Археолог. А надо было на юриста - Константин Петрович Черников
- Это довольно трудно объяснить, - отвечал Железков, вольготно развалившись на своём сидении, - Я и сам до конца не понимаю, я же не физик, - честно признался он, - Просто нам ещё со школьной скамьи твердили, что время непрерывно и необратимо, что пространство бесконечно. Но это не совсем так… Вернее – не всегда так. Пространство и время могут быть подвержены некоторому энергетическому воздействию. И тогда, под этим воздействием они могут менять свои характеристик. Могут сжиматься, растягиваться, застывать и т.д. А я давно уже выяснил, что каким-то образом способен оказывать такое влияние на пространственно-временной континуум. Правда, на небольшом участке и лишь на короткое время. Я в этот момент как бы замыкаю его вокруг себя и задаю ему другие характеристики. Всё это на уровне ощущений, которые трудно описать.
- Интересно. И как долго это может длиться, и на какой площади?
- К сожалению, не очень долго. Я же не Вселенная и не Господь Бог! – рассмеялся он, - Мне просто мощи не хватает. Ну, а площадь нового пространственно-временного «кокона», который я создаю вокруг себя не превышает нескольких сотен квадратных метров. Так что, мой «боевой» диапазон не столь велик, - подытожил он.
- А что мешает его увеличить? Может путём тренировок всё это можно продлить и расширить.
- Нет, здесь дело не в том – можно или нет, а целесообразно ли? Более длительное время или площадь могут нанести непоправимый ущерб всему континууму. А так, моё вмешательство – капля в море. Пусть человеческий глаз этого и не видит, но ведь в мире всё связано на энергетическом уровне. И любое вмешательство не проходит без следа. Тут главное – не навредить.
- Поясните, - вмешалась в разговор Вика.
- Ну вот вам пример для наглядности. Предположим, вы отсидели себе ногу. И что произошло? Она онемела, потеряла чувствительность, а вы потеряли способность ею управлять. То есть - нога приобрела совершенно новые характеристики и изменилось ваше с ней привычное взаимодействие. Если всё это длится не долго, то никакого вреда данный процесс не принесёт. Стоит вам встать и размяться, как нога постепенно полностью возвращает себе прежнее состояние, без всяких последствий. Но если пауза затянется слишком надолго, то тут возможны серьёзные неприятности, вплоть до омертвения тканей и много чего другого, что нанесёт непоправимый вред организму. Так и в моём случае с пространственно-временным континуумом. Нужно быть осторожным. Это вам не нога, тут последствия могут быть серьёзными и непредсказуемыми, а то и вовсе непоправимыми.
- Ясно. И куда же мы теперь направляемся? – сменил я тему, глядя по сторонам.
- Планы изменились, - пояснил Фёдор Борисович, - Если раньше мы думали просто обсудить всё в нашем местном офисе, а потом отвезти вас по домам и дать несколько дней на сборы и улаживания своих дел, то теперь задерживаться здесь, без прикрытия, вам нежелательно. Сами видели – конкуренты не дремлют.
- У вас есть конкуренты? Кто же они?
- Конкуренты всегда есть, в любом деле, - назидательно сообщил Железков, - Подробности позвольте мне сейчас опустить. Тем более, что мы пока и сами ещё не до конца выяснили, кто конкретно за всем этим стоит. Так что, как говорится – бережёного и Бог бережёт. Сейчас мы едем в офис. Там безопасно. Дома вам теперь появляться нельзя. Переночуете прямо в «конторе» и завтра же, утренним рейсом, отправим вас в Москву.
- Завтра утром?! – с изумлением снова вмешалась в разговор Вика, всё это время «переваривавшая» столь необычную для себя информацию, - А как же наши дела? А вещи? Не могу же я вот в этом в Москву лететь, - указала она на свой походно-полевой «прикид», словно только что с дачи.
- Прекрасно понимаю вас, но придётся, - отрезал Железков, - Однако, вы не беспокойтесь. Это только на первые пару-тройку дней. Мы тут всё сделаем за вас. Заявление об уходе с работы напишите прямо в офисе и там же составите список вещей, которые хотите забрать с собой из своих квартир. В Москве, сразу же, в первый день подпишите контракты. Все документы к вашему приезду уже подготовят.
- Как у вас быстро всё делается, - невольно восхитился я.
- Когда нет лишней бюрократической волокиты, так всегда и бывает, - кивнул Железков.
Местный офис Корпорации оказался небольшим, но довольно уютным. Несмотря на поздний час, нас встретили несколько любезных, но немногословных сотрудников, явно перерабатывавших сверхурочно. Я невольно поморщился. Не люблю я такого. Хотелось бы, чтоб у нас этого не было. Надеюсь, им хотя бы, доплачивают за ночные переработки.
Для нас накрыли небольшой поздний ужин. А затем, после короткого инструктажа по поводу завтрашнего дня, мы отправились спать в специально отведённую нам гостевую комнату с двумя большими диванами.
- Можете спать спокойно. Правда, извините, диваны раздельные…, - лукаво подмигнул нам на прощание Фёдор Борисович, - Вам надо отдохнуть. А здесь вполне безопасно.
- Вы уверены? – с некоторым сомнением спросила Вика.
- Вполне. Тут вы находитесь под охраной особых сил, - загадочно заявил он и откланялся.
День был тяжёлый. Мы вымотались и перенервничали. Так что, поужинав и почувствовав наконец-то спокойствие и безопасность, мы сомлели и тут же вырубились, как убитые.
Утром выяснилось, что Фёдор Борисович будет сопровождать нас в Москву лично. С ним был и ещё один какой-то незнакомый нам сотрудник. Так сказать, для пущей уверенности. Честно говоря, после всего случившегося я готов был ко всяким неприятностям в аэропорту. Но всё, на удивление, обошлось без происшествий. Хотя мне и показалось, что за нами кто-то пристально следил, но наши сопровождающие не проявляли никаких признаков тревоги. Так что, и я тоже, в конечном итоге, успокоился. Может просто показалось? Может это у меня паранойя развивается, на фоне всех стрессов и переживаний? Но, как-то уж больно всё тихо и гладко прошло. Особенно если учесть то, с каким упорством и настойчивость меня пытались похитить на протяжении двух последних дней. Меня это даже немного удивило, и я поделился этими мыслями со своим сопровождающим.
- Ничего странного, - пожал плечами Железков, - Я подробно доложил обо всё в Головной офис и там, похоже, приняли меры. Я ведь говорил, что только мы можем
