Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел

Я что, самый молодой бегать? Принес деду очки.

– Так, ага… Вот оно что… – Прочитал он предложенный фрагмент, – И о чем ты хотел попросить? – Поднял он на меня взгляд.

– Для фильма изготовим макет врат, и нужно покрыть его иероглифами. Желательно, созданными с нуля, но в древнекитайском стиле. Загадочные!

– Хо, а что, я могу! Теперь у меня есть повод не идти с Йошико в гости к ее подруге! – Обрадованно поерзал дед, – Думаю, уже к вашему возвращению все будет готово.

Попрощавшись со стариком, мы с батей покинули дом и уселись в служебный батин автомобиль. Совсем уж какая‑то шикарная, похожая на лимузин «Хонда», снабженная водителем в униформе. Отец как бы подчеркивает, что не просто ведет сыночка посмотреть на машинки, а совершает рабочую поездку. Внутри, как и ожидалось, нашлись расположенные друг напротив друга кожаные диваны. Нормально, а то у меня были проблемы с конфигурацией – либо мне, либо Кейко пришлось бы ехать на заднем сиденье со взрослыми.

По пути произошло приятное – около дома Аоки заметил возвращающуюся из магазина (судя по пакетику в руке) Хэруки. Попросив водителя остановиться (само собой, тот сначала дождался подтверждающего кивка от бати), высунулся в окно, притянул девушку к себе и чмокнул. Получив от нее ребром ладони по макушке, пообещал зайти вечером, и недовольно бурчащий что‑то о позоре батя скомандовал водителю ехать дальше. Погода на улице стояла отличная – пасмурно, но тепло и без дождя. Такая же стоит и в префектуре Миэ, где находится одноименный городу аэропорт Судзука, приспособленный под гоночные нужды.

Лететь будем так – на вертолете до Токийского аэропорта, а оттуда – самолетом до Судзуки, где нас подберет другая машина. Судя по пейзажу за окном, водитель везет нас к дому Хирано‑сенсей. Пользуясь возможностью, батя похвастался:

– Трасса была изначально построена Хондой в качестве тестовой в 1961 году. В дальнейшем стала использоваться в гонках.

– Лучше бы ты про будущую маму рассказывал. Что любит, что ненавидит, как лучше в доверие втереться. Видят небеса, она нужна нам больше, чем мы ей! – Отмахнулся я от бесполезной информации. Гонки – гайдзинская штука, и глубоко в нее погружаться – себя не уважать.

Батя покраснел, глубоко вдохнул и…выдохнул, сохранив самоконтроль. Какой молодец.

– Не волнуйся, пап, я же никогда тебя не подводил?

– За последние полгода – ни разу, – Честно признал батя, – Но эта твоя клоунада когда‑нибудь дорого тебе аукнется! – Выдал он мрачное пророчество.

– Не переживай, я же знаю, когда можно повалять дурака, а когда нельзя, – Заверил я его.

Мы подъехали к дому Хирано‑сенсей, отец велел мне покинуть машину и стоять около нее, а сам пошел звать будущую маму. Блин, волнительно‑то как! Буду очень стараться не подвести батю – влюбиться в его годы – дорогого стоит, и я буду последним, кто ему помешает. Поэтому – стоим навытяжку, язык суем как можно глубже и на всякий случай придавливаем его смехотворным грузом моего никчемного здравомыслия.

Пока я смирял всякое подростковое, батя дошел до двери, позвонил. Хирано‑сенсей открыла где‑то через минуту, уже полностью готовая – в темно‑синем платье с белым воротником, в ушах и на шее – жемчуга. Не скрытый платьем кусочек ног облегался темными колготками и оканчивался туфельками на каблучке. Поверх всей этой прелести – классическое темное пальто. Могу ошибаться, но я, кажется, видел такое в магазине Dior, когда водил туда Хэруки. Это она на свои, или батя успел приодеть ее к «смотринам»? Голову будущей мамы украшала изящная шляпка. Да, батя с ней рядом смотрится, конечно, бледновато. Плевать, я рядом с Хэруки смотрюсь не лучше.

– Сын, познакомься, это тренер твоей сестры, Хирано Хомура‑сенсей.

Женщина поклонилась.

– А это мой сын, Одзава Иоши!

Поклонился и я. Для Хирано‑сенсей батя отпер дверь сам, мне – водитель. Такая честь! Они заняли один диван, я уселся напротив. Теперь можно поговорить, чем Хирано‑сенсей и воспользовалась:

– Приятно познакомиться, Одзава‑кун! Я многое о тебе слышала. И не только от твоих отца и сестры.

