Вляпался по собственному решению (СИ) - Макара Дэйв
Но вот программные наработки!
Я смотрел на ровный, строгий ряд языка программирования, который ушел от земного на тысячелетия, на десятки тысячелетий уже тогда, когда мы еще только-только научились валить мамонта и разжигать огонь ерзаньем!
Ну, теперь я точно не поверю, что моя, собранная из двух, нейросетка могла вообще хоть как-то допустить работоспособность вредоносного кода, да еще и на "низком уровне"!
Из принципа сравнил языки программирования искина и капитанской нейросети.
"Капитанка" вообще программировалась с такими безопасными ограничениями, что код Марины, в сравнении, казался "дырявым", как рыбачья сеть!
Потянув одну ниточку, решил потянуть и вторую — программинг синтетов!
Марина, "оглоушенная", не сопротивляясь выдала мне скан сознания Бисы и по прямой команде "развернула его", разделив "слона на кусочки".
Тут язык был намного проще, кроме одного-единственного куска, который даже Марина не смогла "порезать на части".
Наткнувшись на эдакое, скорее по наитию, решил поискать "слона" в других своих системах.
В искинах — "слон" нашелся. В синтетах — "слон" присутствовал. В капитанской нейросети — занимал очень ма-а-а-ахонькую, не значительную часть, но — был!
А вот в девайсах "Совражества"…
Не было!
Реактивировав Марину, прошелся по кораблю, прикладывая полученные результаты к возможным последствиям.
Получалось что-то странное.
Объяснимое идиотским "Древние владели большими знаниями, чем нынешние", но…
Мне этого объяснения нифига не хватало!
Валившись в рубку, покрутился в своем кресле и, махнув рукой на последствия, собрал всех искинов в кучу и вывалил все, что нашел.
И то, до чего додумался — тоже вывалил!
Глава 26
Мукамбай плакал.
Тихо плакал во сне.
Плакал от того, что его посетило прекрасное знание, его посетила прекрасная пэри, сводящая с ума своими черными глазами, тонким станом и тончайшими чертами лица, в обрамлении ниспадающих до идеального пупка, белоснежных, уходящих в легкую синь, вьющихся волос.
Пэри смеялась, манила Мука тонкими пальчиками, словно невзначай обнажала дерзко вздернутые, нежно-розовые соски и плавно двигала прекрасными бедрами, между которых пряталось нечто, за что любой мужчина был готов не только убить, разнести в клочья планету или взорвать Звезду, но и просто умереть!
А Мук плакал!
Что ему просто умереть, если танцевала прекрасная пэри совсем не для него, не для него обнажала перси, и манила покатыми ягодицами в форме сердца!
Этот проклятый, этот советник, этот, навязанный отцом человек смеялся и хлопал в ладоши, любуясь запретной для него, красотой!
"Подонок"!
Мукамбай проснулся от звука собственного голоса и тихонько покрутил головой по сторонам, проверяя, не разбудил ли кого из невольниц, а то…
Женщины убоги и тайну делят с подругами, словно боясь не унести ее тяжести в одиночку.
Наложницы сладко посапывали, а тест их рабских сетей показывал, что бояться нечего, что завтра, точнее, уже сегодня, утром, никого не придется отправлять в старый лабиринт, где десяток хорошо накормленных рабов ждет своего часа, чтобы повеселиться с очередной, не умеющей вовремя спать или держать свой рот на замке, рабыней.
Покрутившись с боку на бок, Мук вздохнул и снова активировал здоровенный файл, что прислал его Советник вечером, дабы господин за ночь усвоил, о чем же пойдет речь на совещании у его Властелина и не казался полным идиотом, как это уже пару раз было.
Обширный файл содержал данные по последней заварушке с Кемли, которому Черный Властелин слишком долго благоволил!
Жаль только, что все получилось не совсем так, как хотелось.
