Григорий Шаргородский - Заблудшая душа. Переселенец
Легко перепрыгивая с камня на камень, я бежал вдоль реки, умудряясь при этом созерцать окрестности. Местность постепенно повышалась, вместе с ней менялась и растительность. Вдали от теплых морских течений становилось холоднее, и соответственно вокруг росли деревья с меньшей площадью листьев. Несколько раз даже попадались хвойные деревца. Если не приглядываться, этот лес ничем не отличался от аналогичных зарослей на юге России, а экзотика если и попадалась, то не особо бросалась в глаза. Имелись здесь и представители животного мира.
Я как раз рассматривал лучи полуденного солнца, которые тонкими спицами пробивались сквозь густые кроны лесных великанов, когда на меня напали, точнее – попытались напасть. Едва уловимое сочетание запахов и звуков запустило в мозгу дари цепную реакцию, и тело замерло в оборонительной стойке.
Не понял?
Мозг словно непутевому малышу продемонстрировал образ большого пятнистого кота. Это выглядело так, будто мне показали картинку в детской книге без текста и пояснений. Руки тут же самостоятельно натянули тетиву и замерли, словно в ожидании приказа.
«А почему бы и нет», – подумал я и отдал этот приказ, стараясь не лезть с глупыми коррективами. Молниеносно оттянув тетиву еще на пару миллиметров, пальцы отпустили ее. Заметить полет стрелы было невозможно, и все же кошка как-то сумела среагировать, но это ей не помогло. Пятнистое тело встретилось со стрелой уже в прыжке не далее метра от ветки, на которой хищник поджидал свою жертву.
Сдавленно рыча, кошка, которая размерами мало уступала теленку, каталась по прелой листве, пытаясь передними лапами достать из своей пасти стрелу, засевшую там по самое оперенье. Мне почему-то стало жалко этого красивого и сильного зверя. Еще одна стрела легла на тетиву и, мелькнув в воздухе, пригвоздила голову зверя к большому древесному корню.
Да уж, силен дари. Максимум, на что я рассчитывал, – это попасть в глаз. Но пробить череп насквозь – это круто! Невольно подумалось, что впереди меня ждет «радушная» встреча с представителем этого физически развитого народа, возможно даже не с одним.
Подобные выводы наталкивали на конструктивные мысли о моем поведении при этой самой встрече и, вероятно, после нее. Ситуация может сложиться так, что придется удирать от целой своры, и иметь парочку козырей в рукаве было бы очень даже неплохо.
Местность продолжала повышаться, что говорило о близости моей цели. Быстрая явно стекала с некой гряды, и до ее вершины было уже близко. Бегущая навстречу река превратилась в бурлящий поток, но горных водопадов пока еще не было.
Через полчаса я заметил, что больше не поднимаюсь по хоть и небольшому, но все же уклону. На некотором расстоянии впереди – из-за деревьев было непонятно, на каком именно – простиралось ровное плато. Благодаря этому кусты стали гуще, заполняя практически все пространство под деревьями, поэтому пришлось передвинуться ближе к реке.
Быстрая, ставшая временно не такой уж быстрой, делала поворот. Перепрыгивая с одного поросшего мхом камня на другой, я добрался до изгиба реки и на минуту восхищенно застыл. Не скажу, что это Ниагарский водопад, но тоже очень неплохо.
Относительно ровная, поросшая лесом площадка упиралась в скалистый обрыв. И если лесу было комфортно, то реке приходилось падать с не менее чем тридцатиметровой высоты. В финале поток врезался в острые скалы, разбиваясь на мелкие брызги. Похоже, здесь временами случались землетрясения, потому что под водопадом не было естественного бассейна. В общем – знатная костедробилка. Не знаю, пригодится ли в моих планах подобное чудо природы, но запомнить стоило. Важнее было другое – всем, кто попытается пройти к морю вдоль реки, придется сделать изрядный крюк или отрастить себе крылья.
Крюк, судя по всему, нужно было заложить действительно солидный, поэтому я решил дать отдых телу. Организм явно терзала жажда, поэтому прохладная вода из реки оказалась очень кстати. А вот с едой было сложнее.
Бог его знает, что жрут эти дари.
Но подкрепиться все же стоило – впереди еще солидный марш, а затем бой, и явиться в лагерь врагов истощенным было бы верхом глупости. Перед тем как проводить гастрономические эксперименты с подножным кормом, я все же решил проинспектировать развешанные по «разгрузе» мешочки. Тот, кто знаком с основными правилами выживания, поймет меня – очень уж не хотелось полчаса ждать результата реакции организма, когда съешь меленький кусочек чего-то съедобного на вид.
