Вера Чиркова - Свет надежды
– Что ты с ним сделал? – тихо осведомилась Слава, рассматривая сверкающие ненавистью глаза, выглядывающие из тугого зелёного кокона.
– Создал несколько маленьких Клякс, – шепнул ей на ушко Васт и строго уставился на пленника. – Так кто ты такой и по какому праву ставишь на людей магические капканы?
– Да пропади… – чего там собирался изречь колдун, слушать Васт не стал.
Что-то шепнул, и колючая ветка шиповника змеёй нырнула в рот охотника. Тот возмущённо замычал, задёргался и сообразительно притих.
– Вот и молодец, – ласково похвалила пленника Слава, небрежно помахивая повешенной на пальчик цепочкой с хрусталём, – не нужно с ним спорить, поверь моему опыту. Лучше помалкивай пока… отвечать будешь, как придём к командиру. А, так ты не знаешь, кто у нас командир?! Ну, ты меня удивил, как можно не знать такого знаменитого человека?! Тогда я тебе про него расскажу… слушай внимательно.
Васт поджал разъезжающиеся в невольной ухмылке губы, рассмотрев в свете разгорающегося утра, как заинтересованно прищурился пленник, услыхав это невинное обещание его жены. Теперь можно не сомневаться, колдун расскажет всё, что знает, и никогда не поднимет руку ни на них со Славочкой, ни на их детей. Да и вообще забудет, как охотиться на одарённых подростков.
– Всё, Вастик, можешь снимать с него ловушки. И кстати… у меня возникла мысль: а зачем ты бросишь их тут? Давай выдадим каждому из детей… да и Линел, я думаю, не откажется. А у бабушки небось и своя в заначке есть.
– Как скажешь, хозяйственная моя, – нежно поцеловал жену лучник, не обращая внимания на задумчивых пленников, которым Слава велела размышлять о смысле жизни и о том, где добыть двенадцать розовых кустов, – только Славочка… я одного не понимаю: зачем нам цветы? Где мы их посадим?
– Какие цветы? – искренне изумилась Ярослава.
– Ну как какие? Розы, разумеется.
– Ах, эти… – сконфуженно оглянулась на пленников землянка, – это я ради красного словца ввернула… но если-таки найдут, не волнуйся, я придумаю, где посадить. Ну а теперь ты, колдун, рассказывай, что это за место и почему ты ловил парнишку именно тут. И ещё припомни, не видел ли где путников в таких же костюмах, как у нас?
– Видел, – радостно закивал колдун, – примерно в паре миль отсюда, возле оврага стоянку устроили. А место тут известное… всем одарённым, источник как раз под этим дубом. Потому-то жрецы Астандиса неподалёку часовню поставили и тропу к ней провели… от ближайшего селенья.
– Теперь понятно, почему мы сюда попали, – нахмурился Васт и пояснил недоуменно оглянувшейся Славе. – Вилка. Так называется перекрёсток между двумя порталами. Если в тот момент, как наш друг открывал нам наведённый на источник портал, в часовню шёл кто-то из жрецов – пути обязательно должно было развести в стороны, так предусмотрели мастера.
– Чёрт… – мгновенно заволновалась Слава, – значит, могло и не одних нас в сторону отбросить?! Васт, чего мы стоим? Нужно бежать к ним!
– Уже снимаю ловушки, – отозвался Васт, – только не расстраивайся ты так раньше времени! Он же сказал, видел стоянку и несколько человек! Прикажи Кляксе тебя нести, пойдём очень быстро!
– А пусть он нас перенесёт… – с трудом выговорил колдун, – я помню место.
– Шутишь, – хмуро усмехнулся Васт, – неужели и в самом деле считаешь себя хитрее всех? Лучше ножками побегай… и не забывай думать о собственных грехах и розах для моей жены!
Глава 15
– Юна! Да Юнка же! Чего ты так ревёшь? – выдираясь из тяжёлого, тёмного сна, пробурчал Костик и рывком сел.
Вернее, попытался. И сразу же снова рухнул на подставленные напарницей руки.
– Блин… – спешно проверив магией собственное тело и не найдя никаких ранений или болячек, Тин привычно заглянул в себя внутренним зрением и расстроенно охнул, обнаружив вместо плотного тёплого комка резерва жалкий скомканный клочок, – и давно я тут валяюсь?
– Не знаю… – всхлипнула Юна, крепко прижимая к груди голову напарницы, – ты сразу уснула… как вылечила мангура.
Говорить об обмороке, в котором Тина пребывала первые минуты этого непробудного сна, занийка пока не решилась.
– А я его таки вылечил? – заинтересовался Костик и, повернув голову, скосил взгляд в дальний угол. – Вижу, есть контакт, – сразу рассмотрел он окружающее зверя сияние ауры.
Значит, не рассчитал, слил в того весь резерв без остатка… ну и нечего теперь жалеть. Мангуру сейчас нужнее… а у Костика после Анлезии сила восстанавливается на порядок быстрее.
– Есть… – всхлипнула Юнхиола, и на лоб землянина шлёпнулась тёплая капля.
