Азраиль. Небеса содрогнутся! Том 2 - Григорий Магарыч
Цыган?.. Возможно ли такое, что именно с него всё началось? Возможно ли, что именно он распилил мой камень? Не припомню, чтобы среди свободного племени цыган в моей прошлой жизни был кто-то заметный. Хотя…
— Кто именно, не вспомнишь?
Захар мотнул головой…
…а затем дёрнулся.
— Драгомир… Дэвид Драгомир — старый цыган! — выговорил он настолько чётко, что даже стало любопытно. — Да, он продал камень… и приковал на наш род взгляд дьявола.
Дэвид Драгомир, значит. Увы, но этого человека я не знал. Впрочем, такие люди не уходят из истории бесследно. Что-то да должно выявиться.
Я осторожно подпёр ногу, поднимаясь на колено — а затем выпрямился и поглядел на Софию. Сказать, что она была растеряна, испугана и… эмоционально опустошена — не сказать ничего. Впрочем, этого вполне было достаточно, чтобы посеять смуту в её душе.
Зашагав ближе к проёму, я поглядел на Захара вплотную. Руки мои безжизненно колыхались в такт походке, о них можно было забыть на какое-то время.
— Почему обитаешь здесь? — я говорил чуть ли не шёпотом, голос слегка хрипел. — Почему не оставляешь это место?
Старик пожал плечами, поглядел на застеленную кровать и… вновь пожал плечами.
— Ощущаю здесь его присутствие, — он говорил тихо, неспеша. — Добрым был господин. Тут помер, веришь? Константин порезал, да сбежал.
Я понимающе кивнул.
— Ладно Вовка, он уже в возрасте был, но… — добавил я, вздыхая. — Карину жалко.
— Раевский… — кулак старика сжался. — Убил бы проклятого, да сил нет. Говорил Карине, не связывайся, взгляд у него опасный. А она лишь отмахивалась. Люблю, говорила. Эх…
От отмахнулся, смахивая слёзы с лица; я лишь кивнул, подавляя в себе желание хлопнуть старика по плечу своей почерневшей рукой. Впрочем, обе они сейчас обездвижено висели на плечах — как сувениры.
— Ты сказал, был аукцион, — я всё ещё старался вспомнить, что за Драгомир. Может, цыган был исследователем или геологом?
Вполне возможно. Причём безумно талантливым геологом.
— Давно ещё был, — отозвался он, глядя куда-то в пустоту. — Не помню когда. А Дэвид Драгомир… вот его кое-как помню.
Я кивнул.
— Как выглядел, есть предположения?
— Высокий, плечистый, — перечислял старик, хмурясь. — Чёрные волосы, смуглое лицо и тёмные глаза. Аристократ какой-то цыганский, одним словом.
Впрочем, поездка оказалось более чем полезной. Первое; я и не ожидал Захара тут увидеть. А второе — новая информация… думаю, мы попробуем отыскать его с Альтаром.
Дэвид Драгомир, значит. Я запомнил.
— Пойду я, — заключил я, делая шаг к Софии. — Не поминай лихом, Захар. Как господина отпустишь, так на небесах ему привет передавай. И Вовке, и Карине. Скажи, на Земле долго ещё их помнить будут.
Слёзы старика сильнее покатились по щекам, он сгорбился, рухнул на колени и… заплакал. По-мужски — так же, как и я, когда только попал сюда.
Кто говорил, что мужчины не плачут? Пусть горят в Аду.
…как только я перешагнул за порог комнаты, голос Захара одёрнул меня. София к этому времени уже успела прийти в себя; она стояла в коридоре.
— Так… а кто ты? — он даже не повернул голову в мою сторону.
— Эраст… старый друг, — заключил я в полуобороте. — Ты меня не помнишь, но… разве это важно?
Захар мотнул головой; далее диалог не продолжился.
Я, спокойно прикрывая дверь плечом, поглядел на Софию — и вышел во двор поместья. Интересно, но сейчас — после того, как Аура боли в большинстве своём была поглощена — двор стал почти таким же, каким был прежде.
Прекрасные сады, цветущие яблони…
И что самое интересное — гнетущая Аура боли и всех сосредоточенных эмоций в нём тоже медленно растворилась. И теперь сказать, что это место было поглощено природой было сложно; именно так и должны выглядеть подобные места.
Без всей этой зловещей атмосферы я наконец ощутил, что пробыл тут слишком долго.
Оглядевшись напоследок по сторонам, попытался-было зашагать к машине, но меня чуть повело, и я удержался на ногах лишь потому, что успел опереться плечом о колонну.
Аура… она ещё не успела прижиться, схватиться с моим телом, поэтому кружилась голова.
— Ты в порядке? — голос Софии был надломан, а от того взгляда «стервы» не осталось и следа. Сейчас она казалась искренней.
— Водить умеешь? — прошептал я, делая над собой усилия не свалиться на газон.
Девушка кивнула, открывая мне дверь фургона.
…как только мотор загудел, я прислушался к себе.
Пожалуй, Ауры было… больше, чем я рассчитывал. Внутри меня играла какая-то тёмная энергия. Одновременно знакомая и чуть искажённая. Как если бы… ко мне вернулась небольшая часть моей прежней Ауры, но сильно покорёженная Небесной Аурой, перетекающей в моё тело из Восьмого Неба.
— Ты не говорил мне, что хочешь помочь, — спокойным голосом протянула София, выруливая на дорогу. — Так этот… Захар всё время был тут?
Я загадочно хмыкнул, оставив вопрос без ответа.
— …я много искала информацию о людях дома Рюриковых, но… — Раевская поглядела на меня через зеркало заднего вида. — Не думала, что дворецкий остался в этом доме. И вообще, я впервые встретила человека, способного лишиться рук, чтобы восстановить поместье.
Восстановить поместье? Я усмехнулся, глядя на свои руки. С чего бы поместью восстанавливаться?
— Что ты смеёшься? — София приподняла бровь. — За дурочку меня держишь? Думаешь, превратить заброшенный замок в роскошный особняк — это смешно?
— София, — мой тихий голос раздался по салону фургона. — Вези меня в штаб Красного ордена. И, прошу, не задавай вопросы, ответы на которые тебе не понравятся.
София, делая растерянные глаза, открыла рот.
Закрыла.
Когда я говорил, что собираюсь заняться чем-то… запрещённым, я имел в виду не реставрацию замка.
* * *
Второе Небо. Поселение Крах.
— Что… что за?!.. Быть такого не может.
Егор Пыськин в компании своих друзей стоял в густом лесу, что более недели назад был восстановлен Эрастом Орловым. Он вытаращил глаза; челюсть его повисла от… завораживающей картины.
Да, Егор именно то и делал, что хлопал глазами в изумлении при виде полностью сожжённой местности.
Он отлично помнил, как провожал Эраста сюда; собственными глазами наблюдал за тем, как лес полностью восстановился. Трава, деревья… если раньше они расцвели на его глазах, то сейчас… всё было в прежнем — погоревшем — состоянии.
— Пыськин, мать твою… — раздалось сзади. — Ты серьёзно думал, что мы поверим в твой бред? Каждый знает, что там пожар был! С какого перепуга
