Шаг третий. Призовой - Сергей Чернов
Подумаешь, чеболи! Корейцы не понимают, насколько они уязвимы. Любой удар по имиджу для них крайне болезненен. Именно поэтому члены их кланов стараются держаться в тени, вдали от вездесущих СМИ.
Тренировку пропускаю, так что сегодня ухожу раньше. Вместе с ЧэЁн.
— И что теперь будет? — допытывается подружка.
— Много чего будет, — предвкушаю с наслаждением. — Главное, чтобы не со мной.
— Ты поссорилась с чеболями, — обвиняюще утверждает ЧэЁн.
— Это каким образом? Не захотела встать рядом с ней на пьедестал? И что? Ей же лучше, в морду свою наглую не получила. Нет. Ничего плохого я ей не делала. Не стала молча терпеть её подлость, только и всего.
Место действия: квартира семьи Ким.
Время действия: 26 октября, 19.40.
ДжеУк успевает к ужину, что, между прочим, бывает не всегда. Справедливости ради, не так уж часто опаздывает. Вот и сегодня не опоздал. Сидим, ужинаем.
Из-за прихода домой раньше обычного и успеваю сделать больше. Напечатала четыре страницы книги, поупражняла ноги, в том числе, балетными па. Аккуратно, блюдя заветы господина доктора. Проштудировала пропущенные темы по гуманитарным предметам, точные науки откладываю. Они не так легко даются.
— Как у тебя дела, Лалиса? — интересуется аппа. Да, все уже спросили, теперь его очередь.
— Замечательно, папочка. Оказывается, очень интересно в школу ходить, когда можно домашнюю работу не делать, когда учителя не спрашивают… — завожу глаза вверх, — сказка, а не учёба.
ДжеУк жизнерадостно ржёт, все остальные присоединяются улыбками. Звонит телефон отца.
— Сиди! — командует Пакпао. — Поужинаешь, тогда и перезвонишь. СонМи, выключи папин телефон.
— Только если не от президента фирмы, — успевает проявить осторожность ДжеУк. СонМи успокаивает, говорит, что незнакомый номер.
— Поддерживаю, хальмони, — соглашаюсь с решительностью бабушки. — Мне иногда кажется, что это не мы владеем телефонами, а они — нами.
— Я уже не рискую угадывать, кто ужин приготовил, омма или харабоджи, — встаю из-за стола. — Я теперь и по ресторанам ходить не хочу. Что я там увижу?
Мама и дедушка с улыбкой переглядываются. Остальные присоединяются к похвалам.
Через десять минут ко мне врывается ДжеУк. Какой-то взъерошенный. В руках телефон. Звонок, видать, был всё-таки важный.
— Собирайся, Лалиса! Надо ехать!
Отвечаю привычно неподвижным лицом, только в глазах недоумение: с чего такая спешка? Да ещё и нам обоим?
— Они звонили, — папочка ДжеУк уже не кричит, но взволнован, — семейство Кан. Те самые чеболи! Та девочка, которая тебя отталкивала на соревнованиях…
Наконец-то папаньке удаётся сформулировать нечто связное, что можно понять. Они, семейство Кан, те самые… — я бы поняла сразу, если б говорила женщина. Но от мужчины этого как-то не ожидаешь.
— Они пригласили нас к себе в гости. Я так понимаю, обсудить наши проблемы.
— Папочка, у нас нет общих проблем. Их проблемы нас не должны волновать, наши — их не касаются.
— Как ты можешь так говорить, дочка?! Такие люди нас приглашают! Всё! Хватит спорить! Одевайся!
И как этому противостоять? В дверях стоит Пакпао, за ней заинтересованный харабоджи, и если они помалкивают, то рассчитывать на них нельзя.
— Тогда выйди, аппа, и позови СонМи. Мне надо привести себя в порядок, накраситься…
— Не надо тебе краситься, ты и так красивая, — не поддаётся на отговорку ДжеУк. Не прошла попытка, но слышать приятно.
