Капитан (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

— Ишь ты! Лихо! То есть пороховой завод, две баржи и буксир вы просрали но всё равно молодцы? — прищурился дивизионный комиссар.

— Виноват! Извините что выжили товарищ комиссар! — закусил я удила, да похер уже.

— Ты мне тут свой характер не показывай Жохов! Что выжили и батарею с переправой уничтожили молодцы, но то, что потеряли груз очень плохо! Это пороховой завод Жохов, его ждали в Ленинграде! Что с Горгадзе?

— Погиб во время засады.

— Жаль, хороший был человек и коммунист — протянул комиссар и повернулся к командующему флотилией — что скажешь Александр Петрович?

— Товарищ дивизионный комиссар, считаю, что вины Жохова нет. Мои канонерки и катера в Свирь до сих пор не могут прорваться, а они прошли по ней семьдесят километров и смогли вернуться назад. Если они хотя бы на день прервали переправу финских войск, то это просто огромная удача, мы с двадцать четвёртого сентября пытаемся эту переправу накрыть. Что касается того, было ли возможно прорваться в Ладогу, то считаю, что эта задача была невыполнима для двух небронированных, плохо вооружённых буксиров. Бронекатера, без груза и на полной скорости, возможно бы и прошли, но в данном случае скорость каравана не превышала шести-восьми узлов, лёгкая добыча как для артиллерии, так и для авиации. Есть приказы, которые просто невозможно выполнить. Вы не знали всей обстановки, а она каждый день меняется.

— Выходит я им невыполнимую задачу дал и на смерть послал? — грустно вздохнул комиссар — да не отвечай капитан, это вопрос риторический. Ладно. Что планируете делать?

— Произвести самый необходимый ремонт и возвращаться в Архангельск, пока не встал лёд на канале — ответил я, хотя не был уверен, адресован ли вопрос мне.

— Может лучше их тут оставить? — проигнорировав меня, снова спросил комиссар у Дьяконова. Я напрягся, оставаться на Онеге я категорически не хотел — нам ещё одна канонерка не помешает.

— Нецелесообразно. Скоро конец навигации, нам придётся уходить на зимовку, по мелководным рекам, и всю зиму флотилия будет бесполезна как боевая единица. Тральщик же судно морское, с нами он пройти не сможет, а на Белом море его можно будет использовать всю зиму как для траления мин, так и для проводки караванов.

— Хм… чего-то караваны водить у них не очень-то и получается — опять затянул свою песню комиссар и задумался — Ладно. Разрешаю уходить в Белое море. Вопрос по вашей вине Жохов остается открытым, я дам распоряжение расследовать этот случай особым отделом фронта. Если вашей вины нет, будете награждены, если же всё-таки окажется, что вы струсили или мне врёте, тогда не обижайтесь, сейчас война и судить вас будут по законам военного времени! О результатах проверки штаб Северного флота будет своевременно уведомлён, с моими выводами! Что бы он в холостую не ходил, предайте его в охранение ближайшего каравана, который формируется для отправки в Беломорск. Действуйте!

Комиссар, не прощаясь и не сказав даже слова экипажу, развернулся и зашагал к машине. Я стоял как оплёванный, смотря ему в след. Это мне чего теперь делать? Я ждал или того, что меня арестуют, или благодарности, а тут третий вариант нарисовался. Вот не люблю неопределенности, не зря говорят, что самое худшее это ждать и догонять! Теперь ходи и думай, наградят или расстреляют? Да хрен на эти награды, их мне обещали уже ни раз, так и не дали пока ни одной, я покоя хочу! Этот комиссар мог сейчас всё решить, ведь всё очевидно, но нет, он не хочет признавать, что был не прав. Да и особистам можно по-разному поручение дать — ищите как докопаться или наоборот. Я обернулся к строю и нашёл взглядом Гришу.

— Слышь бандит, у тебя водка есть или всю уже выжрали?

— Для тебя найдём командир — ответил мой боцман, сочувственно смотря на меня, наш разговор слышала вся команда.

— После похорон организуй на всех. Нужно помянуть братишек — пересилил я себя. Нажраться хотелось прямо сейчас, но через час на городском кладбище мы хороним своих бойцов, которые погибли во время прорыва. Среди них и Ваня… Он держался долго, почти до прихода в порт, но всё же раны оказались не совместимыми с жизнью. Из старого состава китобойцев нас оставалось всё меньше и меньше.

