Para bellum (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Тем временем 1-ый конно-горная отдельная бригада продолжала своей наступление в районе Мазари-Шарифа…

Тихое взятие пограничной заставы и хорошо организованная, быстрая переправа основных сил позволило силам вторжения подойти к Мазари-Шарифу совершенно внезапно для защитников. И захватить его с наскока.

Ведь «конной» бригада была очень условно.

Строго говоря — верхом на ней ездил только личный состав стрелков. Все остальное перемещалось либо на грузовиках, либо на мотоциклах или там на «муравьях». Более того — в составе этой бригады еще и бронеавтомобилей и колесных САУ хватало. Да и легкие средства имелись, вроде багги, которыми были оснащены не только взводы ССО, но и разведывательные подразделения бригады.

Только неделю спустя противники Аманулла-хана спохватились…

Командир батареи сидел возле радиостанции и пил кофе. Из термоса.

Глоток.

И капитан аж зажмурился от удовольствия.

Насыщенный, хороший кофе, настоянный на лимоне да с сахаром был очень приятен. И немало поднимал настроение.

— Командир, — подал голос связист. — Команда на открытие огня. Квадрат 17–22. Осколочными.

— Понял, — ответил он нехотя.

Залпом допил из кружки любимый напиток.

И встав побежал к орудиям.

107-мм пушкам, размещенным на автомобильных трехосных платформах. Открыто. Четыре «лапы» с упорами были откинуты и установки вывешены на них, чтобы не болтаться на подвеске.

Быстрые отрывистые команды.

Карточка огня уже была составлена и высчитывать углы наведения для поражение искомого квадрата не требовалось. Так что наводчики меньше чем через минуту начали бодро крутить ручки. А установки «заводили носами» — такими выдающимися с развитыми дульными тормозами.

Личный состав занял места согласно боевому расписанию. А капитан достал из портсигара папиросу и прикурил ее в ожидании готовности.

У одного орудия командир поднял руку с маленьким флажком, извещая о готовности и уставившись на капитана. У второго. У третьего. У четвертого.

Несколько секунд заминки.

Глубокая затяжка. Выдох. И над батареей раздался зычный голос:

— Беглым! Десять! Огонь!

И началось.

А секунд тридцать спустя по крупной конной массе, продвигающейся от Балха, пошли прилеты.

Стальные, достаточно тонкие корпуса снарядов имели увеличенный заряд взрывчатого вещества и готовые поражающие элементы в виде двух рядов толстой каленой проволоки с надсечками. Из-за чего каждый взрыв порождал целый рой 4–5 граммовых осколков. Не всегда убойных, но почти всегда ранящих. И было их кардинально больше, чем от обычных.

Обстрел оказался полной неожиданности для этого воинства. Порядка трех тысяч «сабель». Они чувствовали себя очень уверенно и были настроены на победу. Но главное — откуда в них прилетало не понимали. Ведь пушки били с десяти километров, находясь за пределами видимости.

Где-то вдали ухало.

Но тихо и как-то вяло.

А тут — вон — страшные взрывы. И сразу пошли сотни раненых. Лошади взбесились. И это иррегулярное войско совершенно смешалось, впадая в неуправляемый хаос.

За первым артналетом последовал второй. С небольшим перерывом.

Когда же он закончился — из укрытий, взревев моторами, выкатились легкие бронеавтомобили. И двинувшись широким фронтов давали очереди из крупнокалиберных пулеметов с коротких остановок.

А за ними — горные стрелки. Верхом. На приличном удалении. Достаточным для прикрытия бронеавтомобилей, в случае, если на них бросятся «с шашкой». Но пока вне эффективного винтовочного огня.

Это начавшаяся мясорубка совершенно не вдохновила шедшие за победой «сабли» и они, развернувшись, предприняли самое решительное отступление. Прямо сверкая пятками. Стараясь как можно скорее уйти подальше от губительного огня.

Но тут подключился дирижабль.

Он ведь их и засек, позволив загодя развернуться части сил бригады для отражения атаки. Однако вел себя тихо и безобидно, поэтому внимания на него не обращали.

