Фея из Преисподней - Ad Astra
– Знаешь, Сисиль, после того, как ты погубила данные тебе земли, мне не хочется давать тебе второй шанс, – Рагнарек оперся о стол, не сводя с меня взгляда, – если бы не Гертруда, что сохранила поставки тканей и картин, я бы принял жестокие меры по отношению к тебе.
Его алые глаза опасно сверкнули, но вместо того, чтобы пугаться, я внезапно поняла один донельзя странный факт – значит, это не он разбил мне лоб? Я вспомнила слова Харона о том, что Императору главное получить требуемую норму, а раз она была сохранена, то и убивать меня было незачем! Но…Кто тогда?
– А почему вы на похороны не приехали? – сорвалось у меня с языка, и всю следующую минуту мы молча смотрели друг на друга, как если бы играли в гляделки. Слишком запоздало я задалась еще одним странным вопросом – а он вообще про похороны знал?
– На какие похороны? – холодным голосом спросил он, подтверждая мои мысли. Я тут же улыбнулась и притворилась дурочкой.
– Ой, я сказала на похороны? Я тут недавно так упала сильно, видите шрам? У меня с тех пор слова путаются…Ой, как неудобно получилось-то! Я хотела сказать на по…па…пахлаву. Да, почему вы не приехали кушать пахлаву.
Ну, тупа-а-а-я. Каюсь, я запаниковала. Слишком много информации, которую следовало обдумать внимательнее. Я не справилась. Пора идти домой.
– Знаете, подумайте еще раз о моей просьбе, пожалуйста…Раз, уж пять минут прошло.
Я спиной начала отходить к двери, но белый хвост, обвившись вдруг вокруг меня, вынудил остановиться. Император подполз ближе, наклонился так, чтобы его лицо было на одном уровне с моим. Все было бы неплохо, если бы не одно мое дурное качество: когда на меня начинали так пристально и близко смотреть, я начинала смеяться. Был ли этот случай исключением? Ага, конечно же…
Я начала смеяться (думаю, это было больше нервное) так сильно, что оплевала Императору лицо, а тот и глазом не моргнул. Какой позор, да я хотела сквозь землю провалиться!
– Помнишь, как я подарил тебе слейпнира, когда ты была маленькой? – спросил он вдруг, и я тут же закивала головой, лишь бы не вызывать к себе еще больше подозрений и вопросов.
– Да-да, конечно, красивый такой…
– Вот только я тебе его не дарил.
Всё. Занавес. Аривидерчи. Упакуйте мой мозг отдельно так, чтобы в гробу я держала его в руках. Широко раскрыв глаза, я молча смотрела на Императора, тогда как тот рассматривал мой шрам.
– У тебя амнезия?
– Вроде того…
– С деформацией личности?
– Не исключено.
– Но воспоминания возвращаются?
– Да…
Рагнарек отполз в сторону и смерил меня взглядом с ног до головы, будто бы я была совершенно новым человеком в его окружении. В некотором роде, впрочем, так оно и было.
– Кто оставил тебе шрам?
– Не знаю…
– Ты говорила про похороны. Была клиническая смерть?
– Может быть…
– У тебя много врагов, но я и подумать не мог, что кто-либо из них попытается устранить тебя. Подобное разрешено лишь мне. Это своего рода оскорбление моей власти.
Очень своеобразная и мало радующая защита моей персоны…Тут что ли любое слово Императора – закон, любое действие всегда правильно и сомнениям не подлежит? Что ещё за «подобное разрешено лишь мне»? Да это вообще никому не разрешено! Ну, не справлялась я, ну, увольте меня! Зачем убивать-то? Или здешний Император сжигает все мосты?
– Ты обязана как можно скорее вспомнить, кто это сделал.
– Проще сказать, чем сделать…Воспоминания возвращаются только, если я увижу того или иного человека.
Я ожидала услышать авторитарное «будешь тогда всей Шеэтии в лицо смотреть», но, видимо, ситуация с Сисиль была куда хуже, и врагов у неё больше, чем мы с Императором представляли. Он задумчиво посмотрел на глобус, а после отвернулся.
– Я сниму с Мордора статус тюрьмы. Возлагаю слабую надежду на твою новую личность.
– Благодарю.
Кажется, именно этого я и хотела добиться, разве нет? Почему же тогда я не рада? Хотя, как можно быть счастливым, когда врагов куда больше, чем ты думал. Когда то, что ты считал верным, разрушилось, выкинув тебя в океан предположений и сомнений. Почему эти люди так не любят Сисиль – глупую девушку, которая и мухи не обидит? Кто возненавидел её настолько, что решил убить?
*Рагнарек - в германо-скандинавской мифологии — гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.
Месть № 16
«Дорогой дневник, я нашла тебя в самодельном гнезде у Агриппины, куда она утаскивает все мои вещи.
Прошел ещё один месяц (как-то уж очень систематично я забываю тебя вести), и в нашем полку прибыло. Назло всем расчетам и предрассудкам в Мордор прибыло сто тридцать четыре человека, и каждого я встречала лично в знак благодарности. Все они ранее жили здесь, а потому решили вернуться на родные земли. Им были выданы отремонтированные дома, предложены адекватные условия труда, и все они, в целом, остались довольны, разочаровавшись только в отсутствии школы и храма. Хотя, будут ли они рады узнать о том, что я собираюсь воздвигнуть храм Богини Смерти?
Оказывается, с религией здесь не все так просто и очевидно, как кажется на первый взгляд. За каждым регионом закрепляется поклонение определенному Божеству, а их здесь, спешу напомнить, очень много. В столицу, к примеру, съезжаются, чтобы сделать подношение Богини Жизни. В первом регионе построено святилище Богини Плодородия, в четвертом – Богу Войны, в пятом, у Яйры – Богу Морей и Океанов. У Гертруды – Богу Ремесленнику, а остальных я вообще не запомнила. Так или иначе Богиня Смерти осталась не у дел, пускай маленькие алтари, посвященные ей, и разбросаны по Шеэтии. Почему именно она? Потому что, как мне кажется, с ней у меня новая жизнь и связана. Я не могу объяснить это другим, и поэтому они закономерно остались недовольны, посчитав мой выбор излишне мрачным и отпугивающим. Все, кроме Харона. Но, я так и думала, что ему понравится…
Дорогой дневник, я чувствую себя той ещё блуднёй и шлёндрой, но меня, опять же, никто не может и не сможет понять. Хорошо, гарем, так гарем. Мне что, плохо что ли? Нет, очень даже хорошо, потому что Харон в постели гораздо лучше, чем Лайм. Но и грубее. Ножки моей
