Царство (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

Стрелы с долотовидными наконечниками, ровно, как и с гранеными-бронебойными, и узкими шиловидными владимирские лучники берегли для псов-рыцарей. И если граненые и шиловидные наконечники лучше всего подходят для поражения кольчуг, то долотовидные не только щиты раскалывают, но и шлемы… Однако стоит ли беречь стрелы, когда стремительно тает число самих стрелков?!

Галопом пролетел Игнатий несколько сотен шагов, разделяющих полк правой руки и сторожевой, чудом избежав встречи с ливонским болтом! А когда уже подскакал он к сотскому голове Захару, назначенному старшим над лучниками и балистариями, и выкрикнул наказ князя, то неожиданно дрогнула земля под ногами его скакуна…

Ливонская комтурия Тевтонского ордена пока еще медленно двинулась вперед.

- Самострелы зарядить, не стрелять, ждать! Лучники – бей стрелами-долотом! Разом!!!

Клич новоиспеченного воеводы подхватили прочие сотские головы и десятники, что уже появились во владимирской рати – базилевс перенял их у рязанцев и татар. Взвели новгородцы самострелы, вложили болты в желоба, ждут! А ратники «низовых земель» (так еще величают на севере владения старшего из Всеволодовичей), наложили на тетивы стрелы с расширенным основанием плоского «острия» на наконечниках, лучше всего подходящих для раскалывания щитов…

- Бе-е-е-ей!!!

- Бей!!!

- Бей!

Взмыли в воздух две с половиной сотни стрел! И тут же, описав в небе дугу, они отвесно обрушились на ливонцев, градом хлестнув по щитам – гудя при падении, словно пчелиный рой! И у многих арбалетчиков ордена щиты треснули – а у кого-то и вовсе лопнули пополам…

- Лучники – бей!!!

- Бей!!!

- Бей!

Второй залп стрел обрушился на крестоносцев, прежде всего раскалывая щиты тех, кто держал их над головами – своими и соратников! В ужасе уставились на разбитую защиту сержанты, сжимая в руках повисшие на ремнях доски! И в это же время над сторожевым полком разнеслась зычная команда воеводы Захара:

- Самострельщики, приготовились! Лучники – срезни на тетивы… Все разом – бе-е-е-е-й!!!

Ударили в полопавшиеся щиты ливонцев новгородские болты, окончательно добивая их, ударили в горячую плоть тех, кто уже лишился защиты – и даже кольчуги, имеющиеся лишь у горстки полубратьев, не спасли крестоносцев! А мигом спустя на ворога обрушился град широколезвийных срезней с длинными режущими кромками, оставляя сержантам глубокие резаные раны… И дрогнули крестоносцы, попятились назад, лишившись щитов и неся оттого большие потери – новый, слитный залп русов унес жизни уже четырех десятков арбалетчиков! Да еще две дюжины воинов получили ранения разной степени тяжести…

Видя это, Дитрих фон Грюнинген аж дернулся в седле от негодования – и тут же приказал трубить в рог, подавая сигнал к атаке конных латгалов! И последние, пусть неохотно, но тронули пятками бока лошадей, посылая их вперед, прямо на пятящихся назад арбалетчиков… Но при этом чудины не стали топтать полубратьев – хотя бы потому, что сами они не шибко рвутся под болты и срезни русичей!

А между тем, на правом крыле рати базилевса также раздался рев витого турьевого рога – и навстречу легкой коннице ордена устремились младшие стрелки-дружинники, в отличие от ворога стремительно набирающие ход…

Следующий залп воев сторожевого полка пришелся как по отступающим орденским арбалетчикам, так и по замешкавшимся латгалам. И, потеряв десяток другой всадников, последние ускорились, теперь уже прорываясь сквозь ряды ливонских самострельщиков! Впрочем, немцы быстро сообразили, что от них требуется, спешно разбегаясь в стороны и пропуская союзную конницу. А всадники чудины перешли на галоп, рассчитывая ударить в лоб и протаранить разреженную цепочку стрелков-русичей…

- По лошадям – бе-е-е-й!