А зря.

Потому как этот «пепелац» имел носовую и кормовую турель со сдвоенными 13-мм пулеметами. Да еще с жидкостным охлаждением, удлиненными стволами и бункерной системой подачи боеприпасов. Так что, развернувшись к бегущим бортом, он вдарил по ним с неба сразу из четыре стволов.

С высоты порядка километра.

Здесь он был в целом неуязвим для обычного винтовочного огня. А сам бил — дай боже. Ведь противник находился как на ладони. И ему совершенно негде было укрыться.

И тут, довершая катастрофу, показались самолеты.

У Мазари-Шарифа уже развернули аэродром с соответствующим хозяйством. Куда перебросили бомбардировочный полк и две разведывательные эскадрильи. Вот полк Р-1МБ и вылетел. Только имея на подвесах не бомбы, а пулеметные модули. По восемь штук на аппарат. Так что по отходящим противникам Аманулла-хана они открыли просто невероятный по плотности огонь.

Да, для этого им пришлось снизиться и подставиться. Но риск в том был минимальный, так как противник, охваченный паникой думал лишь о том, как скорее удрать…

После этой отповеди на фронте установилось определенное спокойствие. Больше проверять на прочность оборону бригады не пытались, видимо копя силы. А та потихоньку расширяла зону контроля, развертывая блокпосты и заставы, для чего активно применяя хазарейцев, пришедших с Амманулой. И проводя операции против отдельных скоплений противника, обнаруженного с воздуха. Этакие вылазки. Нередко силами ССО с мобильной поддержкой во втором эшелоне.

Но это шло глубоким факультативом.

Главным был экономический и религиозный фронт.

В самые сжатые сроки от Термеза до Мазари-Шарифа проложили временную узкоколейную железную дорогу — декавильку. У нее была небольшая несущая возможность и укладывали ее обычно без всякой насыпи, буквально собирая, как конструктор. Из-за чего эти семьдесят или около того километров проложили буквально за неделю. Пустив прямо через понтонную переправу. И не просто проложили, но и пустили по ней максимально плотный трафик мини-составов, нужных не столько для снабжения группировки, сколько для разворачивания хозяйственной деятельности в регионе. Сюда завозили дешевые товары народного потребления для обмена у местного населения на урожаи.

Кроме того — создали машинно-тракторную станцию, сосредоточив три десятка колесных тракторов Lanz Buldog. Ну и начали оказывать услуги населения. Где-то что-то вспахать. Где-то что-то перевести. И так далее. И к каждому трактористу приставляли одного-двух местных пареньков из тех, что по сообразительнее и, главное, охочих. Чтобы и языку мал-мало учились, и профессию осваивали.

Плотно работали с духовенством. Начав, среди прочего, реставрацию одной важной мечети. А местные медресе Мазари-Шарифа обеспечили электрическим освещением. Да и вообще, вели себя с духовенством подчеркнуто уважительно, стараясь на него опираться и взаимовыгодно сотрудничать.

Развернули госпиталь для местного населения. Он, правда, популярностью не пользовался. Но те единицы, что туда обращались за помощью, потихоньку помогали растопить лед предубеждений. И мал-мало увеличивали число обращений. Проблем-то хватало…

Дальше разворачивали сеть декавильки, доведя ее за эти минувшие два месяца до четырехсот десяти километров. Так как был занят довольно значительные территории вокруг Мазари-Шарифа. И их все требовалось максимально надежно обеспечить связью. Да, это была временная, ненадежная железная дорога. Но она была. И по ней шли маленькие составы считай крупных вагонеток. Что давало нарастающий, кумулятивный эффект…

Иными войска вторжения обеспечивали себе тылы во всех смыслах этого слова. В том числе и ведя переговоры с городами, которые еще не перешли под контроль Аманулла-хана на севере и стремясь склонить их к мирному подчинению…

[1] Здесь идет речь о разделении наркомата обороны на наркоматы армии, флота и гражданской обороны, выделив последний для ведения народной милиции.