Представитель по доверенности (СИ) - Путилов Роман Феликсович
— Наташа… — я поцеловал в изящный носик: — Сделай еще одно дело. В бардачке «Нивы» видеокамера лежит. Там все просто — кнопка «повер» и красная кнопка — «съемка». Сейчас капитана понесут в машину «скорой помощи», ты сними этот процесс крупно и подробно, а потом поговори с киоскером будки «Союзпечать» на остановке. В этом городе должно быть какое-то издание или кабельный канал с криминальными новостями, чтобы был популярный и не боялся ни ментов, ни прокуроров. Созвонись с ними и скинь информацию об этом безобразии…
— Канва такова…- я стащил кожанную куртку с залитой кровью грудью, и стал стаскивать серый свитер с темными от крови и задубевшими концами рукавов: — Группа из Города в составе опера Конева, стажера Брагина и опера Громова работал по информации о без вести пропавшем гражданине Новикове, совместно с местным участковым…фамилию его спроси…и в процессе проверки информации попали в засаду, которую устроила злобная вдова –убийца, которая коварна ранила храброго участкового и пыталась забаррикадироваться в квартире, взяв в заложники пятилетнего сына. Совестными усилиями нашей группы и местных эта самка собаки была обезврежена, труп мужа обнаружен на балконе, мальчик спасен. Все запомнила? И не забудь особо подчеркнуть, что Брагин, как Бэтмен, с восьмого на седьмой этаж героически сигал.
— Как все сделаешь, позвони сюда, там на телефонном аппарате в коридоре, внизу этикеточка наклеена, с номером телефона квартиры. Я думаю, нас здесь еще пару часов продержат, поэтому позвони и скажи, где тебя забрать. Видеокассету не отдавай, разреши только копию снять и лишь момента, где участкового вносят. Беги.
Наташа тряхнула челкой и убежала, потом в лифт загрузили носилки с участковым, потом, под конвоем увели вдову Новикова, а затем прибыли милицейские и прочие начальники, попытавшиеся орать на нас с Русланом — Брагин для них был никем, поэтому он благополучно смылся в отсиживаться машину. Попытку Руслана вступить в дискуссию с обладателями больших звезд я пресек на корню, сообщив, что перепираются ни с кем мы не будем, тем более, что их больше, и они нас попросту перекричат, поэтому просим дать нам по два листа и по копирке для написания рапорта. Рапорта писались (Руслан бесстыдно списывал у меня, даже особо не скрывая этого факта) я изложил свой взгляд на произошедшие события в той-же героической канве, что сейчас надеюсь, излагала Наташа местным журналистам.
Попытку порвать мой рапорт со стороны какого-то прокурора я остановил сообщив, что больше бумаги писать не буду, только официальные допросы. Очевидно, что выглядел я достаточно решительно, что заместитель какого-то прокурора сплюнул, сунул скомканный и надорванный листок рапорта, терпеливо ожидающему окончания скандала, следователю и куда-то убежал.
.
Глава 14
Глава четырнадцатая.
Декабрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.
Должен заметить, что Наташа сработала на твердую «пятерку». Я не знаю, что она рассказала журналистам местного коммерческого канала, но они прислали девочку-репортера с оператором, что перехватили на улице, ожидавшего окончания следственных действий, Виктора Брагина и теперь я снимал на видеокамеру с экрана телевизора полуночный блок местных новостей, где, стеснительно улыбающийся, «стажер» подробно рассказывал, как его спустили с балкона восьмого этажа, чтобы он координировала операцию по освобождению заложника, что он чувствовал, когда висел над пропастью, а также его испуг, когда он понял, что под его ногами лежит, завернутый в полиэтиленовую пленку, замерший труп Сереги Новикова. Шустрые журналисты подсуетились и нашли парочку словоохотливых соседей, которые рассказали, что милейший мясник часто пил, а выпив, гонял свою семью и бил жену смертным боем. Но это все не умаляло подвига Брагина, потому что на камеру местных «новостников» попал момент, когда из подъезда, в сопровождении санитаров, вывели и бьющуюся, рвущуюся из самой настоящей, смирительной рубашки, вдову, в которой человеческого осталось очень мало, а значит и мою версию, о том. Что мы здесь костьми легли, чтобы освободить маленького заложника, будет, в принципе, некому. Камеру я выключил, когда по экрану побежал текст прогноза погоды на завтра, и из душа пришла Наташа, с полотенцем на бедрах.
