Санек 2 (СИ) - Седой Василий
В самолетостроении та же история. Только здесь, в отличие от автомобилестроения, придется в любом случае перепрофилировать производство. Как бы не хотелось заниматься гражданской авиацией, а военная сейчас будет на порядки востребованнее. При желании можно было бы, конечно, сосредоточиться на изготовлении каких-нибудь больших самолётов с прицелом на то, чтобы использовать их во время войны в качестве дальних бомбардировщиков. С ними в Союзе реальный напряг. Но у меня не лежит душа к подобному. Не знаю почему, но мне хочется производить истребители и штурмовики. Да и имеющиеся в наличии заводы для этого больше подходят.
Что касается судостроения, здесь тоже придется перепрофилироваться. Правда, какую продукцию производить, надо хорошо подумать. При имеющихся мощностях о каких-нибудь авианосцах и речи быть не может. А вот о подводных лодках или о судах типа либерти поразмыслить стоит.
Чем дольше я размышлял, тем больше сокрушался от своей бедности. На любую задумку требовались огромные деньги. Малейший чих в сторону от отлаженного дела и встает вопрос — за какие шиши все это делать?
Не будь покупки небоскреба, расклад был бы другой. Я ни в коем случае не жалею об этом приобретении, просто с тоской подсчитываю остатки денег и размышляю, каким образом их потратить. Варианта целых два, и оба мне не особо нравятся. Первый вариант — засунуть все остатки в производство, хотя бы в расширение автомобилестроения, начать выпускать ширпотреб и посмотреть, что из этого получится. Второй вариант — замутить то, что собирался сделать значительно позже после того, как обрасту толковыми верными людьми и немного окрепну. Я сейчас говорю об организации финансовой пирамиды в жирующих европейских странах, благодаря полученным репарациям. Всё-таки на Англии с Францией даже бушующий кризис не особо сказался. Можно и немного ограбить их население, чтобы жизнь мёдом не казалась. Только снова возникает вопрос — кому можно подобное поручить? Кто справится с этой задачей? Притом так, чтобы не засветиться. Сам я этим заниматься точно не буду. Мне нельзя этого делать, в принципе. Вдруг где-нибудь засвечусь и угроблю все начинания?
Немного погоняв в голове все эти мысли, плюнул на это дело и сосредоточился на воспоминаниях. Имея в составе концерна свой завод по производству двигателей внутреннего сгорания, не воспользоваться этим в полной мере было бы преступлением. Я во время службы в армии не единожды, если не помогал в ремонте некоторых дизельных двигателей, то наблюдал за подобными работами не раз и не два. Вот и сейчас решил повспоминать устройство такого двигателя стоявшего, на БМП-2, который обозначался, аббревиатурой УТД-300. А при удаче — зарисовать его устройство. Понятно, что картинка, которую я предоставлю разработчикам двигателей не позволит мгновенно изготовить подобное изделие. Наверняка там будет достаточно заморочек, как с материалами, необходимыми для производства этого изделия, так и с самой концепцией построения подобного агрегата. Но думаю, что толковые специалисты, зная, куда двигаться, смогут решить подобную задачу в приемлемые сроки.
Имея в наличии подобный двигатель, можно будет задуматься и над бронетехникой, которая пригодится, как моей ЧВК, так и Советскому Союзу.
Почему-то, когда я вошёл в необходимое состояние, о двигателе совсем не вспоминалось. Вместо этого в голову почему-то лезли картинки разнообразных легковых автомобилей притом, главным образом, внедорожников или джипов. Сначала во всех подробностях вспомнился УАЗик, который козлик. Потом буквально сам собой перед глазами появился Субару Форестер, на котором я катался в прошлой жизни лет пятнадцать. Дальше вспомнился соседский Гелендваген, а напоследок почему-то УАЗик-буханка, принадлежащая моему куму. На нём мы чуть ли не каждую неделю ездили на рыбалку.
Когда я выпал из этого состояния, из носа ручьем лилась кровь. Голова жутко кружилась, а на столе лежала целая стопка разрисованных листов бумаги, на которых были, как живые, изображены только что рассматриваемые автомобили. Сил у меня после этого сеанса хватило только на то, чтобы умыться и сбросить с себя одежду, уделанную в кровь. После этого я завалился в кровать и буквально вырубился, будто потерял сознание.
