Кодекс дуэлянта. Книга 4 - Тим Волков
* * *
Мы шли по темным улицам города мертвых, всё глубже погружаясь в мир призраков. Туман, словно живой, обвивал нас, делая видимость ещё более мутной. Шли долго. Но блеклый свет словно бы не от солнца, а от фонаря, продолжал светить все так же, не переместившись по небосводу ни на миллиметр. Видимо день и ночь тут никогда не сменялись. Не удивительно — все-таки мир мертвых. Впрочем, назвать это миром сложно. Серафима права — это что-то перевалочной станции.
Когда терпение уже начало заканчиваться и я хотел спросить свою спутницу о том, сколько еще топать, впереди, в дымке, внезапно показался мрачный силуэт.
— Врата Смерти! — прошептала девушка, останавливаясь.
Огромные врата, украшенные странными, зловещими символами, вынырнули из тумана, демонстрируя нам свое величие. Но не только величие было в них. Я невольно ощутил, как первобытный животный ужас пробирается по моей спине и начинает душить.
Врата Смерти, возвышающиеся над туманной долиной, были пугающими. Их громадная конструкция, высеченная из черного, как ночь, камня, выглядела нерушимой, будто сама смерть выковала их из мрака.
Портал в иной мир…
Меня охватили странные эмоции — восхищение, ужас, растерянность. Я взирал на Врата и понимал, что видят те, кто оказывается за ту сторону смерти.
Врата Смерти — гигантская рана в ткани реальности, зияющая черным провалом, где тьма становится осязаемой. Каменные арки, словно выкованные из самой ночи, возвышались над туманной долиной, их поверхность была испещрена шрамами, напоминающими трещины в застывшем сердце мира.
Врата не излучали тепло, от них исходил могильный холод, проникающий до самых костей.
«Бездна, которая втягивает в себя свет, словно поглощая саму жизнь», — подумал я, неотрывно и зачарованно глядя на портал.
Теперь понятно, почему Серафима так скептически относилась к тому, что через них можно пробраться обратно, в мир живых.
В этих Вратах нет ни красоты, ни милосердия, только беспросветный мрак. И что там, за этим мраком, может ответить только сам Создатель.
— Как мы через них пройдём? — спросил я, мой голос дрожал от страха.
— Мы? — удивленно воскликнула Серафима.
— А ты разве не собираешься назад?
— Я же сказала, что через них не пройдет мертвый. Только живой, наподобие тебя. Для меня возвращения нет. Как бы я не хотела вернуться, но мне придется остаться здесь.
Она посмотрела на меня, её глаза были полны печали и отчаяния. И я понял, что призрак и в самом деле не сможет вернуться в мир живых. Кем он там будет? Сущностью, которую тут же поглотит поток магии? Или каким-нибудь зомби? Если вообще перемещение не вызовет коллапс всех миров. Так что участь Серафимы — оставаться здесь, в Лимбе.
— Александр, дай мне одно обещание? — произнесла девушка.
— Какое?
— Обещай мне, что ты найдёшь Костю. И попроси у него прощения от моего имени. Скажи, что я жалею о том, что мы поссорились, и что я хотела бы вернуться в ту жизнь. И еще… Дай ему это.
Серафима сняла с шеи кулон, протянула мне.
— Скажи, что по-прежнему его люблю.
— Я обещаю, — сказал я, не колеблясь. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы выполнить твою просьбу. Я найду твоего парня и передам ему твои слова. И кулон.
Я взял украшение, спрятал в карман.
Она кивнула, её глаза встретились с моими, и я увидел в них свет надежды, словно тонкая ниточка, пробивающаяся сквозь темноту.
— Спасибо, — прошептала она. — Я знаю, что ты сделаешь это.
Мы стояли перед Вратами Смерти.
— Это очень опасное место, — сказала девушка. — Врата открываются только тогда, когда кто-то умирает. Это единственный путь для души перейти в Лимб. Но и единственный путь выбраться отсюда.
— Значит, нам нужно ждать пока…
— Верно, — ответила Серафима. — Пока кто-то не умрет там, в твоем мире. Но душа переходит сюда не одна. Ее сопровождает Страж.
— Страж? — спросил я. — Кто он? Что-то вроде тех черных ангелов?
— Хуже, — не скрывая злость произнесла Серафима. — Он тот, кто охраняет границу между мирами. Я даже не представляю как с ним можно справиться или обмануть его.
Я взглянул на ворота, и моё сердце забилось быстрее. Я понимал, что сильно рискую, но я также и понимал, что у меня нет другого выбора. Нужно попытаться это сделать.
— Я готов, — сказал я. — Я готов рисковать всем, чтобы выбраться отсюда. Не переживай, справлялся и не с такими проблемами. Справлюсь и со Стражем.
Серафима одобрительно кивнула.
И мы принялись ждать. Как оказалось ждать понадобилось не долго — уже через пару минут Врата вдруг вспыхнули и начали движение. В воздухе вдруг начали ощущаться движения потоков. Но это была не магия, что-то, что остается после нее.
— Кто-то приходит! — шепнула Серафима. — Пора!
Я сделал глубокий вдох и рванул вперед — навстречу тьме и неизвестности.
Мне удалось преодолеть разделяющее нас пространство ровно наполовину, когда со спины раздался голос девушки.
— Александр! — произнесла она и тревога в ее голосе мне не понравилась.
Не останавливаясь, я оглянулся. И обомлел, поняв вдруг зачем Серафима звала меня. Она озвучила мои опасения.
— Черные ангелы! Они вернулись!
Прямо к воротам стягивались жуткие твари, готовые забрать меня с собой, туда, откуда уже точно нет возвращения назад.
Глава 12
Значит все же эти твари обнаружили нас и выслеживали. Видимо поняли кто я такой и пошли туда, куда вероятнее всего пошел бы и я — к Вратам Смерти.
Я выругался.
Черные ангелы смотрели на меня хищными огоньками. Их жуткие крылья подрагивали в нетерпении.
Можно ли что-то противопоставить этим тварям? Я сомневался, что их вообще можно убить — они и так находятся в мире мертвых. Но сдаваться я не собирался.
Я создал магический конструкт, в руках появился огненный меч — мне показалось, это единственное, что сможет хоть как-то остановить противника. Использовал единственный доступный мне ресурс для поддержания конструкта — собственные внутренние резервы.
Меч вспыхнул ярким светом и задрожал, предвкушая битву.
Обитателей царства мертвых это не испугало. Они начали окружать меня и издавать странный стрекочущий звук.
Я крепче сжал рукоять огненного меча, чувствуя, как жаром пульсирует его лезвие. Черные ангелы, как саранча, облепили округу. Их лица, искажённые злобой, были лишены привычной ангельской красоты, заменённой кошмарной гримасой.
Первый
