И пришел Лесник! 14 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев
— Я умная, поэтому меня и выбрали внешники. Тело и навыки убийства вторичны. Ты же не знаешь, как они меня нашли.
— Ну расскажи, интересно стало, — сказал я. — Насколько я помню ты был крутой рейдершей?
— Это я приврала для солидности. Попала я на платформу, как и все. Но в крайне неудачную камеру. Тогда ещё ищейки не так рьяно следили за порядком, но, когда товар стал портиться, за заключёнными начали приглядывать роботы. Короче я попала под пресс с первых своих шагов. Признаюсь тебе честно я с рождения страшная была. У меня заячья губа, на Земле пытались поправить, но куда там в шестидесятых годах с медициной. Уродина, вот так меня и прозвали. Кроме того, я страдала ожирением. Рост мой, а весила я намного больше, чем нужно. Начали травить в камере и забили бы окончательно, если проходящий мимо внешник не забрал меня. Ему требовалась такая вот свинка для опытов. И ты знаешь он поправил мне лицо, этого ему показалось мало, и он сделал из меня красавицу. Так ведь?
— Ага, — кивнул я. — Реально здорово получилось.
— Затем он взялся за тело. Ну и конечно я должна была ублажать его по первому требованию. Вылепил из меня идеал, как он выражался. Результат ты видишь. Сталинид был уже позже, после моего знакомства с драконами, — её глаза сверкнули вспомнив как её отделали.
— В расчёте, за ту чудесную комнату, — напомнил я ей.
— Да я без претензий. Я не только умная, но и добрая, — заявила Немезида.
— Вне всяких сомнений. Нам надо на базу как можно быстрее, — сказал я. — Здесь нам уже делать нечего.
— А как же злодеи?
— Да их там уже всех перемещали с говном. Пошли, — махнул я рукой. Спустившись с горы, я оставил за себя Бациллу и взял Виллис. Через час бешеной гонки мы уже входили на базу. Лиана легла спать, папаша Кац колдовал в пыточной.
— Привет, эскулап. Где пациент? — папаша Кац что-то смешивал в большой стеклянной колбе.
— В камере, спит, наверное.
— Поднимай его, вопросы накопились.
— Сейчас, — знахарь нажал кнопку вызывая часового. В дверях возник боец.
— Приведи стрелка, — распорядился я.
— Милая, а что с твоей ногой? Где ботинок? — Изя оторвался от опытов и указал на голую стопу.
— Как трогательно, тараканчик. Мне ногу оторвало на мине. Ботиночек порвался, и я выбросила.
— Ах, какая жалость, — загробным голосом сказал папаша Кац. — Жень, можно мне поговорить со стрелком по душам?
— Только без летального исхода, хорошо?
— Жить он будет мало и плохо, — зловеще пообещал папаша Кац.
— Заодно узнай, когда он должен был выйти на связь с куратором. К нему на адрес уже выехали, но боюсь там никого нет дома.
— Заключённый доставлен, — гаркнул в дверях боец и втолкнул к нам стрелка со скованными за спиной руками.
Изя усадил его в кресло ничего не говоря. Затем зашёл за спину и начал колдовать над его головой. На этот раз мы увидели агрессивные движения, после которых стрелок поплыл практически моментально. Я всё ждал, когда Изя даст мне возможность задать вопросы, но тот так увлёкся, что у стрелка пошла пена изо рта.
— Изя, мать твою! Я тебе что сказал? — знахарь встрепенулся, возвращаясь в нашу реальность.
— Что? — поблёскивая своими сварочными очками спросил Изя.
— Без летальщины мне здесь, а ты что с ним сделал? Он уже глаза закатил и пену пустил.
— Сорри, не стоило мне мозжечок угнетать ему, но иначе он бы не стал таким сговорчивым. Айн момент, господин полковник! — эта сволочь умудрилась ещё и каблукам щёлкнуть. — Эвтаназия откладывается?
— Я тебя сейчас сам запишу на эвтаназию. Верни мне моего шпиона, — гаркнул я на него.
— Всё, всё, нечего так орать. Подумаешь одним шлемазлом меньше будет.
— Он ещё не до конца допрошенный шлемазл, — напомнила Немезида.
— И ты, Брут туда же? — горестно вздохнул знахарь. — Он таки рвётся говорить с вами.
— Кто мог положить записку в дупло? — прямо спросил я Логопеда.
— Я плохо шлышу пошле издевательштв, — прошипел стрелок со слезами на щеках.
— Изя, со слухом у него всё в порядке?
— Сейчас проверим, — папаша Кац взял со столика дрель для трепанации и приставил сверло ко лбу Логопеда. — Возможно уши заложило, могу ему ещё пару дырок насверлить.
— Я вшё шкажу только отъебитешь, — заорал стрелок. — Да, я завтра ш утра должен вштретитьшя с куратором. В одиннадцать утра в ГУМе.
— Боец, — крикнул я часового. — ГУМ это у вас что?
— Кластер со шмотками, завтра грузится в полдевятого утра.
— Ага, свободен, — я повернулся к Логопеду. — Давай, родной колись, иначе сейчас будем геморрой тебе удалять.
— У меня нет его!
— Будет, — пообещала Немезида и показала ему свою руку, из которой показался стальной обоюдоострый меч. Логопед закатил глаза и грохнулся в обморок.
— Обязательно это было делать, женщина? — вознегодовал папаша Кац и ударил костяшками пальцев Логопеда по лбу. Стрелок нехотя открыл глаза. — На самом интересном месте!
— Зачем ты встречаешься с куратором? — настойчиво спросил я.
— Он передашт мне маяки, — выкрикнул Логопед не в силах сдерживаться от боли. Папаша Кац решил всё-таки просверлить ему колено. — Больно, шука…!
— Штопору думаешь не было больно? Отвечай, кусок говна и я уберу боль! — прорычал Изя.
— Вот вы чем здесь занимаетесь! — в дверях появилась Лиана. — Иди спи дорогая, говорили они, а сами решили повеселиться без меня. Изя, я тоже хочу поиграться с ним, где эти большие ножницы?
— Уберите эту тупую шуку от меня, — заорал Логопед, — я вшё-вшё рашшкажу.
— Так как меня назвал убогий? — моментально вскипела Лиана. Вот теперь я её узнаю. Она подскочила и с силой ударила стрелка ногой под рёбра. — Как тебе? На ещё!
— Лианочка, радость моя. Дай мне поговорить с ним, — я еле оттащил рассвирепевшую кошку от пленного. — Какие маяки? Зачем?
— На маяки будут наводитьшя ракеты в