На содержимое первых двух мешочков нос отреагировал чихом, третий откровенно вонял, а четвертый даже открывать не хотелось – похоже, там было что-то ядовитое.
Предпоследний, не самый большой мешочек при открытии выпустил такой аромат, что у меня тут же потекли слюнки. К сожалению, еды было немного – емкость по размеру не больше кулака.
Через несколько минут я понял, что мои опасения напрасны. Рассыпчатая субстанция имела явно мясное происхождение. Скорей всего, это дарийский аналог пеммикана.
Значит, они едят мясо. Неудивительно с такими-то зубами.
Содержимое мешочка я съел полностью, хотя, проглотив две трети, понял, что наелся. Вряд ли у меня будет возможность поужинать, а вот силы точно понадобятся.
Отмывая руки в небольшой заводи, я наткнулся взглядом на отражение лица дари. Любопытство заставало меня присмотреться к слегка дрожащей картинке, но я тут же отшатнулся. Чужое лицо – то есть совсем чужое, нечеловеческое – не только заставило почувствовать себя неуютно в этом теле, но и вызвало паническое желание покинуть его.
Да уж, с зеркалами надо завязывать. Смотреться в них было приятно только в теле пирата, да и то недолго. Неожиданно меня охватила такая тоска, что захотелось выть. И я завыл.
Блин! Даже самому стало страшно, а на другом берегу кто-то ломанулся сквозь заросли, подальше от воющего монстра. Тело затрясла мелкая дрожь, и опять выступили те самые пупырышки. Паника начала захлестывать с головой.
Успокойся!
Я закрыл глаза и постарался представить, что я опять Иван Боев, сижу на продавленном диване в квартире родителей. Все мое при мне – и руки с минимумом мышц и бледной от офисной жизни кожей, и начинающий округляться живот, и не самая глупая голова, поросшая вечно торчащими в разные стороны темно-каштановыми волосами.
Это – я, и даже в теле монстра я останусь собой. Во что бы то ни стало! Всем, мать вашу, назло!
Стало немного легче. Открыв глаза, я вновь увидел чужой мир и упиравшиеся в камень чужие руки. Вновь ощутил вселенную нечеловечески чуткими органами. Но все же я – это я, несмотря на оболочку. Жалко, конечно, и слабых рук, и выпестованного посиделками с друзьями животика, но пережить такую потерю вполне можно.
Ну что ж, вперед – зарабатывать право на жизнь вне камня. А способ выбраться из этой пятой точки мира я найду. Обязательно.
До места, где можно забраться на гигантскую «ступеньку» обрыва, пришлось бежать километров десять. Это было одновременно хорошо и плохо. С одной стороны – тяжко, а с другой – если я знаю этот расклад, а мои враги нет, – можно на нем неплохо сыграть.
И все же до края плато я не добежал. Когда скалистый обрыв уменьшился метров до десяти, на глаза попалась явно рукотворная тропа – кто-то выбил в скале узкую дорожку, иногда переходящую в ступени. Выбил давно, потому что и ступени, и дорожка местами сильно осыпались, но пройти все же можно, а это экономило километра три пути.
Сверху на плато рос такой же лес, но с той разницей, что здесь почти не было кустов. Передо мной открылось живописнейшее место с вековыми деревьями и огромными валунами серого цвета, неожиданно появляющимися из-за частокола древесных стволов. Эдакий попавший в реальность из голливудских фильмов эльфийский лес. Вот только эльфов здесь не было, зато были дари.
Дабы не терять времени, я направился в сторону реки, срезая угол, но так и не дошел до нее. Едва уловимый звон тетивы заставил меня резко присесть, и буквально над головой в толстую ветку вонзился короткий арбалетный болт.
Три шага в сторону, а затем рывок вперед. В щель между огромными валунами пришлось буквально ввинчиваться, но это дало свои плоды.
Одетый в странный цветастый комбинезон человек взводил арбалет, а его напарник, одетый не менее нелепо, особенно для прогулок в лесу, водил своим оружием в поиске пропавшей цели. Меня он почувствовал только тогда, когда правый клинок уже покинул ножны и через секунду должен был воткнуться в его спину. Но произошло нечто неожиданное: мой противник успел повернуться и тут же рухнул на колени. Его напарник повторил это действо, а я остался стоять с нелепым видом, сжимая в руке так и не попробовавший крови клинок.
– Простите, господин. Мы не знали, что это вы. Мы готовы расстаться с жизнью по вашему приказу, – затараторил на имперском языке парень с рыжей, явно крашеной шевелюрой.