Какая добрая улыбка.

– Мне тоже очень приятно с вами познакомиться, Хирано‑сенсей. Простите, но до сегодняшнего утра я о вас слышал только от сестры, – Покаялся я, – Но только хорошее! – Улыбнулся.

Батя игранул желваками, но вмешиваться не стал.

– Мы неплохо ладим с Чико‑тян. Она хорошая девочка, – Улыбка Хирано‑сенсей потеплела еще на пару градусов.

Дальше так и пошло – Хирано‑сенсей задавала вопросы, я отвечал. Всегда – с упором на заслуги окружающих, но в какой‑то момент это не прокатило:

– Но марафон ты выиграл без посторонней помощи!

– Это так, – Пришлось смириться, – Тут я и вправду молодец.

Хирано‑сенсей мелодично хихикнула и сказала:

– Дейчи‑сан (ага, по имени!) говорил, что ты занимаешься боксом, Одзава‑кун?

– Просто для себя. Хотя получить какой‑нибудь юношеский разряд было бы прикольно!

Там не опасно – все в защите, японские подростки бьют достаточно слабо, голова сотрясается не сильно.

– А какой у вас дан, Хирано‑сенсей? – Задал я ответный вопрос.

– У меня красный пояс! – Не без гордости ответила она.

Не хочется сознаваться в своем невежестве, потом спрошу у Чико, насколько это круто, а пока:

– Потрясающе, Хирано‑сенсей! По вам не скажешь, что вы так сильны.

– Да, в свое время мне не было равных! – Похвасталась она и вздохнула, – Впрочем, эти дни давно позади.

– Воспитаете из Чико олимпийскую чемпионку?

– Если она будет как следует стараться, все возможно, – Не стушевалась Хирано‑сенсей.

Наконец, батя решил вмешаться и занял женщину разговором о какой‑то взрослой фигне. Облегченно выдохнув, посмотрел в окно как раз вовремя, чтобы увидеть дом Кейко, который оказался ничуть не меньше нашего. Построек, конечно, поменьше, но это я такой особенный. Как бы показывая, насколько убога планировка нашего двора, дом окружали растения – деревья, кустарники… С большей части листва уже опала, но голые ветви ничуть не портили картины. Японцы, что тут скажешь. У меня так никогда не получится.

Оставив Хирано‑сенсей скучать в машине, мы с отцом пошли знакомиться с родителями Кейко – не могут же они отпустить дочку с незнакомым человеком. Семья Симидзу открыла нам в полном составе – отец Кейко оказался батиным ровесником, но отличался абсолютно лысой головой. По такому случаю он нарядился в костюм. Мама Кейко – темноволосая стройная (фигура подчеркивалась светлым платьем) японка под сорок. Сама Кейко надела черный юбочный костюм и накинула плащик сверху. Быстренько познакомились, обменялись комплиментами, и Кейко добавилась в пати.

В машине познакомили ее с Хирано‑сенсей. По пути к вертолету батя с энтузиазмом принялся расспрашивать Кейко:

– Скажи, Симидзу‑сан, мой сын когда‑нибудь доставлял тебе проблемы?

– Никогда, Одзава‑сан! – Ответила хорошая девочка и добавила: – В нашем классе все ребята хорошие, поэтому проблем не возникает вовсе!

Так‑то она даже и не врет. Батя удовлетворенно покивал и зашел с другой стороны:

– Симидзу‑сан, а какие у моего сына отношения с одноклассниками?

Меня спрашивай!

– У нас – очень дружный класс, и все ребята хорошо ладят! – Будто по методичке «как разговаривать со взрослыми» ответила Кейко.

Хирано‑сенсей едва слышно хихикнула. Милаха!

– А какие отношения у моего сына с учителями?

– Прости, что влезаю, уважаемый отец, но я пригласил Кейко весело провести время, так что не мог бы ты перестать допрашивать мою подругу?

Батя осекся, немного покраснел и извинился. Кейко на всякий случай тоже извинилась перед ним, и я решил воспользоваться возможностью, чтобы попытаться закрыть пробел в моих знаниях:

– У Хирано‑сенсей красный пояс! – Обратил я внимание Кейко на весело поблескивающую глазками будущую маму.

– Удивительно! Это же высший дан! – Не подвела староста.

– Не совсем. Еще есть одиннадцатый и двенадцатый – их присваивают за особые заслуги, – Поскромничала Хирано‑сенсей.