Быстро смекнул, что делать и воевода Захар – и следующий залп самострелов и срезней ударил по скакунам стремительно приближающегося ворога! Полетели вниз десятки отчаянно ржущих лошадей вырвавшихся вперед латглалов, мешая и замедляя ход следующим позади соратникам… А после владимирские лучники успели еще дважды отправить стрелы в полет – пуская их уже не высоко в воздух, а ровно над землей, прямо в ливонских союзников! Еще чуть-чуть, и доскачут ведь вражины до воев сторожевого полка…

Но прежде, чем это случилось, на левое крыло легких стрелков ордена густо обрушились срезни младших дружинников базилевса! И тут же слитно захлопали тетивы полутора сотен заранее взведенных самострелов – и болты новгородских балистариев ударили по крестоносцам в упор, охладив их пыл! Лишь бешено завизжали раненые животные, чей крик показался таким похожим на человеческий – и жутко, по-звериному завыли раненые да расшибшиеся о землю люди…

Замешкались латгалы, потеряв уже едва ли не половину воинов, дрогнули их сердца при виде накатывающей на них лавы всадников-русов! Ведь луки их составные бьют заметно дальше луков чудинов – да и ловчее, искуснее в брани воины «низовых земель», перенявшие искусство конного боя в схватках с волжскими булгарами и половцами! И больше их – уже втрое больше…

Развернули конные ополченцы ордена своих невысоких и не очень резвых скакунов, уходя от столкновения с младшей дружиной Юрия Всеволодовича! Закричали радостно вои сторожевого полка, славя пришедших на выручку соратников… Но уже спустя всего несколько мгновений крики радости затихли – а земля под ногами русичей ощутимо задрожала! Атака латгалов, не достигнув главной своей цели, все же скрыла приближение ливонского клина, отвлекла на себя внимание воеводы Захара... И когда рыцари на острие его приблизились на расстояние, где уже насмерть бьют болты и стрелы русов, Дитрих фон Грюнинген приказал атаковать. Атаковать сквозь пытающихся уйти в сторону латгалов, так удачно скрывших ветеранов-меченосцев от глаз врага!

И последние, с радостью повинуясь приказу ландмейстера, пришпорили своих могучих, рослых жеребцов-«дестриэ», переводя их с шага на тяжелый галоп… А над строем воев сторожевого полка раздался отчаянный крик воеводы Захара, проглядевшего приближение самого страшного врага – врага, чей клин его ратники и должны были проредить и замедлить:

- Взвести самострелы! Лучники – приготовить граненые стрелы!

И еще несколько мгновений спустя он уже совсем отчаянно воскликнул:

- Бе-е-е-е-й!!!

Глава 13

- Бе-е-е-е-й!!!

Оглушительно хлопнули тетивы самострелов, отправив полтораста болтов в ветеранов-меченосцев, буквально стоптавших замешкавшихся латгалов! А сверху на головы рыцарей обрушились две с половиной сотни стрел с гранеными и шиловидными наконечниками, пробивающими хауберки даже двойного плетения… Одного слитного залпа русичей хватило, чтобы «спешить» свыше пяти десятков летящих во весь опор крестоносцев. И это не считая тех, кто не успел затормозить перед павшими наземь лошадьми соратников, на скаку споткнулся о них, и со всего маха полетел вниз! Стрелки сторожевого полка буквально выкосили острие «кабаньей головы» ливонцев... И прочие всадники были вынуждены объезжать свалку из лошадиных и людских тел, обтекая ее двумя узкими поначалу клиньями.

Быть может, имей ратники воеводы Захара больше времени для стрельбы, успей они накопать на пути врага неглубоких ям (в коих жеребцы-дестриэ с успехом ломали бы копыта) да вбить в землю частокол склоненных к крестоносцам кольев – то они бы и вовсе остановили ливонскую атаку. Но времени на подготовку к бою у русичей практически не было, и все, что они действительно успели сделать – так это накидать перед строем полка железных рогулей, образующих не столь и широкую защитную полосу…

Между тем, прикрывшись чудинами, рыцари успели пролететь практически пятьдесят шагов, прежде чем их встретил залп русских стрелков – едва ли не половину разделяющего противников расстояния. Чтобы проскакать на галопе все сто шагов, тяжелым всадникам крестоносцев требовалось чуть менее пятидесяти ударов сердца – то есть три залпа лучников, и в лучшем случае два залпа самых умелых и быстрых балистариев… Но добрую половину этого времени новгородские и владимирские вои упустили, атаковав лишь когда враг показался сквозь разреженный строй латгалов.