Не та война - Герман Иванович Романов
Отдав команду рулевому квартирмейстеру, Матусевич замолчал, продолжая внимательно смотреть на британскую эскадру. А та действовала нахально, если не сказать грубо. Три «дункана» навалились на головные броненосцы — «Потемкин» и «Три святителя» приняли бой, и начали действовать раздельно от остальных броненосцев, имея большую на два узла скорость. Отряд Миклухи и примкнувший к нему «Ростислав» стали отставать и сцепились с полудюжиной «канопусов». Бой там разгорелся не на шутку, дистанция между колоннами медленно сокращалась.
— На них хоть и двенадцатидюймовые орудия, но ствол короче — 35 калибров. Бой на дальних дистанциях для англичан невыгоден, к тому же наши броненосцы защищены толстыми плитами, которые не пробить и с короткой дистанции. Так что противнику нужно сближаться, а это чревато — шестидюймовый пояс будет легко пробиваться даже девятидюймовыми пушками «императора». «Канопусы» ведь бронированы как тот же «Ниссин», только меньше по борту «размазали». У Миклухи есть шансы, и неплохие — уйти не сможет, в скорости сильно уступает, но хоть один вражеский броненосец потопить сможет — с пятнадцати кабельтовых наши пушки и пояс пробьют, и броневой скос палубы за ним, и угольную яму.
— Вы предлагаете пойти на прорыв с новыми броненосцами, оставив на растерзания старые? Или я вас неправильно понял?
Александр Михайлович сумел обуздать гнев — заподозрить в трусости Матусевича было невозможно, не тот он человек. И посмотрел на «дунканы», с которыми он уже сходился в бою, тогда эти броненосцы шли под флагом страны Восходящего Солнца. И те дали жару, сражаясь втроем против четверых, но сейчас перевес уже у них. Но только в главном калибре, имея по восемь шестидюймовых стволов в батарее (на «святителях» заменили 120 мм пушки на шестидюймовые), русские корабли почти не уступали в совокупном залпе британским. А вот у контр-адмирала Миклухи ситуация, пожалуй, получше, хотя против восьми 305 мм пушек «Наварина» и «Полтавы» у противника тройной перевес. Но ведь есть четыре 254 мм ствола на «Ростиславе», да еще семь 210 мм и 229 мм орудий на других броненосцах. Так что перевес у англичан не тройной — полуторный по весу залпа, не больше. А по стволам главного калибра так вообще цифры «сглаживаются» — 24 против 19, едва на четверть. К тому же дистанция между противоборствующими колоннами сокращается, что немаловажно — тонкая броня «канопусов» будет пробиваться уже уверенно всеми этими орудиями.
— Если мы потеряем два броненосца, то нужно идти на прорыв, чтобы хоть что-то сохранить. В любом случае все черноморские броненосцы должны дойти до Порт-Артура, тут плыть недалеко. Но думаю, потери нужно снизить — необходимо еще раз радировать в Дальний. Броненосец «Адмирал Ушаков» и крейсер «Память Азова» должны выйти нам навстречу. Они все же вооружены неплохо, и смогут защитить наши поврежденные корабли.
Матусевич недоговаривал, но Александр Михайлович прекрасно понял «изнанку» слов — если требуется жертва, то лучше принести ее тем, что приносит небольшую пользу, и кого не жалко. Весьма рациональный и здравый подход, против которого он бы яростно протестовал всеми фибрами души перед началом еще той, первой войны с японцами.
Но не сейчас — теперь на многие вещи Сандро смотрел несколько иначе, вернее абсолютно по-другому. Здесь, под взрывами вражеских снарядов, неожиданно пришла простая мысль — мало героически погибнуть, нужно причинить максимальный ущерб вековому врагу России. И такой, чтобы тот уже никогда так гнусно не наглел.
— Всем подводным лодкам по мере готовности идти к Вей-Хай-Вею, и там поджидать английские броненосцы. Именно там — атаки в море бесполезны, нужно пускать торпеды, когда малым ходом приползут, или на якоря встанут. Пусть команды субмарин сделают все что можно — а мы тут постараемся хорошо потрепать врага. И вот еще что — минным крейсерам принять мины и выставить их у базы, и под утро атаковать возвращающиеся корабли противника торпедами. Думаю, такой дерзости англичане от нас не ожидают — они ведь считают себя «властителями морей», вся ж… в ракушках, осьминоги жеваные, якорь им задний клюз!
Александр Михайлович не сдержался, выдал матерную рулады — впервые он ощутил жгучую и непримиримую ненависть к «туманному Альбиону». В душе была пустота — отдав приказ, он осознал, что теперь придется драться до конца, или последнего снаряда, но постараться причинить британцам максимальные потери.
— И спешно готовить другие субмарины к выходу — от Дальнего до Вей-Хай-Вея едва сотня миль, пятнадцать часов хода, как раз к рассвету позиции займут. Минным крейсерам вообще шесть часов экономическим ходом, тут идти всего ничего. А всем дестройерам, даже «соколам» идти к флоту — дадим бой. Канонерским лодкам ждать на подходах к Квантуну, чтобы успеть оказать помощь. В радио Бубнову укажите, но все шифром — пусть как можно быстрее продумает план блокады Вей-Хай-Вея подводными лодками. Одни там караулят, другие запасы в Порт-Артуре пополняют, от него идти чуть ближе. И по телеграфу пусть во Владивосток немедленно сообщат — если потребуется, то по железной дороге от них подводные лодки перевезем.
— Все понял, ваше императорское высочество, отлично придумано — англичане такого точно не ожидают от нас. Морская блокада подводными лодками при поддержке миноносцев и крейсеров, с ночными набегами и минными постановками. Тогда да, Порт-Артур предпочтительней, хотя от него идти только до Чифу ближе. До Вей-Хай-Вея примерно одинаково. Но зато как база для субмарин как нельзя лучше подходит.
— Вот и устроим им войну без всяких правил. Надеюсь, что хоть что-то потопят — ведь англичане со времен Трафальгара не воевали серьезно, благодушные они сейчас, самоуверенность царит, как у нас в январе позапрошлого года, когда броненосцы на внешний рейд Старк поставил.
Сандро помрачнел — сейчас удалось собрать на Дальнем Востоке лучших адмиралов, тех, кто проявил себя в этой войне. А также заслужил «орлов» на погоны. А вот другие, кто ни рыба, ни мясо, обосновались на Балтике или в Крыму, туда же «задвинули» тех, кто бежал из Порт-Артура, как Рейценштейн на «Аскольде», или ничего кроме поразительной лени и бестолковости, не показал — такой как Греве во Владивостоке. Но так такова природа войны — на ней получают возможность «продвинутся» те, кто научился воевать как нужно, и приносит победы. А вот неудачников нужно немедленно «задвигать» куда подальше — такие как Куропаткин не на своем месте оказались,