— Всё равно СонМи зови, мне надо одеться. Я к таким людям в старых джинсах не пойду, — онни появляется на мои слова, как чёрт, которого помянули. И аппа понимает, что этот раунд он проиграл. Берётся за телефон, видимо, извиняться, что опоздает.
С чувством, толком, расстановкой формируем с онни наряд для меня. Кое-что она приносит своё. Смеха ради водружаю на голову любимую панамку. СонМи, ни слова не говоря, тут же сшибает её с моей головы.
Лихорадочно думаю, как увильнуть. Чувствую всеми фибрами, что ехать нельзя. Наверняка мне каким-то образом попробуют выкрутить руки, заставить сделать то, чего я не хочу. Да с самого начала, я не хочу к ним ехать! Ни на одно место они мне не упали!
И что делать? Меряю шляпку, принесённую СонМи.
— Хорошо, — утверждает онни, — тебе идёт. Серьги нацепи…
Аппа подхватился, потому что его зовёт а-а-х! какой жених, то есть, высокое лицо. Вот только… точно! Замираю. Как раз мне онни серьги цепляет.
— Аппа! — ДжеУк врывается незамедлительно.
— Лал-л-и-и-са! — стонет он. — Ты готова? Мы опаздываем!
— Аппа, — медленно поворачиваюсь к нему, как могучая многоствольная морская орудийная башня, и произвожу мощный выстрел изо всех стволов в упор, — а ты у своего президента, господина Сона разрешение спросил?
Любуюсь растерянным видом и выпученными глазами. Добиваю.
— Ты думаешь, ему понравится, если ты за его спиной будешь встречаться с руководством чужой корпорации? По любому поводу?
ДжеУк растерянно и беззвучно открывает и закрывает рот. Молча уходит. Закрываю двери. Поворачиваюсь к СонМи, скидываю на кровать шляпку, отцепляю серьги. Та тоже превратилась в статую.
— Всё, онни! Поездка отменяется или я ничего не понимаю в колбасных обрезках.
— Каких обрезках? — глупо переспрашивает СонМи.
— Не важно, — отрезаю я. — В любых!
И говорить не стоит, что я оказалась права. Мне потом харабоджи рассказал. ДжеУк доложил и получил приказ президента не дёргаться, он, де всё решит сам. Так харабоджи понял по словам ДжеУка и его невнятным междометиям.
На ночь немного поразбирала математику. И чуть-чуть физику. Надо же! Тему ядерного распада будем проходить. Ну-ка, что тут? Кое-что из прошлой жизни Евгения я помню.
Место действия: школа Сонхва.
Время действия: 27 октября.
Мой счастливый период, когда я делаю всё, а мне за это ничего, продолжается. Что у нас сегодня после обеда? Хореография и английский? Замечательно! На хорео ещё схожу, а английский нафиг. У ЧэЁн домашку узнаю.
Дирекция у меня непривычно вежливо поинтересовалась, когда я смогу прибыть к ним на важный разговор. Дирекция в лице ДжиСопа-сии, подошедшего ко мне на перемене. Решаю не жертвовать своим временем, а половиной литературной пары. Ибо там всё равно вода по большей части.
Кабинет директора Ю.
Время 11.15.
Захожу. Привычно извиняюсь за отсутствие традиционного поклона. Всерьёз подумываю выклянчить у доктора справку, что мне нельзя кланяться в течение месяца. За этот срок все вокруг привыкнут, что Ким Лалиса никому не поклоняется, и не будут шипеть вслед.
Усаживаюсь. Я — четвёртая. Кроме двух директоров в наличии учитель физкультуры.
— Лалиса-ян, когда у тебя освобождение от физкультуры заканчивается? — первым делом интересуется физкультурник.
— Официально ещё завтрашний день я освобождена от всех занятий, сонсенним. После этого две недели от физкультуры и частично
