Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ) - Зеленин Сергей
Не без злорадства думаю:
«И чтоб вы без меня делали, олени краснозвёздные?!».
Приободряющее подмигнув своему главному десантнику, хлопаю его по плечу:
- Рано впадать в отчаяние, товарищ маршал! Пойдёмте, я Вам кое-что покажу-подскажу… И Вы, товарищ Антонов тоже следуйте за нами. Без Вас, мой показ-рассказ будет бесполезен.
***
Подвожу этих двоих и ещё кучу народа к аэросаням ОСГА-6 и, торжественно говорю:
- Вот полюбуйтесь, товарищи – перед вами решение проблемы!
Будённый дико таращит глаза и щетинит то, что осталось от былого великолепия знаменитых когда-то на весь мир усов:
- Оно ж не летает!
Антонов был куда более сообразителен:
- Вы хотите, товарищ Сталин, чтоб я к этим аэросаням приделал крылья и хвост от планера - получив таким образом мотопланер? Взлетает с помощью самолёта-буксировщика, дальше летит на собственном моторе? После приземления крылья и хвост отделяются и после этого, аэросани с десантом на борту - действуют как наземная техника?
Хоть и не одессит ни разу, но отвечаю вопросом на вопрос:
- А Вы разве не хотите? Ведь такого, ещё нигде и никогда не было. И Вы – будете первым!
Тот постояв, подумав, прикинув стоит ли заниматься, восклицает:
- Уже хочу!
Сообразив что к чему, Будённый пришёл в восторженное неистовство:
- Так это я со своими ребятами чёрт его знает куда могу улететь на моторах хоть в самый Берлин в гости к Гитлеру! И хрен нас кто поймает по снегу…
Вдруг тёмная тень вновь омрачила его выглядывающее из-под папахи высокое чело:
- А летом? А как же летом будем высаживаться, товарищ Сталин? Ведь летом снега нет?
Сперва с серьёзным лицом шучу:
- С собой снег привезём.
Затем, мне так стало его жалко, что я тут же нашёл выход из положения:
- Летом будем высаживать десант на летающих аэролодках, товарищ Главком ВДВ! Это если Вы не в теме - плоскодонное судно, приводимое в движение винтом самолетного типа. Такие, на любое озеро или речушку сядут, по любому болоту пройдут. А рек, озёр и болот в Европе много.
Того, аж колотить стало от переизбытка чувств:
- Товарищ Сталин! Вы, Вы… Как хорошо, что Вы у нас есть!
***
Слава Марксу, «экспонаты» закончились!
Последним стоял гофрированный как шиферная крыша сарая, четырёхмоторный бомбардировщик ТБ-3. Сей аппарат устарел ещё на чертёжной доске…
Зачем он здесь?
Ой, а что это на нём?!
Самолёт стоял поодаль, был оцеплен бойцами «Отдельной мотомеханизированной дивизии особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского». Но меня с Косынкиным и «прикреплёнными», естественно пропустили. Как и высшее руководство Наркомата авиапромышленности, Военно-воздушных сил и Противовоздушной обороны страны.
Возле ТБ-3 нас поджидала группа товарищей в штатском во главе с Наркомом радиопромышленности Абрамом Фёдоровичем Иоффе и Председателем «Научно-технического комитета при Совете Народных Комиссаров СССР» (НТК СНК СССР) Глебом Максимилиановичем Кржижановским.
Последний при моём приближении, шутливо поднёс ладонь к шапке «пирожком»:
- Товарищ Сталин сказал «надо», советские учёные ответили «есть!».
Смутно чём-то начиная подозревать, ещё раз глянув на сооружение из стальных труб и медной проволоки сверху машины:
- И что же в данном случае, от товарищей учёных надо было товарищу Сталину?
- Самолёт дальнего радиолокационного обнаружения.
В страшном афуе восклицаю:
- Да, идите Вы… Когда я такое сказал?
Кржижановский приблизившись вплотную, зашептал на ушко:
- Когда болели. Вы тогда как-то под вечер звонили и всех нас признаться – просто зае… Эээ… Вашим языком говоря - «задолбали» нас всех. «Не сделаете мне самолёт «ДРЛО», уволюсь на хер и уеду к маме в Гори, а вы тут сами разгребайте».
