Проклятье, с*ка! 2 (CB) - Морале Антонио

— А я здесь причём?! Я вообще не знаю, зачем они припёрлись к вам, мой Господин…

Кожу до сих пор жгло в районе Узора. Она была воспалённая и горячая, словно свежий шрам. А ведь в обычном состоянии Узор не виден… В обычном — ключевое слово. Сейчас я его прекрасно видел. Светло-розовый, слегка воспалённый. Да уж… Мне пока лучше воздержаться от очередных смертей. А это значит, что и свой природный Дар Проклятья лучше не использовать. Ну или использовать очень строго, лимитировано, и очень осторожно…

Мне снился сон. Очень херовый сон! Сон, очень похожий на правду… Чтобы я не делал в нём, как бы не старался, я не мог спасти Ольгу.Если её не убивали у нас дома, то её сбивала машина утром по пути на работу. Если её не сбивала машина, её подрезал в подворотне сраный наркоша, которому не хватило на дозу... И я не знал, какого хера это происходило. Может, моё невезение перекинулось на неё. Хотя нет, я не использовал Дар давненько…Сраный день сурка! Я переживал его снова и снова.Я устал умирать.

Проснулся в холодном поту, дрожа от сраного липкого страха. Олька была жива. Тихонько посапывала на моей груди, нагло закинув на меня свою красивую ножку и прижавшись всем своим стройным голеньким тельцем. Эх! Как же это хорошо.

Весь вчерашний день мы просто провалялись с ней в кровати… Чего только мы не вытворяли! Олька та ещё любительница экспериментов, оказывается… Не зря я взял больничный на три дня. Хотя, на три — это я погорячился, конечно. Оля сегодня выходит на дежурство на полдня, а потом в Академию, на вечерние занятия. А я буду кукарекать в одиночестве… Ладно, разберёмся.

Тихонько выбрался из постели, сварил кофе, приготовил горячие бутерброды и на секунду задумался. Эх, как мне не хватает Миры… Сейчас бы посидели с ней на кухне, поболтали о том, о сём… Скоро. Если верить моей жене, то Мирославка скоро к нам приедет. Стоп! А как же… А Мире можно жить с нами? Мы ведь пара, а она просто родственница… Не придерётся комиссия ПМС? Нужно будет уточнить этот вопрос.

— Максик! — донёсся до меня чей-то знакомый сонный голосок с кровати. — А чем у нас так вкусно пахнет?

— Вставай давай! А то на работу опоздаешь. Я вызову тебе такси.

— Такси! Почему такси? — Олька подскочила с кровати в чём мать родила, потянулась, выставив на обозрение все свои прелести и, шлёпая голенькими ступнями по полу, зашла на кухню. Обвила мою шею руками, крепко прижалась и поцеловала.

— Я же ещё на больничном. — объяснил я, едва мои губы ненадолго освободились. — Буду валяться и восстанавливать силы. Не знаю, что за херня с моим Узором творится, но лучше посижу пару дней дома, от греха подальше.

— Созвон?

— Созвон. — Кивнул я ей и чмокнул в кончик носа. — Звони мне каждый час. Я тебе больше не доверяю…

— Ой! Какие мы недоверчивые! — фыркнула синеглазка и уселась за обеденный стол на своё законное место.

Сил и правда как-то не было. Руки и ноги всё ещё тряслись, тело всё болело, как будто меня пинали всю ночь напролёт. Не знаю, как я пережил наш ночной марафон с Олькой… Но то ведь другое, на это мой организм где-то выискал резервы. А сегодня уже, из меня словно вытащили последнюю батарейку. И почему я уверен, что если Оля останется, батарейки снова заработают? Непонятно…

Быстрый завтрак, душ, случайный стриптиз — и нарядная Оля стоит возле двери, поглядывая на часы.

— Милый, не скучай здесь! Я туда и обратно. Ужин на тебе!

— Давай уже, проваливай! И без приключений, пожалуйста!

— Буду тише травы, ниже воды. Или наоборот…

Обняла, поцеловала и упорхнула, оставив после себя только лёгкий приятный цитрусовый аромат своих духов.

