Банхар (СИ) - Болот Ширибазаров
На пути у него возникла Миснэ. Ей неудобно было сражаться с асуром, поскольку тот и прикрывался Володей как щитом, и бил им как дубиной. Володя хрипел, пытался вырваться и дотянуться клыками до лап асура. Но это существо было в разы сильнее любого черного савдака, барнака или максара.
Извернувшись, Володя полоснул асура по животу когтями задних лап. Асур вздрогнул, и его голова окаменела на лету. В это же мгновение другой асур задел Миснэ своей секирой.
Стая бурых савдаков с диким воем ворвалась через ворота в ущелье.
«Ну все, теперь точно конец!» — подумал Володя.
Стая в мгновение ока разорвала на мелкие кусочки черных савдаков, которые уже добивали Колю, и бросилась в гущу битвы, стараясь первым делом достать асуров.
Атакующие дрогнули. Первыми побежали черные савдаки и барнаки. Следом бросились наутек максары. Асуры, сбившись в круг все еще оборонялись. Но под ливнем стрел все до единого быстро обратились в статуи.
***
— Вся вторая коробка, все до единого, — Женька смотрел пустым взглядом на статуи воинов, они все еще стояли, сжимая щиты и мечи. — Пепел.
— Если бы не они, порешали бы нас всех как котят, — Леха хлопнул друга по плечу. — Ты асуров остановил, брат. Теперь тебя услышат.
— Коробки не спасут нас от пепла.
— Пойдем, там Миснэ…
Она лежала в шатре, на ложе из трав. Вокруг нее суетились айны, пытались остановить окаменение омовением и мазями. Но ее ноги уже стали каменными.
У входа стояли офицеры, прибывшие во главе сильно припоздавшего подкрепления, Женька, Леха, Володя и Коля.
— Женя, — прошептала Миснэ побелевшими губами.
Женька подошел к ее ложу и присел на колено. Она протянула ему свиток.
— Теперь ты сможешь создать пехоту.
Женька принял свиток обеими руками и отошел в сторону.
— Леша, — у края ложа присел Леха. — Тебе дадут усиление с западного форта. Помнишь наш разговор? Они копают под Шамана. Пусть копают. Нам нужно время.
— Понял! — ответил Леха.
— Много не можем дать, — вмешался седовласый сарт, командир отряда подкрепления. — Форты тоже нужно оборонять.
— Это моя последняя воля! — Миснэ посмотрела на Женьку. — Он был прав. Форты нужно оборонять изнутри, пехотой.
— Я же говорил, они еще не скоро освоят осаду, — заволновался Женька. — Асуры — это исключение…
— Нужно сегодня же начать эвакуацию библиотеки, в западный форт, — продолжила Миснэ. — Это нужно сделать как можно быстрее.
— Сделаем, — кивнул седовласый сарт.
Миснэ вздрогнула. Каменный тлен тянулся от ее ног к голове все быстрее и быстрее.
— Володя, черный принц…
Глаза Миснэ остекленели. Коля громко, тоскливо завыл и пополз к свей хозяйке. Но его остановила одна из айнов.
— Вам нельзя присутствовать на обряде, — произнесла девушка. — Прошу всех покинуть шатер.
***
Кабала все еще стояла, но те луга, что когда-то цвели вокруг этой скалы, теперь зияли темными пятнами, их засыпало пеплом. Стая гохаев, нервно похрюкивая, копала под скалу со стороны пустыни. Лишь один из этой стаи, тощий, облезлый вепрь величиной с белого носорога стоял в стороне и внимательно озирал окрестность.
— Видал? — шепнул Леха. — Часовых выставляют. Когда такое было раньше? Если увидят нас, драпанут. Раньше в атаку шли, теперь убегают. Знают, гады, что долго мы здесь все равно не сможем их караулить.
Леха, Коля и Володя наблюдали за гохаями из-за обломков скалы. Этими обломками были усеяны все пустыри вокруг Кабалы.
Скала дрогнула, и огромный кусок породы обрушился на гохаев-копателей. Пепел потянулся в разные стороны смертоносными клубами. Леха машинально натянул на лицо платок-маску.
Когда пыль, наконец, улеглась, гохай-часовой отряхнулся, осмотрел обломки скалы, пристроился боком к каменному останцу и начал тереться, похрюкивая от удовольствия. Огромные, как рога буйвола клыки торчали из его пасти, пятак монстра был похож ковш бульдозера. Он так увлекся процедурой, что не заметил, как к нему подкрался Коля.
Клыки Коли прошили кожу у глотки гохая и завязли в складках. Одним точным ударом монстр отбросил от себя савдака, повернулся к нему, встал на изготовку и, хрюкнув, превратился в кучу пепла.
— Прости, Коля, биться с гохаями это не твое, — Леха подобрал почерневшую стрелу, отряхнул ее и вернул в колчан.
— Я все равно буду их убивать, — Коля тяжело дышал, вывалив язык.
— А так ты скоро превратишься в обычного савдака.
— Плевать! Сдохну, но за хозяйку отомщу!
— Еще пара лун, и будет обычный камень, — перчаткой Леха смахнул пепел с останца. — Мой первый командир, как отец мне был.
Присмотревшись, Володя заметил, что останец представлял собой две статуи, они сцепились в последней, смертельной для обоих схватке.
— Наш первый максар, — Леха вздохнул. — Подошел, сказал, что с посланием прибыл, и начал рубить всех направо и налево. Пепла много, дышать нечем.
— Странно, но я ничего не чувствую, — Володя повел носом.
— Потому что по природе ты черный савдак, — Леха снял платок, отряхнул его и снова натянул на лицо. — И это хорошо, для нас.
— А почему эту скалу называют Кабала? — спросил Володя.
— Раньше девицы сартов принимали здесь дохов, — ответил Леха. — Нашим девицам, чтобы родить, сначала нужно принять доха, сущность младенца. Вот, здесь и принимали, у этой скалы. Ветер особый их сюда приносил. Я пока об этом мало что знаю, могу наврать.
— А сейчас где принимают?
— Нигде. Давно уже пополнения нет. Ну что, пора?
Леха быстро поднялся вверх по горной тропе, взобрался на большой камень, приложил стрелу к тетиве и приготовился к стрельбе.
— Еще идут? — спросил Коля и оскалился. — А ты чего это в меня-то целишься, Леха?
— Поверь, Коля, он не промахнется! — Володя тоже встал на изготовку.
— Вы чего, пепла надышались? — Коля изобразил искреннее недоумение.
— Мы знаем, что ты — бузур! А бузуры — большие мастера притворяться.
— Понятно! — Коля присел и почесал за ухом.
— Коля, мы не хотим тебя убивать!
— Оно и видно, — Коля покосился наверх, туда, где сидел Леха.
— Коля, во-первых, нам нужен источник ненависти!
— Замечательно. А я тут причем?
— Мы знаем, что ты — дитя Харана. Ты — черный принц!
— Чего? — Коля широко разинул пасть. — Еще кем меня назовете?
— Нам не до шуток, Коля!
— А я не шучу, не смешно, — Коля задумался. — Скажи, Вован, Миснэ тоже так думала?
— От нее я узнал кто ты.
— А вот это обидно! Тебе сколько
