Я пришёл - Артём Соболь
— Потом? — стараясь скрыть страх спрашивает Кохару.
— Да, потом, когда он вырастет. Вырастет и от такого ублюдского отношения озлобится на родную деревню. А он озлобится. Уже сейчас он задаётся вопросом почему всё так. Что будет когда он узнает правду? Ну что замолчали, Старейшины? Скажите мне, что сделает одинокий, всеми презираемый ребёнок, когда узнает о том, что вы намеренно скрывали от него правду? Примет всё как есть и простит вас или пойдёт разбираться, а потом мстить ненавидящей его деревне?
— Один, против целой деревни, — неуверенно усмехается Кохару и в надежде на поддержку поворачивается к Хирузену.
— Ты прав, Джирайя, — неожиданно для всех кивает Сарутоби. — Наруто необходимо воспитать и обучить.
— Это не выход! — верещит Митокадо. — Если уж на то пошло, то джинчурики нужна нормальная семья, а не этот…
— Кто? — спрашиваю, подхожу к нему и наклоняясь продолжаю. — Ну, договаривай, Старейшина. Кем ты меня считаешь?
— Не смей давить на меня, — сглотнув и уже не скрывая страх говорит Митокадо. — Я…
— Воняешь страхом. Хирузен! — выкрикиваю от чего Старейшины вздрагивают, а Анбу хватаются за оружие. — Хирузен, мне очень интересно почему ты позволяешь помыкать собой двум издыхающим маразматикам? Совсем дела плохи? Так ты скажи, я помогу.
— Джирайя, ты забываешься, — ударив по столу кричит Кохару.
— Ударь ещё раз, — поворачиваюсь к ней и рычу. — Что ты там сказала? У меня с недавних пор слуховая инверсия. Чем громче говорят, тем хуже я слышу. Повтори!
— Думаю не стоит, — сглотнув бормочет Утатане.
— Почему же?
— Я забыла.
— Так я напомню. Ну!
— Анбу! — не выдерживает Митокадо.
— Стоять! — рявкает Хирузен, от чего четвёрка бойцов мгновенно замирает и отходит назад. — Вы что, Анбу, забылись? Или вы решили подчиняться кому попало? Все четверо идёте восполнять миссии D-ранга. На месяц! Ушли с глаз моих.
— Хирузен! Ты что делаешь? — пытается возразить Кохару, но под взглядом Сарутоби замолкает и отворачивается.
Ох как! Ожил. Глаза блестят, хитро прищурены. На лице снисходительная улыбка. Плечи расправились. Хоть стар, но не сломлен.
— Узнаю своего учителя, — киваю и отхожу от стола.
— Спасибо, — затягиваясь улыбается Третий. — Перейдём к делу. Джирайя, то что ты решил позаботиться о Наруто, более чем похвально. Ты как никто другой сможешь обучить его, защитить и привить правильные взгляды. Но готов ли ты к такой ответственности?
— Более чем, — неожиданно для меня кивает Цунаде. — Я сама всё видела и могу поручиться за Джирайю.
— Хм, хорошо, — доставая из стола бланк хмыкает Хирузен и быстро заполняя его бормочет. — С этого дня, ты, Джирайя, являешься официальным опекуном Узумаки Наруто. Формальности я улажу. С кланами всё решим.
— Намиказе, — поправляю Хирузена. — Его фамилия.
— Нет, Джирайя, именно Узумаки. По крайней мере пока. Потом разберёшься с этим вопросом. Сейчас же… Готово. Но это не всё. Вы видите, я слишком стар и мне давно уже пора на покой. А раз вы здесь я могу назначить кого-то из вас пр…
— Готов, — глядя в глаза белому как мел Митокадо нагло улыбаюсь. — Давно пора уже. Конохе нужны перемены.
— Я против, — качает головой Цунаде.
— Почему?
— Потому что ты меньше всего похож на лидера деревни. К тому же, сейчас у тебя не будет времени. Воспитание, обучение, забота, уход.
На слова Цунаде, старики облегчённо вздыхают. Начинают улыбаться, с превосходством смотрят на растерянного Хирузена, как вдруг...
— Я больше подхожу на эту должность, — мрачно произносит Сенджу и видя всеобщее непонимание продолжает. — Я тоже Саннин. Опыта у меня нисколько не меньше. К тому же, я Сенджу. Мой дед основал Коноху.
— Это неприемлемо! — в один голос кричат Старейшины, после чего продолжает Митокадо. — Так не делается. Надо сообщить Даймё. Созвать совет селения. Обсудить.
— А можно воспользоваться моим правом назначить себе преемника. Тогда не нужно ни у кого спрашивать или с кем-то советоваться. Тем более, других кандидатов нет. Старейшины, вы свободны. Цунаде, Джирайя, останьтесь.
Очень интересно. Очень. Видимо… Или Цунаде двинутая сильнее чем я предполагал, или… Она просто боится, что со мной Коноха превратится в публичный дом. В то, что она на самом деле переживает обо мне, моём времени и Наруто, я никогда не поверю. Хотя… Облом случился. В должности Каге, я бы быстрее всех здесь разогнал. И теперь мне интересно, о чём она думает?
(Там же. Сенджу Цунаде.)
Что я творю? Какой к дьяволу пост Хокаге? Куда я лезу? Все Каге заканчивают плохо. Хаширама, Тобирама, Минато, их нет. Жив только Хирузен и то как мне, кажется, по другим причинам. Зачем я лезу? Что я творю?
— Ученики, — закрывая двери и приклеивая к стенам печати начинает Хирузен. — Очень рад что вы… Эх…
Махнув рукой, Сарутоби возвращается к столу, садится и подперев руками голову сверлит нас взглядом. Вздыхает, выдвигает ящик стола, достаёт оттуда бутылку, чашечки и закуску. Вздохнув улыбается мне и выставляет ещё четыре.
Да, выпить сейчас не помешает. Всё таки… Эх, я сама себя втянула в историю. И в этом виноват, вот этот белобрысый кусок дебила. Изменился он. Да хрен там плавал! Да, насчёт Наруто я согласна, чувство вины и все дела, но вот в остальном не верю. Весь этот спектакль, все эти россказни о изменениях, пересмотре своей жизни и гениальная актёрская игра, направлены только на то, чтобы затащить меня в койку. Надо отдать ему должное, у него почти получилось. Но я не дура. Я всё понимаю. Ты, Джирайя, в очередной раз останешься ни с чем. И на какие бы ухищрения ты не шёл, тебе ничего не светит. Можешь прогонять меня, издеваться, стыдить, я не сдамся. И если мы с тобой, дрянь такая, всё же окажемся в