Два дня я провалялся в постели в каком-то ознобе и слабости. Меня то трясло от холода, то бросало в жар. Кости ныли, мышцы болели, а самое хреновое — с Узором никаких изменений. Хотя, может эта даже хорошо. Он ведь ещё на месте, значит, рано или поздно восстановится. Вот только что-то он мне напоминал, а вот что именно, я понять не мог…

Оля суетилась вокруг меня, переживала, носилась со мной, как с младенцем. Даже на обед домой прибегала, чтобы проверить и покормить. Как будто я сам не мог поесть…

Звонил Ломов, и даже Сычёв. Спрашивали, чем я таким болею, и не нужна ли мне помощь. Точно не нужна? Переживали дядьки. На второй день позвонил Белошеев. Интересовался, не находил ли я пистолет водителя… Бля! А я и забыл про него. Пришлось пообещать найти, табельное оружие нужно вернуть, а то невинному человек прилетит.

Как ни странно, Виктор звонил не только для этого. Поспрашивал за самочувствие, намекал на помощь и даже предложил прислать свою жену, чтобы она сварила мне лечебный бульон. Ну да, конечно! Мы оба посмеялись с его шутки, и я невольно задумался — шутил он или нет. Вот гад! Хотя, всё же шутил. Если бы они хотели что-то сделать, сейчас было самое лучшее время для этого, меня можно было брать голыми руками, молча, и я бы даже не сопротивлялся. Вот так открою дверь, а за ней Ксения. И что я ей сделаю? Буду, как безвольная мышка, заглядывать ей в ротик и рассказывать все мои тайны? Да уж. Нужно поскорее выздоравливать и набираться сил…

А на третье утро я, наконец, почувствовал себя гораздо лучше. Проснулся, потянулся, прислушался к ощущениям, и кроме пекучего кожу Узора, к боли которого я уже начал привыкать, никаких летальных или даже негативных последствий после забега в прошлое, в себе не обнаружил.

Ещё раз довольно потянулся, улыбнулся сам себе и услышал непонятные голоса, доносящиеся со стороны нашей кухни. Привстал на локте и заглянул через барную стойку…

Ломов позвонил ровно в 7:00. Я недовольно отвернулся от созерцания происходящего на кухне, потянулся к телефону на прикроватной тумбочке, и задумчиво бросил в трубку:

— Да, больной Климов слушает.

— Больной? — Удивился телефон голосом Ломова. — А я слышал обратное. Пора за работу, Макс. Хватит бока пролёживать.

— Откуда… — удивлённо начал я, но Сергеич не дал мне договорить.

— Да, жена твоя держит нас в курсе твоего здоровья. Ты думал, мы не беспокоимся? Беспокоимся!

— Не заметно.

— Почему это?

— Беспокоились бы, дали ещё недельку поваляться.

— Тут ты прав. Не настолько сильно беспокоимся. Но и ты нас пойми — нам уже три дня кофе и пончики никто не приносит. Ты представляешь?

— Представляю. Избаловал я вас. — тяжело вздохнул я, откинул одеяло и снова набросил его обратно. И когда я успел раздеться догола? А, точно! Под утро нащупал мягкое тельце Ольки под боком, притянул её к себе и немного пошалил… Помню-помню…

— Угу. — не стал спорить со мной Ломов. — Немного избаловал. Так тебя ждать сегодня или как?

— Ждать. — кивнул я невидимому собеседнику, выбираясь из постели и натягивая штаны. — Михал Сергеич, а ты не знаешь, что за девчонки в ультрасовременной броне трутся возле моей жены, да ещё и на нашей кухне?

— А, ты ещё не знаешь? О! Тогда тебя ждёт сюрприз. — рассмеялся мой наставник. — Тут за время твоего отсутствия многое поменялось. Столько перемен…

— Как будто меня год не было… — проворчал я.

— Всё. Ждём. — ответил мне телефон и замолк.

И что за перемены? И почему Олька мне ничего не рассказывала? Хотя, я провалялся как овощ два дня — кому было рассказывать. А может и рассказывала, да я не запомнил…

— О, Макс! Ты уже проснулся? Как себя чувствуешь?

Оля подбежала к кровати, присела на край, чмокнула меня в губы, потрепала по шевелюре и мило улыбнулась… Дежавю…

— Уже все хорошо… А это кто такие, Оль? — кивнул я в сторону кухни.

— Мои подчинённые…

— Твои? Подчинённые? — я даже слегка нахмурился, переваривая информацию. — И как давно стажёрам дают подчинённых?

— Долгая история. — отмахнулась Оля, взглянула на часы, покачала головой и подпрыгнула, словно на маленьких пружинках. — Ладно, вы тут знакомьтесь, а я в душ…

Вильнула своей попкой в коротенькой домашней юбке у меня перед носом, и через секунду скрылась в ванной. А мне ничего другого не осталось, как идти знакомиться с гостьями.