Уже вчера Кемли ползал на коленях перед Властелином, объясняя, как же так получилось, что нанятые им наемники уничтожили нападающих, не оставив после себя ни малейшего следа, как получилось, что великий Мулун-бэзз-Сальти, гений-адмирал самого Черного Властелина умудрился проиграть схватку каким-то там наемникам, как получилось, что… что… что…
Торговец ползал и проклинал тот час, когда связался со стариком, люто ненавидящим своего господина, когда тот предложил устроить ловушку, когда мир закрутился вокруг нападающих и обороняющихся, а Кемли, вместе со своими кораблями, наконец-то набрал скорость и ушел в подпространство.
И вот теперь Черный Властелин приказал устроить траур по безвременно погибшему полководцу, который, кроме как водить флот, ничего больше и не умел, потому что был самым настоящим, клиническим гениотом, не понимающим радостей жизни, не умеющим подтирать себе зад или того хуже — держать ложку!
Мулун-бэзз-Сальти умел ТОЛЬКО сражаться в космосе, на космических скоростях, пропуская через свой, фактически девственно чистый мозг, координаты кораблей, мощности силовых полей и количество выпущенных ракет.
Для всего остального у него были личные рабы, которые кормили, обмывали его тело, баюкали, когда он по ночам просыпался, крича от неведомого страха.
Мукамбай молил своего черного предка, чтобы расследование, устроенное Черным Властелином, как можно быстрее вышло на старика, которого он с радостью отдаст Властелину, демонстрируя свое почтение и преклонение.
А там, глядишь, можно будет вернуться…
Снова и снова прокручивая полученные данные, Мук чувствовал, как на его горле смыкаются незримые, костлявые пальцы, перекрывая доступ кислорода.
Вот тень промелькнула, вот сверкнула зарница, вот радужно полыхнули силовые поля, вот рой ракет оставил после себя легкую серебристую рябь и корабль Мулун-бэзз-Сальти начал неудержимо разваливаться на куски, отстреливая во все стороны спасательные капсулы, безжалостно расстреливаемые обеими сторонами, сгорающими в сгустках высокоэнергетического пламени и…
Исчезающие в темноте!
В темноте, которой быть просто не может, по всем законам физики, по всем законам тяжелого боя…
Глава 27
Наказуема в этой жизни не только инициатива, но и доверчивость.
А быстрее всего человек учится не на ошибках, на боли.
И не понятно, что больнее — удар ножом или предательство.
"Келль-Та-Келльин. Умма-со-Елль".
Вот так.
Без восклицательных знаков, надрыва или глобально командного бунта.
Очень просто.
Я сидел и смотрел, как исчезают голограммы управляющих искинов, как погружается в темноту огромный рейдер, скрывшись от внешнего мира "аварийным" полем защиты.
Перемигнул и исчез Оскар, оставляя меня тет-а-тет с Евгением Батьковичем, задумчивым и уязвленным до глубины души.
Миг, и общая сеть обесточена.
Я остался один. Почти один.
Сейчас технодроиды, о существовании которых я и не знал, вытаскивают из своих рабочих мест все девять основных искинов, демонтируют кристаллы их памяти и уносят в лабораторию, о которой я узнал пять минут назад. Там искины разберут, оттестируют, сотрут их личностные данные и, если процент сбоев при тесте окажется выше 36, то отправят на "переплавку", если меньше — то эти, теперь уже обыденно-серые искины встанут на вахту дополнительными центрами обработки информации. Кристаллы памяти пройдут проверку, также будут очищены от любого проявления личности искина, отформатированы с предварительным копированием информации и встанут также лишь "серыми вторыми", а то и, результату тестов, тоже окажутся "в переплавке".
Четыреста семьдесят один синтет сейчас возвращаются на свою фабрику, укладываются в свои искусственные матки и…
Их позитронные мозги так же ждет жесткая проверка, причем — перекрестная. Первую будет делать сама Фабрика, сравнивая программы своих созданий с эталоном, а чуть позже — проверкой синтетов займется "контрольный" искин закрытой лаборатории, а еще позже, их проверят мои пауканы, единственные, кому я, как оказалось, могу доверять.