— Я думала, ты ко мне придешь… — чуть обиженно заметила она, откидывая одеяло.
— Извини, новости ночные снимал. — я убрал камеру в тумбочку.
— Зачем?
— У нас Брагин до сих пор с областным УВД судится за незаконное увольнение. Дело из областного суда вернули в районный, на пересмотр, но там слишком много желающих его не восстанавливать. Вот я и пытаюсь собрать побольше материалов, что Витя герой, а не бандит, способный людям руки ломать.
— Он кому-то руки сломал? — поразилась Наталья.
— Не руку, а палец, при задержании, на такой же семейной драме… — я подхватил легкое тело девушки и посадил на себя сверху: — и вообще, не бери в голову, там Валентина в суде, вроде бы, справляется…ты что⁈
Бедро блондинки вроде бы сдвинулось совсем чуть-чуть, но я почувствовал, что стало трудно дышать.
— И что за Валентина? — волна светлых волос, пахнущих свежестью, упало мне на лицо, но романтики тут было совсем чуть-чуть — серые глаза таили нешуточную угрозу в случае неправильного ответа.
— Валентина — моя личный юрист. Очень красивая, между прочим. — подразнил я блондинку, и, напрягшись, приподнял взвизгнувшую от неожиданности девушку, убрав ее колено с моей шеи: — И вообще, что за вопросы?
— Ну и иди к своей юристке! — Наташа, сорвав с меня одеяло, стала закутываться в кокон. Так как одеяло у на было одно, а комната не протопилась от слова совсем (Демон, почему-то огонь в печи не поддерживал, а бесстыдно дрых на нашей кровати), одеяло мне пришлось отбирать, отвоевывая сантиметр за сантиметром у наглой питербурженки. В обще м угомонились мы часа в два. Что удивительно, за стенкой был слышен только богатырский храп добрых молодцов, никаких девичьих голосков и ритмичного скрипа кроватей, видимо, умаялись богатыри.
Следующий день прошел очень нервно. Его мы посвятили изъятию автомобилей в столице горной Республики. На автовокзале встретили группу потерпевших, загрузили их в два имеющихся у нас автомобиля и поехали по адресам. Быстро работать нам помогало предварительная разведка мест стоянок и количественный перевес в грубой мужской силе — шесть потерпевших, жаждущих крови и наконец получить свою «ласточку» сметало все преграды. Местные обычно не успевали сгруппироваться.
Новый владелец автомобиля слышал шум сигнализации, хватал ключи, бежал спасать свою машину, где попадал в засаду, после чего, обычно возвращался домой, с протоколом изъятия автотранспорта, документов на машину, ключей, повесткой на допрос и чувством, что его обокрали. Попытки кидаться в драку заканчивались обычно побоями со стороны наших потерпевших, вызов местной милиции так -же никакого результата не дал — у нас была санкция от местного милицейского руководства. Машины же, которые не подавали признаков жизни, просто пристегивали на жесткую сцепку, которую по нашему заказу изготовил где-то в мастерских и привез из Города один из потерпевших. Один конец сваренного из уголка, регулируемого по ширине треугольника цепляли за фаркоп моей «Нивы», два противоположных конца крепили к проушинам несчастного японца, после чего, наплевав на сохранность коробки-автомата, тащили машину в соседний переулок, где уже спокойно вскрывали машину, снимали с положения «Паркинг», и на маленьком, но обладающим всеми ведущими колесами, «Субару», тащили вызволенную из плена автомашину на одну из баз отдыха за городом. Потерпевший подписывал мне акт, что машина принята от органов внутренних дел и претензий он не имеет, после чего мы ехали за новой автомашиной, а владелец, в компании своих коллег принимался за реанимацию своих машин. Здорово было только на бумаге. Столько проклятий и «добрых» пожеланий в свой адрес в один день я не слышал, наверное, с рождения. Завершение этого длинного и бестолкового рабочего дня было как в анекдоте про спасенного мальчика и потерянную шапочку.
