязанности уже сейчас. Ты меня понял, смерд безродный?
– Нарываешься на дуэль с тем, кто только выписался из реанимации? – поднял благодаря искусственному контролю над мышцами одну бровь Олег, отмечая на пальцах санитара в общем-то не свойственные младшему персоналу массивные золотые перстни. Похоже, кто-то из главных докторов крепости решил обломать молодого дворянчика грязной работой. А тот, как издревле поступали благородные, решил переложить неприятную обязанность на другого. И в качестве гаранта правильности такого выбора готов предъявить большие кулаки. – Какой доблестный поступок…
Договорить Олег не успел, поскольку некое неясное предчувствие царапнуло его сознание. И одновременно с тем он заметил, что все стоящие на полу утки медленно, тихо и как бы сами собой выстраиваются вокруг него полукругом. Сообразить, что будет дальше, не смог бы лишь полный дебил. А потому юноша не стал дожидаться одновременного залпа дурнопахнущими субстанциями, а воспользовался единственным имеющимся у него средством ведения агрессивных переговоров. Костылем. Предварительно использовав немножко специфической целительной магии и до предела усилив мышцы совершавшей бросок руки.
