Эволюционер из трущоб - Антон Панарин
Как бы там ни было, столовая являлась ещё одни полем боя. На белом кафеле стояла пятилитровая кастрюля с кашей. Да, качество каши было таким же отвратным, как и вкус смеси, которую нам давали ранее. Кастрюля на полу стояла не просто так. Она заставляла нас бороться за жизнь.
Хочешь кушать? Сражайся! Нет сил? Стань сильнее и сражайся! Сражался, но проиграл? Ну извини, останешься голодным. Мамочка покормит грудью, если у неё, конечно, осталось молоко. А у многих матерей его уже не было. Вот и получалось, что дети действительно сражались за собственную жизнь.
Пару раз я проигнорировал эту битву, но, как оказалось, растущий организм требует куда больше питательных веществ, чем может дать мне мама. А ещё в кастрюлю замешивали какую-то ярко зелёную гадость. Она делала вкус и запах каши отдельным видом извращения, но зато содержала ману.
— Пасьли фон! Каса моя! — заголосил Федька и рванул к кастрюле, размахивая руками.
Но пробежал он недалеко, трёхлетний паренёк, стоявший позади, ухватил Федьку за волосы и дёрнул на себя и вниз. Румянцев приложился затылком о кафель и зарыдал. Ему было чертовски больно и обидно, ведь столь желанную кастрюлю уже облепили конкуренты! Но Федька встал на ноги и продолжил борьбу. Уважаю. Бьётся до конца. Молодец.
Дети, забыв про приличия, черпали кашу голыми руками, запихивали в рот, попутно отвешивая оплеухи и подзатыльники ближайшим соперникам. Битва была жуткая и ожидаемо в ней побеждали трёхлетки. Крупное телосложение позволяло им без труда разбрасывать малышню. Я тоже уступал им в комплекции, но ведь в драке не всегда побеждает самый здоровый кабан.
Сделав пару наклонов, я выставил перед собой руки приняв боевую стойку и отправился в бой. К этому времени на полу уже валялись пять мальчишек с разбитыми носами и губами. Хлюпали и зло посматривали на своих обидчиков. Среди поверженных был и Федька.
— Блатишка, отомфти фа миня, — шмыгнул он носом, вытирая кровавую юшку.
Я показал Фёдору большой палец и улыбнулся. Целую неделю я копил ману ради этого дня. И время настало. Мана, скользя по каналам, начала всё быстрее циркулировать и через пару секунд просочилась через кожу, создав подобие плёнки на моём теле. В столовой заметно похолодало.
— Куда плёф, дула⁈ — рявкнул трёхлетка, толкнув в грудь девочку.
Великого кастрюльного доминатора звали Тимур, кажется, у его матери фамилия Баранова. Фамилия отражала суть парня. Тимур — крепкий парень. Настолько крепкий, что даже шею не видно из-за лишнего веса. Поэтому этот подонок и побеждал в ежедневной битве за еду, оставляя остальным лишь объедки. Да и те он специально вываливал на пол, чтобы посмотреть, как ребята унижаются ради выживания.
Вот и сейчас Тимур избавился от последней угрозы и навис над кастрюлей, зачерпнув кашу пятернёй. Избитые и униженные обступили победителя и глотали слюни, боясь подойти. Ощутив, что за их спинами резко похолодало, мои названные родственники разошлись в стороны, пропуская меня.
— А тебе не говолили, фто девофек нельзя обизать? — спросил я Тимура, улыбнувшись.
— Фубы фыбью, — прочавкал жиртрест, сверля меня недобрым взглядом и уминая кашу.
— Сейфас я охлазу твой пыл, — усмехнулся я и рванул к Тимуру.
Тактику боя этого наглеца я изучил основательно. Первое, что он делал, это останавливал противника, уперев руку либо в лоб, либо в грудь. А после — бил массивной рукой куда попало. Эта тактика работала, как часы. Вот только сегодня она дала сбой.
Массивная пятерня толкнула меня в грудь, но я не отлетел назад, а заставил мальчишку орать от боли. Тимур в ужасе уставился на меня и стал дёргаться, как припадочный. Его рука стремительно покрывалась инеем.
— Месть подают холодной, — усмехнулся я, увидев страх в глазах толстяка.
Глава 6
Вынужден признать, я слегка перестарался. Ну, как «слегка»? Очень сильно перестарался. От меня хлынула такая волна холода, что всё в радиусе пяти метров покрылось инеем. Тимур истошно визжал, пытаясь вырваться, а дети за моей спиной попятились назад.
И вроде бы я быстро отменил заклинание, но Тимур и ещё пара человек успели получить обморожение. В прошлой жизни у меня был друг Форос «Случайный», и у него была присказка «Ой, нехорошо получилось…». К примеру, именно так он и сказал, когда напортачил с рунами, создавая стационарный источник маны, и «случайно» стёр с лица земли целое королевство. Так вот, и я сейчас скажу тоже самое.
— Ой, нехаласо полусилось.
Обернувшись, я увидел перепуганных детей, прижавшихся к стене. Они смотрели на меня также, как курица смотрит на лисицу, ворвавшуюся в курятник. Для них я абсолютный хищник, которому невозможно противостоять. А ведь я всего-навсего освоил азы ледяной магии и решил немного попрактиковаться.
— Михаил! Прекрати! — заорал ворвавшийся в игровую воспитатель и схватил меня за руку.
Придурок. Я вешу чуть больше котёнка. А меня вздёрнул в воздух здоровенный стадвадцатикилограммовый кабан. Разумеется я, ухваченный за запястье, повис безвольной тряпкой, чуть мотаясь из стороны в сторону. Рука при этом едва не вывернулась из плеча, причиняя острую боль.
Воспитателю хватило тридцати секунд чтобы осознать, что я больше не колдую. Понял он это по инею, который начал таять и закапал на его лысую макушку.
Однако же его поведение кажется довольно необычным. Воспитатели всегда подталкивали нас к конфликтам, а тут, поглядите, словно наседка — вступился и за Тимура, и за остальных ребят. Выходит, потеря одного — это допустимый ущерб во благо в рамках возвышения остальных, а вот потеря всех — уже за эти рамки выходит.
Странная у моего папаши забота. Хотя, если задуматься, то он беспокоится о всём роде в целом, а вот отдельные люди его не волнуют. Впрочем, это ни в коем случае не отменяет того факта, что он тот ещё козёл.
Воспитатель опустил меня на землю, и я едва не плюхнулся на пятую точку; слишком много маны вложил в заклинание.
— Лариса! Вот этих в лазарет, — выкрикнул мужчина дородной тётке и указал на Тимура и ещё пару ребят с обморожениями.
Тех, кто мог идти, она потащила за собой, а вот Тимура ей пришлось нести, подхватив, словно
