Кто ты, Такидзиро Решетников Том 7 - Семён Афанасьев
— И-и-и?
— Слышала, у него телефон половину минуты назад во внутреннем кармане брякнул? Он ещё напрягся?
— Не обратила внимания.
— Зря. Это оно и было.
На светловолосом скрестились взгляды всех присутствующих без исключения. Янагида даже губу закусил в порыве чувств, Моэко про себя впечатлилась.
— Такидзиро-кун, я заметил, что ты в людях ориентируешься не хуже меня. Но я никогда не ожидал, что подобным образом можно видеть и сквозь чужую технику, — озадачился непосредственный патриарх. — Насчёт людей мне всё понятно с высоты опыта: глаза — зеркало души. Если уметь видеть и читать в этом зеркале, то… ясно, в общем. Но как ты видишь сквозь гаджеты⁈
— Тоже личный опыт, Хаяси-сан.
Решетников собирался отсидеться за уклончивым ответом, но ему не дала Хину, которая энергично наподдала локтем в рёбра:
— Колись давай! Интересно же!
Дознаватель отступил на шаг, зримо побледнел и затеял лихорадочно прикидывать варианты — даже губами зашевелил беззвучно.
Молится, что ли? Ну-ну.
— Потом. Не тут. — Светловолосый со значением посмотрел на пловчиху.
— Ты был прав, — констатировала адвокат ещё через секунду.
Сбоку обдало тёплым дыханием Йошиды — безопасница, убедившись, что красный флажок находится где и должен быть, моментально сделала свой ход:
— Этот человек не является полицейским, — кивок двоим сятэйгасира. — Пожалуста, задержите его до прибытия настоящей полиции.
* * *
Йошида (Хонока отдала безопаснице должное) в ситуации сориентировалась молниеносно и соплей жевать не стала. По правде говоря, финансистка в глубине души именно этого опасалась: стремящаяся усидеть на всех стульях сразу, кузина Хьюги-младшей имела опции гораздо менее радикальных действий.
К тщательно скрываемой радости Хаяси, справедливость должна была восторжествовать прямо сейчас: а не нужно было покрывать Танигути, недостойный ты негодяй, мстительно думала она про себя.
Ну и самому Танигути Миёси Моэко кое-что пообещала, жестом. Даже если ничего не случится, Дзион-кун ещё долгие месяцы будет ходить перебежками от одного светлого места к другому и постоянно оглядываться — вон, глазки так и бегают. А у Эдогава-кай слова с делом пока не расходились. Любые слова и заявления, даже самые невероятные. В течение последней недели — статистика стопроцентная.
— … задержите его до прибытия настоящей полиции. — Шефиня двадцать четвёртого этажа аристократично махнула двоим борёкудан, нисколько не похожим на ботаников.
— СТОЯТЬ! — дознаватель протёр мозги и стремительно потянулся под полу пиджака. — НА МЕСТЕ СТОЯТЬ! — в ладони бывшего полицейского материализовался пистолет.
Сердце Хоноки пропустило удар.
— Сейчас вместе с руками этот ствол проглотишь, — пообещал стажёр логистики и сделал шаг вперёд.
Финансистка почувствовала, что мысли куда-то испарились, вместо них в голове осталась лишь звенящая пустота. Наверное, так и выглядит паралич на нервной почве, думала она с ужасом. Почему я стою на месте? Почему ноги и руки ватные?
— ЯНАГИДА, В ЯПОНИИ НЕТ ОТДЕЛЬНЫХ ТЮРЕМ. ПОЛИЦЕЙСКИЕ СИДЯТ С ОСТАЛЬНЫМИ, — адвокат-якудза, заухмылявшись, решительно встала рядом с Решетниковым.
Загораживают нас собой, поняла Хонока, всю жизнь дружившая с геометрией. Голос борёкудан почему-то звучал как колокол, внутрь которого засунули голову финансистки.
— ПОЖИЗНЕННОЕ В ОБЩЕЙ ТЮРЬМЕ, ДА БЫВШЕМУ СОТРУДНИКУ — НУ, ТЕБЕ ЖИТЬ. — Вчерашняя толстуха, судя по её физиономии, и не думала нервничать, наступая вместе с напарником на загоняемого в угол дознавателя.
