Киллер – корона чужого мира - Сергей Шишкин
— Настя, можно будет у тебя узнать насчет Василисы Карякиной, помнишь я тебе о ней говорила? — попросила сестру.
Хотела об этом попросить Свешникова, но вдруг его на месте не окажется, а своего шефа напрягать по пустякам не стоит. Лучше пусть помогут с отправкой посылки, позвонят по ВЧ, договорятся с администрацией женской колонии. Отказать те не должны, я что зря выбивала для них у руководства матчасть и новые звания? Один цветной телевизор чего стоит, а проигрыватель, музыкальные инструменты и швейные машинки! С постельным и материей тоже обещали помочь, колония всё таки женская.
— Не волнуйся, после двенадцати можете заезжать, к этому времени всё про неё узнаю. Заодно пообедаем, обсудим что подарить Кочетковым, может ковёр или хрустальную посуду? — предложила старшая.
Пришлось соглашаться, хотя были планы насчет столовой ЦК, там готовят гораздо вкуснее. Про ковер тоже не против, полы у молодоженов сейчас голые, а отопление ещё не включили. Хрусталь пусть дарит Катерина, вазу или какую нибудь салатницу, поставят её Кочетковы в сервант, доставать будут только по большим праздникам. Мне до сих пор непонятно, как эти стекляшки и шерстяные половики стали в стране мерилом богатства? Это же расходный материал, не то что золото и драгоценные камни! Вот гадство, опять меня потянуло на драгоценности, наверное от того, что я долго в наш сейф не заглядывала.
Глава 9
На календаре октябрь, месяц довольно прохладный, придется как-то к этому приспосабливаться. Ладно джинсы или брючный костюм, а всё остальное? С голыми ногами не походишь, да и поддувает снизу, так и застудить всё не долго. Конечно это меня не касается, наниты приговорят к смерти любую заразу, да и проход между мирами стерилизует от вирусов и микробов. Всё это хорошо, но всегда существует большое НО, а вдруг в этот раз не получится! Так, опять не туда улетела, нужно подумать о теплой одежде, посмотреть что носят девушки в будущем. В данное время женщины этим не заморачиваются, да и если честно не из чего, надевают под юбку шерстяные или хлопчатобумажные панталоны, чулки по несколько пар, кому повезет, то натягивают вязаные рейтузы, довольно колючие. С обувью та же проблема: войлочные сапожки с замком (так называемые «прощай молодость»), валенки с галошами и без, ну и конечно кожаные сапоги (у кого позволяют финансы и связи). Насчет импортной говорить не хочется, на прилавок выбрасывают по чуть-чуть, люди хватают всё подряд, даже не смотрят на размер, потом по объявлению меняют на подходящий. Не поверите, соседка напротив таскала фирменные туфли на каблуке, на два размера меньше. Через пару недель обувь приказала долго жить, развалилась по дороге, не выдержала сто килограммовой туши. Та после этого ревела целый день, я только не поняла, от облегчения или огорчения, а может просто денег жалко?
— Оль, ты опять летаешь в облаках, время пол девятого, пора отправляться на встречу, — вернула меня на землю подруга.
Понятно ей не терпится, хочет побыстрее узнать, с какими артистами ей посчастливиться сниматься. Насчет фамилий я молчала как партизан, говорила что это прерогатива министерства Культуры. Конечно мне подруга не поверила, чтобы я да не добилась своего, хорошо моя «болезнь» списала очень многое (поставила жирный крест на её дальнейших расспросах).
Вышли из дома, уселась на пассажирское сидение Катиного мустанга, за руль своей меня не пускают, даже ключи с правами куда-то спрятали. Представляете, какая это для меня мука, водителя с более чем тридцатилетним стажем? Представили, а мне терпеть, сплошные минусы от этой выдуманной комы. Конечно для приличия пообещали вернуть, не сейчас, только через недельку. Знают хитрюшки что мы отправляемся на съёмки под Ленинград, а там негде кататься, разве что по полю на гусеничном тракторе.
В зале «Иллюзиона» собрались наши будущие звезды отечественного кинематографа, конечно с кучей чиновников из МИДа и Министерства Культуры. От американцев присутствовало только трое: продюсер, режиссер и директор, плюс пара наших переводчиков. Наших в прямом и переносном смысле, как вы уже наверное догадались, это Зина Трушева и Любочка Никитина. На сцене (ущипните меня, я сплю) стояла настоящая трибуна, стол под красной скатертью, графин с водой, к нему парочка граненых стаканов. За ним сидели только самые достойные: американцы, четверо наших чинуш, даже для меня стул приготовили.
— Здравствуйте товарищи, good morning, gentlemen, — поднялась на сцену, там со всеми поздоровалась за руку.
Какой-то чиновник встал, наверное хотел зачитать речь, без этого у нас ни одно собрание не обходится. Зря старался, я сразу подошла к трибуне, иначе это словоблудие затянется до самого вечера.
— Ещё раз здравствуйте (обратилась к залу), меня зовут Ольга Лёд, этот фильм будет сниматься по моему сценарию. Давайте сразу перейдем к делу: на съемки натуры у нас три, край четыре недели, затем работаем в павильоне «Мосфильма». Кинокартина должна выйти к новому году, если всё хорошо, сразу приступаем к съемке второй, а летом к третьей. Сейчас по гонорару: от американской стороны получаете по две с половиной тысячи долларов, это чистыми, без налогов и банковских процентов. С нашей сумма чуть меньше, всего две тысячи, разумеется тоже на руки. За следующий фильм, а как вы поняли планируется трилогия, гонорар в два раза выше, всех всё устраивает? — посмотрела на сидящих у сцены актеров.
— Если за второй пять, значит за третий получается десять? — спросил из них самый бойкий.
Похоже я всё рассчитала правильно, вернее подобрала актёров. Бойкий, а это Лев Прыгунов, будет играть переводчика Женю. Роль Кузьмича доверила Буркову, Семенова — Евгению Стеблову, а Генерала конечно Юматову (Офицеры выйдут только в следующем году, но для меня это не имеет никакого значения). Насчет Стеблова долго сомневалась, играл он в основном каких-то нытиков, хотя уверена что был способен на гораздо большее. Знаете, это крест многих артистов, выбраться из определенного амплуа довольно сложно, а подчас и невозможно. Режиссеры не видят их в других ролях, поэтому комики до конца жизни остаются комиками, а серьезные — серьезными (хотя готовы шутить, что мастерски делают на своих театральных «капустниках»).
— Хорошо, пусть будет так, с американской стороной я договорюсь, с нашей