Отходил в этот раз после просмотра памяти долго. На следующий день просто не смог встать с кровати, настолько мне было хреново. Тело терзала жуткая слабость, от чего оно казалось ватным. Голова отказывалась соображать и болела, или скорее ныла, подобно давнему перелому на перемену погоды. В общем, очень невесёлое состояние, которое прошло, и то не до конца только на следующий день. Тогда я задумался о том, что одному, конечно, жить хорошо. Сказывается воспитание меня дедом-социопатом. Я чувствую себя в одиночестве комфортно. Только случись что, помощи ни от кого не дождёшься. Наверное, все-таки надо прекращать самому драить полы и обзавестись, наконец, прислугой. Тем более, что подобрать толковых, порядочных людей из числа русских эмигрантов проблемой не будет.
Этот день я ещё отлеживался дома, а уже на следующий собрался в путь. Решил всё-таки показать картинки автомобилей, нарисованных в трансе, сначала своим людям, работающим в офисе, а потом и съездить на заводы, чтобы услышать мнение профессиональных автомобилестроителей.
Прежде, чем отправиться в офис, я заехал в банк и забрал из арендованной там ячейки один миллион долларов, с тоской посмотрев на остатки налички. Всё-таки, несмотря на намечающиеся сложности с деньгами, отказываться от выдачи премии сработавшему по высшему разряду первому отделу, я и не подумал. Деньги — дело наживное, а люди —это главный капитал. Тем более, заинтересованные в достижении нужного результата, на вес золота. Опять же, я всегда придерживался принципа — пообещал, сдохни, но сделай.
В офисе очередная выдача премии вызвала неслабое оживление. Ох, как били копытом сотрудники третьего отдела, у которых пока не было возможности себя проявить. Казалось, им только дай команду на выполнение какого-нибудь дела, они справятся и без денег. Шучу, конечно, но люди действительно рвались в бой. Очень жаль, что пока не могу дать им возможности проявить себя. Только и остаётся надеяться, что это ненадолго.
Пока народ рассматривал отданные им на оценку рисунки и высказывал свои комментарии, делясь с товарищами мнениями, какая модель больше нравится, я, наблюдая за ними, обратил внимание на начальника второго отдела. Каким-то он сегодня был не таким. Выглядел откровенно потерянным, и я бы сказал, убитым горем. Я попросил Майкла систематизировать комментарии сотрудников по моделям автомобилей, устроив среди них подобие голосования, а сам, прихватив с собой поникшего начальника отдела, отправился в свой кабинет.
Причина, по которой он оказался, что называется, не в себе, была простой и банальной одновременно. Оказывается, у него есть сын, который живёт во Франции. И там он угодил в серьезные неприятности. По всему выходило, что этот сын попал под оголтелый произвол французского правосудия. По словам моего собеседника, ситуация там получилась до крайности неприятной. В дом его сына посреди ночи залезли несколько молодых людей с непонятными целями. То ли похулиганить, то ли разжиться какими-нибудь ценностями. Сын у бывшего жандарма оказался человеком резким, и обнаружив посреди ночи посторонних в своём доме, недолго думая, просто перестрелял их из револьвера. Будь эти незваные гости настоящими грабителями, вопросов бы не возникло. Но беда в том, что эти четыре молодых парня оказались соседскими детьми. Правда, было этим детям уже больше двадцати лет каждому, но французских полицейских это не особо интересовало. Дети добропорядочных граждан, и точка. В общем все там сейчас шло к тому, что нахлобучат сына моего жандарма по полной программе. Благо, что хоть у жены этого сына хватило ума позвонить тестю и рассказать о происходящем.
Пришлось мне звонить Пьеру и просить его разобраться в происходящем. Если человек действительно не виновен, надо помочь ему защититься от творимого произвола. Если вдруг он окажется действительно виновен в преднамеренном убийстве ни в чем не повинных людей, делать ничего не надо. Нужно будет просто позвонить мне и рассказать, что там на самом деле произошло.
