Темный Охотник 5 - Андрей Розальев
И вот, когда уже началась погрузка, когда уже часть инферн скрылась в недрах судна, послышался множественный свист и тут же — металлический перестук, а чуть позже я расслышал и далёкие хлопки выстрелов. Кто-то открыл огонь по палубе и надстройкам, причём явно с большого расстояния.
Услышал не только я.
— Всем укрыться! — взревел в мегафон капитан судна. — Срочно внутрь! Щитовикам прикрыть трапы!
Очень разумные указания, надо признать. Действительно, трапы — очевидная и самая беззащитная цель. На пристани инферны скрыты толпой местных жителей, внутри судна, за его толстенными бортами, тоже никому ничего не угрожает. А вот трапы — это возвышение. Открытая цель, как на блюдечке.
Пули со звоном отскакивали от бортов, впивались в палубные надстройки, били стёкла. Вопль боли известил, что одна всё-таки нашла свою цель. Кого-то ранило. Но тут уже щитовики выставили прикрыли трапы щитами, и пули начали от одних отскакивать, в других вязнуть.
И снайперы перенесли огонь с трапов на толпу.
Я это понял по крикам боли и зарождающейся паники с пристани. И вот это уже совсем плохо. В новостях потом все трупы на нас ведь повесят, и хрен что докажешь.
Что ж, сами виноваты!
В этот момент со стороны судна послышались ответные выстрелы. Похоже, это гвардейцы, вооружившись винтовками с оптикой, вступили в контрснайперскую дуэль. И это не очень хорошо — ацтеки потом спокойно скажут, что мы первые начали.
Но мысль мелькнула и пропала, вытесненная куда более насущными проблемами. Я ушёл в тени, нырнув на этот раз так глубоко, что время почти остановилось.
По дороге я прихватил с головы одного из гвардейцев шлем вместе с камерой. Мне нужны доказательства причастности самих ацтеков.
Промчавшись сквозь толпу, я выскочил на свободное пространство. Здесь горожане, уже успевшие понять, что по ним ведётся стрельба, пытались спрятаться выстрелов. Только вот они, кажется, думали, что стрельба ведётся с судна, они просто не ожидали такой подставы от своих же. Поэтому прятались не с той стороны от укрытий.
Время настолько замедлилось, что я видел завихрения воздуха вокруг мчащихся мне навстречу пуль. Что смог — посшибал, конечно, но главное — они показали мне направление, так что вычислить стрелков оказалось несложно. Ублюдки, иначе не скажешь, засели на верхних этажах и чердаках портовых строений.
Жаль только, что камера в тенях бесполезна, разве что в самом верхнем слое…
У меня созрел план действий…
Перемещаясь в тенях, я вышел на позицию первого снайпера. Чердак какого-то склада, разбитое слуховое окно и оборудованная позиция. Чемоданчик для оружия, термокружка с кофе. Снайпер вёл стрельбу из полуавтоматической винтовкой, российского, между прочим, производства! Всё продумали!
Кроме моего появления.
«Всплыв» в пограничный слой теней, я включил погасшую камеру. Нехотя, но прибор заработал. Убедившись, что съёмка ведётся, я поставил шлем на пол, а сам вышел в привычный слой реальности.
— Кто?.. — начал было спрашивать ацтек, поворачиваясь на шум.
Но я с ним лясы точить не стал, просто и без затей ткнул мечом в глаз. Во-первых, нечего с ними церемониться, во-вторых, мне нужен «язык».
Душа снайпера исправно отправилась ко мне «на передержку». Там, на берегу океана, его встретит моя личная гвардия — Ярозавр, Лунатыч и Лава. Пусть пока помаринуется, потом время будет — допрошу, да и отправлю на перерождение.
Подхватив шлем, я максимально подробно, но очень быстро, отснял позицию, вид на причал, оружие, самого снайпера, даже пошарился у него в карманах, но, конечно, ничего не нашёл. Неодарённый, не слишком меткий стрелок — пушечное мясо, одним словом. Я торопился, ведь по соседству продолжали звучать выстрелы.
Та же история повторилась и на остальных позициях. Только здесь я не убивал — хватит мне и одного пленника. Глушил тьмой с расчётом на пару часов бессознательного состояния. Хотя пару снайперов уже до меня кто-то успел подстрелить, точным попаданием в лобешник.
Через пару минут стрельба прекратилась вовсе.
Я выглянул в окно. Причал оказался просто усеян ранеными. С одной стороны — да и хрен с вами, сдохните. А с другой…
А с другой это повод прокачать дипломатический статус.
Рывок через тени — и я снова среди инферн. На берегу их оставалось уже совсем немного.
— Целительницы есть? — спросил я на инфернском.
— Каждая третья, господин… — ответила мне одна из девушек.
— Надо подлечить нескольких раненых местных, — начал я объяснять, и тут же увидел, как скривились лица у девушек. — Вы не обязаны! Эти люди хотели вас растерзать, и я никого из них не оправдываю! Но они всего лишь жертвы предрассудков. И сейчас у нас с вами есть шанс эти предрассудки если не развеять, то пошатнуть.
Рогатые запереглядывались.
— Я согласна, — вышла вперёд одна девушка, судя по цвету кожи — соотечественница Ариэль. — Но хоть один косой взгляд…
— Косые взгляды наверняка будут, — покачал я головой.
— Хорошо, я потерплю, — закусила она губу.
— Я тоже согласна… и я… и я…
По итогу добровольцев набралось семеро… инферн, с которых я тут же, без всяких лишних рассуждений, снял ошейники.
— За мной! — приказал я, и кинулся сквозь толпу.
Гвардейцы молча расступились, а вот ацтеки хотели было остановить нас. Но увидев, что на рогатых нет ошейников, аж прыжком в стороны отскочили.
Рядом со мной из теней вышли два ягуара. Я их давно уже заметил, они стояли, мялись и явно выглядывали меня. Обратно людьми они не перекинулись, так что когда один из них заговорил, разобрать речь оказалось непросто.
— Р-р-ргоспод-д-дин сн-нает, што дел-лает?
— Знаю, знаю, не парьтесь. Лучше пройдитесь по верхним этажам тех зданий. Я вам там подарки оставил. Имейте в виду, я всё отснял, так что замять не получится. И тех, кто послал подстрекателей, я лично найду.
— Уд-д-дачи, — кажется, ягуар хмыкнул.
И оба оборотня нырнули в тени.
Ну хоть мешать не стали, и то ладно.
Меж тем горожане, из числа тех, кто так и не понял, что произошло, расступились сперва перед ягуарами, а потом и перед нами с инфернами. Что-то ворчали, шептали, только что не скалились, но аура Охотника не давала им даже приблизиться. Инферны тоже в долгу не оставались, сзади я слышал приглушённое, почти звериное, рычание. Но девки держались.
Мы вышли на открытое пространство, и перед нами открылась картина побоища. Два или три десятка раненых, которые громко стонали, лёжа на асфальте, или
