Некромант на страже человечества. Том 1 - Никита Клеванский
Энн завизжала. Долго. Протяжно. Пронзительно. Кажется я уже слышал такой крик когда-то. Но сейчас не мог вспомнить. Я отдавал всего себя борьбе с головой гиены.
Слаб. Как же я слаб.
Визг впивался мне в мозг раскаленной иглой. Ржавой циркулярной пилой он терзал мои нервы. Сломанным смычком в руках нерадивого скрипача пилил струны моей души. Много бы я отдал, чтобы бросить все и заткнуть уши. Но для этого нужно быть сильнее. Гораздо сильнее.
Где же ты, клятая Межмировая Энергия⁈
Рыча не хуже вождя гноллов, я продолжал тянуть на себя клыкастую пасть. Всей поверхностью кожи я ощущал присутствие разлитой вокруг силы. Такой близкой, необходимой, и такой недоступной. Чертова пелена не давала мне ею воспользоваться.
А еще этот визг…
И боль…
Боль снаружи.
И боль внутри.
Я так давно гнал ее от себя, стараясь не вспоминать, забыть, утопить под шквалом эмоций и впечатлений от новой жизни. Но этот визг заставил ее всплыть на поверхность, словно склизкий, разбухший, обожженный огнем труп.
Обожженный?
Почему обожженный?
Нет!!!
Раздался оглушительный щелчок. Может это не выдержали мои кости. Может сломалось что-то у меня в голове. А может лопнула мешавшая мне пелена.
Я ощутил поток хлынувшей в меня силы. На миг. На один краткий миг. Но этого хватило, чтобы оттянуть на себя гнолла.
Через мгновение тот уже вновь отбросил меня в сторону и, рванув вперед, сомкнул челюсти, но Анна успела подставить под укус копье. Брызнули щепки, древко разделилось на двое, и Энн, полыхнув Межмировой Энергией умудрилась загнать острую половину в грудь монстра.
Убила ли она его? Может да. А может и нет. Честно говоря, сильно в этом сомневаюсь. Вот только проверить это уже никогда не удастся. Ведь не успела тварь взвыть от очередной полученной раны, как ее голова, отделившись от тела, упала на залитый кровью пол.
А над ней с обнаженным мечом в руках стоял собственной персоной барон Александэл оу Трей Капауло.
Глава 12
Подмога пришла. И даже практически вовремя. Ведь вождя гноллов мы может и одолели (по крайней мере я до конца жизни буду считать, что это так), но оставались еще другие гиеноголовые, которые точно схарчили бы нас и даже не подавились.
Барон явился не один. С ним прибыли также сэр Чагаш и половина солдат, из числа уже шагнувших за ступень Освоившего.
Был среди них и Жакер.
Вихрем ворвавшись в пещеру, он подскочил сперва ко мне, убедился, что я, вроде как, не умираю, и бросился к Энн. Но та уже заметила своего кумира. Решительно отстранив от себя отца, Анна, стараясь не морщиться, оперлась об обломок копья и кое-как поднялась на ноги.
— Сэр Чагаш, главный монстр Трещины повержен! — отрапортовала девчонка, явно тоже решив приписать вожака на свой счет. С ног до головы покрытая своей и чужой кровью смотрелась она весьма… эффектно. — Мы убили еще одного и нескольких ранили. Никаких сокровищ не найде…
Пошатнувшись, Энн потеряла сознание и упала бы, если ее не подхватил Жакер. К ней тут же сбежались люди, сведущие во врачевании. Часть направилась ко мне. Глянув на Чагаша, я заметил на его лице… нет, не улыбку — не зря же его прозвали Угрюмым — но за довольную ухмылку эта гримаса вполне бы сошла.
Попытался я найти взглядом и Леуша, чтобы убедиться, что ему тоже окажут должную помощь, вот только обнаружить своего единственного друга мне так и не удалось. Я понадеялся, что он ушел на своих двоих и спрятался, а не что его под шумок добили ненавистники. С них станется. Дикие люди.
И о медицине они, к сожалению, тоже знали весьма поверхностно. Ну или не особо старались ради одного жалкого меня. Кажется боль от обследования была даже сильнее, чем от ударов вождя гиеноголовых. Хорошо хоть ее скрашивала одна радостная мысль.
Нет, вру — две.
Во-первых, мы выжили! Я бы порукоплескал сам себе, но немолодой, облаченный в одежды караванщиков тип бесцеремонно смазывал мои изрядно порезанные клыками гнолла пальцы какой-то вонючей жижей. Жгло — жуть!
А во-вторых, я наконец преодолел чертову преграду неясного происхождения и научился обращаться с Межмировой Энергией. А как только этот процесс полностью подчинится моей воле, я стану Освоившим! До дня рождения мне, конечно, не успеть, но даже семилетний Освоивший — событие из ряда вон.
Правда сейчас, после всего пережитого, я уже не был уверен, нужно ли оно мне все…
Окончательно измотанный, я то терял сознание, то снова его обретал, но из разговоров окружающих кое-что уловил. Самым удивительным стал тот факт, что с момента нашего исчезновения в Трещине до прибытия к ней «кавалерии» на Терре прошло чуть больше часа.
Уман не медлил и сразу побежал к отцу, а тот как раз вел деловые переговоры с бароном. Услышав о Трещине и пропавших в ней детях, они быстро поделили обязанности и возможную прибыль, собрали людей и выдвинулись к заброшенному дому.
Час.
Никак не половина недели.
Получалось, что время в наших реальностях и правда текло с разной скоростью. А если бы за этот час прошел месяц? Или год? Мы бы, конечно, об этом уже не узнали, но наши обглоданные кости, наверняка украсили бы очередной алтарь.
Голова кру́гом!
Бо́льшая часть прибывших в Трещину осталась в ней собирать все, что могло представлять хоть какую-нибудь ценность (от шкур гноллов до листьев необычных растений), а меня с Энн бережно, словно величайшее сокровище, понесли наружу.
Где нас уже ждали встречающие, в числе которых, заламывая руки, томилась и Диана.
Сложно представить какую бурю эмоций пришлось пережить несчастной женщине, когда ей сообщили, что двое ее детей пропали в другом измерении. Причем один из них и вовсе даже Церемонию Пробуждения еще не прошел, хоть до нее и оставалось всего несколько дней.
Да и вторая…
Нет, умом Диана наверняка понимала, что Анна, как обладательница мощного боевого умения и не менее мощного шила в заднице, наверняка станет воином и упорхнет за пределы Купола в тот же день, как достигнет ступени Освоившего. И она прекрасно знала, какие опасности будут подстерегать ее дочь. Достаточно посмотреть на шрамы Жакера.
Понимала.
Но принять не могла.
А потому, едва увидев бесчувственную, окровавленную и чуть ли не с ног до головы перебинтованную дочь, Диана, растолкав всех вокруг, бросилась к носилкам и принялась гладить Энн, щедро орошая ее материнскими слезами.
