Элегия войны - Михаил Злобин
Память Ризанта услужливо мне подсказывала путь, ведя меня по маршруту, которым Александр Горюнов ни разу сам не ходил. Мы обогнули ряд непрезентабельных домиков, потом дошли до больших и красивых поместий, кои не стыдно было б и в Арнфальде возвести. А после я свернул в неприметный проход, зажатый между трехэтажными постройками из белого камня.
Как только я завёл Вайолу в безлюдное место, она вроде бы напряглась, а в какой-то момент будто даже хотела вырвать свою ладонь из моей. Но потом всё-таки сдалась и позволила себя вести дальше.
Еще немного поплутав по лабиринтам старых улочек, я наконец остановился.
— Пришли! — торжественно объявил я.
— Эм… куда? — осторожно уточнила девушка, скептически рассматривая заброшенный палисадник, целиком заросший буйной зеленью.
— Примерно сотню лет назад, эта земля принадлежала одной из фавориток молодого патриарха, — поделился я историей этого занимательного местечка. — Таинственная госпожа не особо афишировала свою связь с правителем страны, а потому имя женщины доподлинно неизвестно. Наиболее вероятной владелицей считают Найну нор Ульнем. Но это лишь народные догадки. Некогда здесь цвел восхитительный сад, окруженный стенами особняка. Поговаривали, что даже в столичном дворце не было подобной красоты. Но после свадьбы монарха, женившегося на принцессе Медеса, все его любовницы оказались вынуждены… м-м-м… в общем, миларии нор Ульнем пришлось уехать из пожалованной ей резиденции. Поместье отошло в управление городской казны. Но потом алавийцы организовали переворот в Элдриме, фактически сделав всё побережье своей колонией. Экономика Патриархии получила чувствительный удар, так как сильно зависела от западной морской торговли. А с годами это место пришло в запустение, постепенно превращаясь в то, что ты перед собой видишь.
— Какая интересная история. И как ты нашел этот… сад?
— В детстве, когда отец заставлял меня учиться и преподаватели донимали своими занудными наставлениями, я частенько сбегал из дома. Слонялся по Клесдену, словно бродяга. Разумеется, мой экселенс не мог смириться с таким безобразием, и отряжал родовую охрану на мои поиски. Они меня находили и возвращали назад. А через пару седмиц я вновь удирал. Только прятался уже получше.
— В этих… эм… зарослях? — скептически подняла бровь аристократка.
— В том числе, — невозмутимо подтвердил я. — Это одно из моих пристанищ, которые отцовские стражи так и не сумели разыскать. Пойдем…
Мягко потянув спутницу, я помог ей пробраться меж прутьев проржавевшего кованого забора. После мы подошли к огромной зеленой горе, сплошь заросшей плющом и одичавшими побегами винограда. Там я наощупь отыскал проход и откинул гибкие стебли, словно полог.
— О, так это беседка⁈ — воскликнула Вайола.
— Именно так, милария, — подмигнул я.
Мы вошли под зелёный свод, наполненный запахами старого дерева и листвы. Закатное солнце пробивалось сквозь густые заросли миллионом огненных точек, пронзая царящую здесь полутьму.
— Как тут необычно и красиво… — выдохнула дворянка, любуясь игрой света.
Мы с миларией гран Иземдор примостились на чудом уцелевшей за эти годы лавочке и просто сидели молча. Смотрели, как гаснут одна за другой крохотные желтые звёздочки, извещая о закате небесного светила.
Когда начали сгущаться сумерки, я снял с ремешка калимбу и неспешно затренькал лирическую мелодию. «Воспоминания о былой любви» как-то сами напросились под здешнюю атмосферу. И хорошо, что Вайола не знала текста этой песни. А то б еще испугалась ненароком…
— Прости, Гесперия, что давно не навещал, — одними губами прошептал я. — Если ты слышишь, то эта музыка звучит и для тебя.
И тогда будто по волшебству сотни светлячков украсили медленно опускающийся на землю мрак. Моя спутница от такого зрелища потеряла дар речи, и смотрела на мириады огоньков, восторженно улыбаясь.
Да. Это поистине был прекрасный вечер. Один из лучших в обеих моих жизнях. И наслаждался я им точно так же, как и моя спутница.
Первородный дух лесов ничем более не выдала своего присутствия. При постороннем она не решилась выходить ко мне. Но это и к лучшему. Незачем знать людям о том, что я вожусь с существами, которых считают мифическими.
— У меня нет слов, Риз… — произнесла Вайола, когда я закончил играть, и развернулась ко мне.
О, нет-нет-нет. Я знаю этот взгляд. Еще в прошлой жизни мне доводилось видеть его у женщин, когда они готовились совершить какую-нибудь глупость, о которой потом неизменно станут жалеть. Обычно, конечно, подобное происходило под действием алкоголя. И хоть мы оба с аристократкой были трезвы, это мало что меняло. Магия заброшенного сада и музыка дурманили разум ничуть не слабее хмеля.
Подтверждая мои опасения, милария гран Иземдор прикрыла веки и подалась вперед, словно собиралась поцеловать. Но, как бы мне не хотелось устремиться ей навстречу, я понимал, что это только создаст проблемы между нами. По крайней мере, на данном этапе уж точно. Вайола не отпустила еще своего покойного супруга. И если я поддамся сейчас, то чувство вины навсегда отвратит аристократку от меня.
Моя ладонь легла на оголённое плечо девушки, останавливая её. Она недоуменно заморгала, сбрасывая с себя наваждение, а потом так сильно зарделась, что было заметно даже в темноте.
— Близится ночь, милария. Мне нужно как можно скорее доставить вас домой, — тактично объявил я.
— Кхм… да, спасибо вам, экселенс… — снова перешла на вы моя спутница.
Наверное, от смущения.
Всё еще стесняясь своей секундной слабости, дворянка безропотно брела рядом, избегая смотреть на меня. Я бы, конечно, мог отвлечь её какой-нибудь пустопорожней болтовнёй. Но что-то меня настораживало во мраке пустующих улочек…
— Послушай, Риз, мне, пожалуй, следует извиниться за… — начала Вайола.
— Тс-с-с! — приложил я палец к губам.
— Что такое? — воззрилась она на меня.
— Мне кажется, нас преследуют.
— Неужели? Но кто?
— Пока не знаю, — произнес я вслух, а про себя добавил: «Надеюсь, это не кто-то из моих врагов».
Мы ускорили шаг, но смутные тени, то и дело мелькающие на периферии зрения, никуда не исчезали. Они упрямо двигались за нами, загоняя, будто дичь. И когда до оживленной улочки, по которой всё еще фланировали припозднившиеся гуляки и гремели колёсами кареты, оставалось всего пара шагов, нам преградили