— НАЗА-АД, Я СКАЗАЛ! — кроме пистолета в руке, у комиссара появились ещё и истерические нотки в голосе.
— Стой, я сам, — Решетников придержал сисястую юридическую поддержку и задвинул себе за спину. — Янагида, ты же ещё не всю совесть растерял? И мозги заодно? Ты уже не полицейский, применение оружия в данной ситуации — реальная заявка на сгнить за решёткой.
Со стороны казалось, что метис поймал взгляд затравленного противника и сейчас сквозь расширившиеся зрачки вколачивал тому в голову что-то такое, чего остальные не видели. Хотя все слова по отдельности были понятными.
— Должен быть выход. Безвыходных ситуаций не бывает, — зло бросил комиссар в ответ, продолжая пятиться спиной вперёд. — Будешь спорить?
— Спорить не буду, а уточнение напрашивается. Ты сказал незаконченную мысль: безвыходных ситуаций не бывает тогда, когда ты не ограничен по линии Т. Если тебя не давит время, — пояснил хафу. — Не твой случай: твоё время как раз истекло.
— Дурацкая ситуация, — неожиданно спокойно признал полицейский.
Даже почесал за ухом свободной рукой.
— Видимо, надо было действовать иначе, — Янагида вроде как успокоился, рассуждал с флегматичным видом, однако оружия не опустил.
— Наоборот, не надо было действовать вообще, — фыркнул светловолосый, продолжая двигаться вперёд. — Не надо было брать заказ. Оба раза.
Когда отключаются мозги, включается что-то ещё, подумала Хаяси. Вот как сейчас у меня — предчувствие взвыло об опасности. Боги, где взять нервы. Хоть бы этот кошмар поскорее окончился.
Словно в замедленной съёмке указательный палец полицейского вдавил крючок или как там оно называется — пиптик, который заставляет пистолет стрелять. Новое мироощущение, возникшее под влиянием паники, равнодушно отметило, что Решетников шагнул вперёд и влево, намеренно подставляясь под выстрел не полностью.
БАХ!
А вот второго баха не было. Хонока, постыдно зажмурившаяся, открыла глаза и обнаружила разорванный сзади рукав пиджака полукровки — звуки на мгновение испарились.
Каблуки Миёси Моэко, казалось, высекли из пола искры — вчерашняя толстуха рванула вперёд, к полицейскому, обгоняя своих людей, которые делали то же самое.
Решетников, бросивший ладонь раненой руки (?) на чужой ствол, дёрнул всё той же повреждённой конечностью на себя. Интересно, как он это делает⁈ В огнестрельных ранениях финансистка была не сильна, однако прекрасно помнила, как снижает работоспособность обычный сломанный ноготь, не то что пуля.
БАХ! БАХ! БАХ! Янагида, вцепившийся в пистолет мёртвой хваткой, продолжил давить на крючок. Или надавливать, Хоноке было не видно и неясно. Зрачок пистолета под влиянием чужой простреленной руки при этом уходил всё дальше вниз и в сторону, поэтому пули гвоздили в напольное покрытие.
— Какой ужас! — выдала сбоку Ута, жизнерадостно хлопая ресницами.
Тоже мозги заклинило?
Стрельба велась в процессе возни двух немелких мужиков между собой. Янагида, которого Решетников дёрнул за руку и за пистолет, одновременно с пальбой принудительно исполнил два семянящих шага — всё-таки хафу был посильнее физически. Наверное.
БАХ! Голова полицейского комиссара встретилась с лбом стажёра логистики, глаза дознавателя закатились, колени мгновенно подломились.
Так называемый правоохранитель запрокинул голову и, открыв рот, по спирали опал на пол.
— Твою маму, — Ута свела брови на переносице, выпятила вперёд нижнюю губу и уважительно свистнула. — Такидзиро-кун, аплодисменты. Уже собиралась пугаться. Ты сильно ранен?
— Скорее всего царапина, —