– Ты чего, Юн? – поднял глаза Костик и вдруг почувствовал, как у него разом пересохло во рту.
Прямо перед его глазами был расстёгнутый вырез Юнкиной рубашки и в нем округло светлела незагорелая кожа. И эта белизна была так притягательна… так таинственна, что с ней не шла ни в какое сравнение откровенная нагота серебристокожих морян. Как и своя собственная. Костик давно тайком изучил и потрогал своё тело… но те ощущения не вызвали в нём никаких особых чувств, кроме досады. А вот теперь в душе словно буря пронеслась… оставляя после себя растерянность, смущение и нестерпимо сладкую тайную надежду.
– Ты так спала… как зачарованная… и зверь уснул… а я так боялась… вдруг они придут… – бессвязно и горько всхлипывала Юна, и горькие слёзы катились по щекам, поблескивая в неверном сиянии светлячка светлыми дорожками.
– Во-первых, – с трудом приподнявшись и обхватив девчонку руками, сердито приказал Тин, – я парень… и говорить нужно – спал, а во-вторых, ну вот с чего они сюда сейчас припрутся, если ещё ночь? Или ты забыла… светляки днём спят?
– Я хорошо знаю… что ты парень, – вытирая слёзы, безнадёжно буркнула Юна, – вы все так похожи… когда командовать начинаете. А про светляка я не забыла… но подумала, вдруг ему нужно солнышко увидеть? А откуда тут солнце? Мне казалось, я так долго вас охраняю.
– Охраняешь? – нахмурился Тин и только тут рассмотрел разложенный возле Юнки арсенал, дротики, цепочка с колючим шариком на конце и изогнутый кинжал. – Можешь убирать… у меня резерв понемногу набирается.
Чуть отодвинулся, освобождая девчонке руки, и вновь тайком заглянул в вырез её рубахи и тут же, поймав себя на желании коснуться рукой или губами этой белизны, ощутил, как жарко вспыхнули щёки.
– Юн… а тебе Стан нравился? – вдруг брякнул Костик и сразу прикусил язык, вовсе не собирался он ничего такого спрашивать.
– Угу… – всхлипывая в последний раз, подтвердила напарница, совсем забыв от расстройства, кому признаётся в своих тайнах, – но он на меня злился… а потом морянки ему голову замутили… ты только никому не говори… Тин… я ведь от обиды чуть назло ему за Таша замуж не вышла.
– Дурочка… – рассердился Костик.
– Вот и Стан злился… смотрел на меня как на падшую женщину… – снова заплакала Юна.
– Прекрати реветь, – тоже расстроился Тин, – ты просто не так поняла… ведь я это – он, ты не забыла? И знаю… рассердиться на девушку всерьёз я не способен. Я вообще в таких случаях сержусь на себя… за то, что не смог помочь.
– Ты, конечно, он, – всхлипнув, запротестовала Юнхиола, – но ты уже другой. Ты всё понимаешь, с тобой мне легко разговаривать… а к нему я даже подходить иногда боюсь…
– Юночка… ну не плачь. – Костик осторожно заглянул в заплаканное девичье лицо, провёл пальцами по её щеке, стирая мокрые дорожки, и снова испытал ту немыслимую смесь ощущений, какую испытывал раньше только при прикосновении к Адистанне. Нежность, восторг, желание стиснуть в объятиях и не отпускать… да много чего ещё.
Но за последние несколько дней чувства к принцессе изрядно поблёкли, и теперь Ади, неотрывно следившая за Таросом, не скрывая обожания, больше не вызывала у Тина ничего, кроме горьковатой, как дым осенних листьев, досады.
– Спасибо, Тин, я больше не плачу… – смущённо улыбнулась девушка и храбро призналась: – С тобой мне ничего не страшно… ты самый лучший друг.
– А если я снова стану парнем… – Тин на несколько мгновений смолк, прикидывая, как бы поделикатнее выяснить неожиданно заинтересовавшую его вещь, но так ничего не изобрёл и решил спросить напрямик: – Ты смогла бы меня полюбить?
– Чего?! – поражённо охнула Юнхиола и прикусила язык, почувствовав, как резко дёрнулся в сторону землянин.
– Забудь. – Костик рывком поднялся со скамьи и, чуть пошатываясь, направился в сторону куцей дверцы, за которой, как он догадывался, располагались удобства.
Но Юнхиола уже опомнилась и сообразила, как оскорбила напарницу своим удивлением. Вернее… напарника.
– Тин… – бросилась она следом, вцепилась в пояс Костика, пытаясь повернуть его к себе лицом. Но Тин упрямо отворачивался, и тогда занийка снова заплакала: – Прости меня… но я же совсем не потому… Майка по секрету сказала… Консу всегда нравились такие, как Ади… светловолосые и синеглазые… сказку какую-то ему в детстве рассказали… ой… то есть тебе. А я совсем другая, и у меня нет совсем никакой надежды… но если это не шутка… я бы к тебе даже в рабыни пошла, как Майка.