С огромным трудом подобрав челюсть и сделав нормальные глаза:
- Вы это серьёзно, Глеб Максимилианович?
Тот, грустно на меня глядя:
- Хотите я перекрещусь, Иосиф Виссарионович?
- Не надо. Я Вам верю.
Наконец, меня озаряет:
«Должно быть, это я в горячечном бреду такое учудил. Был бы в памяти – в голову бы не пришло!».
Уже другими глазами глядя на апгрейд старого, тихоходного бомбардировщика – которого так играючи сбивали «Мессеры» в фильме «Живые и мёртвые», спрашиваю у Иоффе:
- Так стало быть это Вы скрестили «ужа и ежа» - ТБ-3 с радиолокационной станцией РУС-2?
Тот, с чёрными кругами вокруг глаз:
- Совершенно верно, товарищ Сталин. Антенны Вы имеете удовольствие наблюдать сверху фюзеляжа самолёта, радиоаппаратуру, место оператора и радиста оборудовано в бомболюке.
С нетерпеливым любопытством:
- Ну, и…? Получилось, что? Испытания хоть проводили? Или это – всего лишь макет?!
- Хотя цикл испытаний не завершён, но…
Теряя терпение:
- Да переходите уже «к телу», хватит «прелюдии», товарищ Нарком!
- По сравнению с наземным расположением радиоулавливающей станции, дальность обнаружения одиночной цели размером с двухмоторный самолёт - увеличилась в два с половиной раза: со ста пятидесяти до трёхсот семидесяти пяти километров. Группы самолётов – в три и более раз. От высоты цели зависит и погодных условий.
На пару мгновений закрыв глаза:
«Так, так, так… Сколько у нас всего этих «небесных тихоходов»? Пятьсот с лишним? Если переоборудовать в самолёты дальнего радиолокационного обнаружения хотя бы половину, можно будет закрыть всю западную границу».
Посмотрев поочерёдно на Крижановского и Иоффе:
- Готовьте список для награждения, товарищи. Всех причастных до одного.
Затем, Наркому Противовоздушной обороны СССР (ПВО СССР) генералу-армии Хруничеву:
- Вот Вам и решение проблемы! Каждая региональная система ПВО должна включать в себя по три-четыре самолёта ДРЛО, круглосуточно поочерёдно барражирующих в воздухе и полк (или даже дивизию) истребителей-перехватчиков, которые они будут наводить на цели.
На первых порах это будет хорошим подспорьем в борьбе против Люфтваффе, а там глядишь и «вундерваффли» подоспеют в виде реактивных перехватчиков с бортовыми РЛС и управляемыми ракетами класса «поверхность-воздух».
Как бы подводя черту под правильным ответом к сложной математической задаче, махнул рукой:
- И любые неожиданности исключены!
***
Однако главное события дня состоялось вовсе не днём на Чкаловском аэродроме, а поздним вечером в Генштабе Вооружённых Сил СССР. Там меня уже поджидал мой Заместитель на должности Верховного Главнокомандующего - маршал Бонч-Бруевич с ехидным вопросом:
- Что в этот раз выдумали, Иосиф Виссарионович?
Посмотрев на часы:
- Дождёмся кворума, тогда и скажу. Ну а пока Вы меня чем-нибудь развлеките-порадуйте, Дмитрий Михайлович…
Тот вкратце поведал мне про то, как под его чутким руководством пишутся уставы, формируются формирования и делаются назначения и, пишутся планы отражения «внезапного и вероломного»…
Наконец «кворум» собрался.
Кроме меня и Бонч-Бруевича старшего здесь присутствовали мой личный референт Меркулов и глава «Главного промышленно-экономического отдела при Совнаркоме СССР» (ГПЭО СНК СССР) Кобулов.
Ещё, Начальник Генерального штаба Вооружённых Сил СССР - генерал-лейтенант Захаров, Начальник Первого (оперативного) управления - полковник Иссерсон, Начальник Разведывательного отдела Первого (Оперативного) управления – полковник Штеменко…
Ну и Командир «Особой авиационной группы при Генштабе ВС СССР» - генерал-майор Ивашутин, который был главным «виновником» торжества.
Обращаясь к вышеназванным, говорю:
