Грифоны Васильевского острова. Попаданец в альтернативное время - Корчевский Юрий Григорьевич
Сенатор в душе возносил хвалу всем богам, что послали ему Галена, благодаря которому он первый в Риме и первый среди сенаторов узнал важную новость. Она настолько взбудоражила его, что ночью не мог уснуть, строил разные планы: кого из сенаторов или патрициев посетить, с кем составить союз и против кого? Получалось, империя и сенат находились на пороге великих событий.
Утром, вопреки обыкновению, сенатор не позавтракал. Слуги подали паланкин и понесли его к старому приятелю, имевшему влияние в сенате. Надо было выяснить обстановку, расстановку сил, все возможные варианты развития событий.
Гален, не подозревая, к чему могли привести его слова, решил посетить местный Асклепион, познакомиться с лекарями. Знакомства всегда полезны, особенно среди закрытой касты, каковой являлись врачеватели. Для того чтобы стать равным, мало выучиться у лучших учителей, надо еще иметь свою практику, сделать имя.
Матвея Гален с собой не взял, он еще не был профессионалом. Вернулся учитель расстроенным. Был Гален личностью известной, и о его визите к императору прислуга уже донесла, кому надо. Римские лекари встретили еще одного конкурента прохладно, если не враждебно. Гален собирался откусить кусок их пирога. Для Рима он чужак и сразу, неведомым образом, получил доступ к телу самого Антонина. Галену указали на его место. Для грека такой прием был подобен ушату холодной воды. В какой-то мере здесь была вина и самого грека. Он был раздражителен, не признавал мнение коллег. Кроме того, Гален надеялся, что знакомство с сенатором откроет многие двери. Он ошибся. Против Галена стала собираться целая коалиция – травники, лекари и противники сенатора. Они местные, а он пришлый, чужой. Любое животное помечает и охраняет свою территорию от соперников, люди ведут себя похоже.
Прошло три месяца. Император Антонин Пий, как и предсказывал Гален, умер. Он своим авторитетом и силой власти защищал Галена от решительных действий противников. Новым императором стал Луций Вер Коммод, усыновленный Антонином. И правил он совместно с другим приемным сыном Антонина – Марком Аврелием Севером, который был женат на дочери Антонина. Союзников в сенате или среди населения они приобрести еще не сумели.
Наверное, поэтому недоброжелатели Галена решили действовать дерзко. Как-то Матвей возвращался на виллу сенатора, где Корнелий поселил Галена в гостевом домике. Корнелий после известия о болезни Антонина и близкой его кончине успел подсуетиться, обсудить с сенаторами, с кем приятельствовал, ситуацию. И после кончины Антонина отпускать Галена не хотел.
Недалеко от виллы Матвея встретил неизвестный, заступил дорогу.
– Ты будешь помощник Галена?
– Я. И что с того?
– Хочешь заработать?
– Да кто же не хочет?
– Надо выполнить одно деликатное предложение.
– Смотря какое. И какова плата?
– Ауреус.
Деньги большие. Немного прожив в Риме, Матвей уже разбирался в покупательной способности денег, по внешнему виду узнавал номинал.
– Хм. Что надо делать?
– Всего-то подсыпать порошок в питье Галену, воду или вино.
Как молнией в голове у Матвея сверкнуло – хотят отравить! Кто? Да какая разница, одним словом – недоброжелатели. Они бывают у многих, но чтобы отравить?! Впрочем, в Древнем Риме, как позже в Венеции и Византии, отравления использовали часто, но не среди простолюдинов, а в правящих верхах. Например, семейство Борджиа.
Матвей растерялся от такого предложения, молчал. Человек решил, что Матвей колеблется, и увеличил цену.
– Понятно, что тебе придется скрыться потом. Потому даю два ауреуса. Уедешь в Пергам или Грецию. Кто тебя искать будет? У новых императоров сейчас других забот полно.
– Мне надо обдумать.
– Разумно! Подготовить пути бегства, присмотреть, где Гален хранит деньги, чтобы не пропали втуне.
Неужели Матвей похож на мерзавца, который способен убить за деньги?
– Сколько времени тебе надо? – спросил неизвестный. – День? Два?
– Двух хватит.
– Тогда послезавтра на этом месте. Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами. А проболтаешься…
Незнакомец выхватил кинжал, до того скрывавшийся за поясом сзади. Угроза реальная. Убить могут белым днем на улице. В полдень улицы пустеют из-за жары. Впрочем, с наступлением темноты тоже, как сегодня. Незнакомец развернулся и ушел. Несколько минут Матвей стоял в трансе. Неужели неведомые силы решились на устранение Галена? Так ведь он не последний кусок хлеба у конкурентов отобрал. Здоровая конкуренция всегда на пользу, заставляет работать качественнее, применять новое в практике. В глубокой задумчивости и печали пришел Матвей в гостевой домик. Гален сразу заметил подавленное состояние ученика:
– Что случилось?
Утаивать такое предложение нельзя. Если Матвей откажется, могут не устоять перед соблазном легких денег слуги сенатора. Повар, служанки, стража… На вилле добрых три десятка слуг.
И Матвей рассказал о гнусном предложении. Гален задумался.
– Что медики настроены против меня, я знал. Но чтобы желали отравить… Где их честь?
Гален надолго задумался: «Сказать сенатору? Устроить засаду на искусителя, захватить, пытать и вызнать, кто зачинщик? Найдутся другие способы убить, это вопрос времени».
– Вот что, Матвей. На встречу иди, забери деньги и яд. Посмотрим, что мне приготовили. Делай вид, что согласен.
– А как же дальше? Ведь травить тебя ядом я не буду.
– Я принял решение вернуться в Пергам. Рим меня не принимает.
Видно было, что Гален огорчен, хотя пытается скрыть нахлынувшее чувство. Да любому человеку было бы обидно. Ехал с лучшими намерениями, но Рим Галена не принял. В Риме была сильна хирургическая школа, и не грех было бы поучиться. Хотя и заблуждения были. Например, лекари считали, что по сосудам идет пневма, воздух. И только Гален доказал, что по сосудам течет кровь. Причем доказал на вивисекциях свиней и обезьян еще в Пергаме. И в Риме успел сделать доклад. Видимо, появление лекаря и исследователя стало кому-то как кость в горле. И даже обидно ему, что за его жизнь предлагают два ауреуса.
При Антонине Пие соотношение денег было следующим. Один золотой ауреус был равен двадцати пяти денариям серебряным либо ста медным сестерциям, которые равнялись двумстам дупондиям или четырем сотням ассов, уж совсем мелкой монете, купить на которую можно было чашку чистой питьевой воды из акведука. Пить из реки Тибр было рискованно, туда сбрасывали канализационные воды, в ней порой вылавливали трупы животных и людей.
Два дня прошли в сборах. Корнелий все допытывался, почему Гален собирается покинуть Рим. Прекрасный город, цивилизованный, столица огромной империи, не то что Пергам. Понятно, хвалит свой город. Но и Пергам хорош, и Галену стало обидно.
Матвей пришел на вечернюю встречу через два дня. Правда, прихватил с собой нож, который позаимствовал с кухни. Незнакомец уже ждал.
– Вот это высыплешь в любую жидкость. Растворится очень быстро и вкус питья не изменит. А это деньги, как договаривались.
Незнакомец подбросил на ладони две монеты, блеснувшие желтизной, и положил на подставленную ладонь Матвея. Тот демонстративно надкусил одну. Клык оставил на монете легкую вмятину. Золото высокой пробы мягкое и можно без экспертизы узнать подлинность монеты, ибо и подделки встречались. Наказание за изготовление фальшивых монет было суровым – смертная казнь, но не всех она останавливала.
– Не вздумай обмануть, я сразу узнаю. Тогда сам умрешь.
– Только не надо меня пугать!
Матвей повернулся и направился к вилле. В гостевом домике его уже поджидал Гален. Он взял пакетик из папируса, развернул, понюхал.
– Я так и знал! Цикута! Яд, от которого нет противоядия. Человек, отравленный им, умирает быстро.
Сенатор сожалел о предстоящем отъезде. Но пришлось задержаться на несколько дней, ждали попутное судно. Вот оно, наконец, прибыло, и стало разгружаться в порту. Потом погрузка. Клятвенно обещали известить и дать небольшую каюту. Зачастую пассажирам вообще предстояло все плавание провести на палубе, под тентом, на носу корабля.