Мы вышли из Вытерги через три дня. Залатали наш тральщик на скорую руку. Деревянные колья так и остались торчать в надводной части обшивки, пробоины ниже ватерлинии наскоро заварили сваркой, особо не заботясь о эстетическом виде судна. Дыра в надстройке сейчас закрыта деревянными щитами, разбитую зенитку сняли, восстановили одну из раций. Не до нас было Онежской флотилии, да и чужие мы ей. Нам дали боеприпасов, дали медикаментов и провизии, заправили топливом и выпнули с базы. Мы шли в Медвежегорск, где нам было предписано присоединится к каравану из лихтеров и барж, которые эвакуировали очередной завод в Беломорск. Идём себе средним ходом, никого не трогаем и нас тоже все стороной обходят. Наш боевой буксирокитобойный тральщик кого хочешь отпугнёт! Команда не сидит без дела, потихоньку приводя «Шторм» в приличный вид, я гоняю всех и каждого, чтобы сделать по максимуму, пока есть такая возможность. Да и мыслей дурных так в голове меньше и у них, и у меня.

— Витя, дал бы ты отдохнуть людям, будь человеком — наконец не выдержал Изя, наблюдая за процессом рядом со мной на мостике — они после боёв, им бы в себя прийти.

— Ты вроде бы уже не сухопутный, а говоришь глупости! Где ты тут людей видел? И с какого хера я человек? — задал я вопрос комиссару.

— А кто⁈ — опешил Изя.

— Запомни, мы не люди, мы моряки, а моряка лишь раз в жизни называют человеком, и то, когда он за бортом — учу я жизни замполита — ну вот смотри, ты думаешь зачем я их заставляю палубу протирать постоянно? Дождь иногда идёт, а они её драят после каждого раза, как только капать перестаёт! Ты думаешь я самодур? если сразу воду не убрать она замёрзнет! На палубе каток будет, этот лёд потом сбивать будет сложнее! Причем Гриша со своей командой это отлично знают и не жалуются! Понял?

— Понял, а зачем…

— За сеном Изя! Иди тоже делом займись, мне как командиру неприятно смотреть, когда кто-то из моих подчинённых без дела мается. Неправильно это, бездельничать могу только я, каждый член команды должен чем-нибудь заниматься лишь бы капитану настроение не портить! Флотская аксиома моряков: если предмет движется — отдай ему честь, если не движется — покрась его! Вон, хоть листок боевой составь, опиши наши приключения.

— А это дело! — оживился замполит — нужно выпускать боевые листки! Я побежал!

Начальник каравана, он же директор эвакуируемого завода с татарской фамилией Файзулин и рязанской рожей, был вне себя от восторга, когда наш тральщик присоединился к его каравану. Единственный цельнометаллический корабль, да ещё и морского класса, приспособленный для хождения во льдах и вооруженный средствами противозенитной обороны, был для него как манна небесная. Канал начинало сковывать льдом, работники шлюзов в адских условиях и с риском для жизни продолжали поддерживать его работоспособность, но буксирных катеров у Беломорканальцев оставалось всего три, и они уже ушли проводить другие суда, каравану же предписывалось двигаться без буксиров, так как другого выхода у них уже не было. Появление побитого в боях тральщика вызвало нездоровый ажиотаж у экипажей и пассажиров каравана, на нас смотрели сотни пар глаз, с ужасом и надеждой рассматривая повреждения «Шторма», наши перевязанные конечности и орудия с обгоревшей от частой стрельбы краской. У людей появилась надежда на спасение.

Эвакуировался Повенецкий судоремонтный завод. В течение пяти дней основное оборудование завода демонтировали и погрузили в деревянные лихтеры. Материалами, инструментами и всем необходимым для работы завода на новом месте загрузили баржи. Вместе, с оборудованием завода из Повенца в Беломорск отправлялись около ста рабочих. Призыву на фронт они не подлежали, поскольку имели «бронь». Все лето заводские специалисты трудились на техническом обслуживании флота и над оборонным заказом, изготавливали для фронта ручные гранаты и детали для минометов. Кроме этого, в караван были включены баржи с работниками заводского отдела рабочего снабжения, специалистами медицинской службы Беломорско-Онежского пароходства, орсовским оборудованием, товарами, медикаментами.