Младший научный сотрудник (СИ) - Тамбовский Сергей

Отсутствовал он недолго, буквально через десяток минут вернулся и свистом вызвал меня наружу.

— Фома вон за теми кустами стоит, — он показал где, — пройди туда лучше большим кругом, чтобы на глаза никому не попасться.

Я послушался и нарезал круг довольно большого диаметра… за кустами и верно стоял тот самый неразговорчивый напарник Васи Синего.

— Что это с тобой? — удивлённо спросил он, узрев мою новую внешность.

— Конспирация, товарищ Фома, — ответил я, — мне лишние проблемы с армянами не нужны, так что представишь меня им, как Саню Борзова, и он, Саня этот, только что из психушки откинулся.

— А какие дела могут быть у воров в законе с психбольными? — задал он такой простой вопрос.

— И верно, — задумался я, — никаких… если не считать денежных. Тогда давай так — ты идёшь к армянам один, а я прячусь в кустах… у тебя там проходит очередной разговор про отстёгивание доли, придумаешь что-нибудь, а когда он заканчивается, появляюсь я… типа иду из Макарьева в Полосатое. Ты берёшь меня за шиворот и даёшь в морду, потому что я вам денег задолжал и не отдаю. На этом всё, дальше моя роль начинается… только сильно в морду давать не надо, мне ж потом работать ещё…

— Вполсилы заряжу, — согласился Фома, — план мне нравится, пошли… будешь Саней Борзиком из Шаранги, — добавил он.

— А почему из Шаранги? — спросил я.

— Далеко отсюда, не проверят, — логично рассудил он.

Идти тут надо было с пару километров по трассе, которая одним концом шла к Варнакову, а вторым упиралась в станцию на Кировской железной дороге. Разговаривать особо было не о чем, поэтому мы и промолчали всё это время. За пару сот метров до места Фома меня предупредил, и я юркнул в придорожные кусты, а он зашагал далее к армянскому обиталищу. Я проследовал за ним по обочине и остановился в пределах прямой видимости — армяне дружной толпой сидели за столиком во дворе, пили-ели и произносили какие-то тосты на своём языке.

Увидев Фому, они прекратили есть, встал один из них, видимо тот самый старший по имени Ашот, и они отошли в сторонку. Я выждал пару минут и вылез из своих кустов на трассу, взял зачем-то в руки длинную палку и начал весело насвистывать, размахивая палкой из стороны в сторону.

— Стоять! — услышал я командный окрик Фомы, когда приблизился к этой компании. — А ну сюда иди! — продолжил разоряться он.

Я сделал вид, что испугался, выбросил палку и начал несмело приближаться к ним.

— Это ж Борзик из Шаранги, — сообщил больше для Ашота Фома, — я бля его давно ищу.

Ашот закрыл рот на замок и просто наблюдал за дальнейшим развитием событий — ну правильно, конечно, двое выясняют отношения, третий не лезь. А Фома быстро передислоцировался в мою сторону и продолжил:

— Когда бабло вернёшь? — всё таким же громовым голосом вопросил он, а я сделал как можно более жалобный вид и ответил:

— Ты что, Фома, я ж сказал уже — заработаю и верну…

— Время идёт, часики тикают, — сообщил он мне, — долг растёт. Вася больше ждать не будет… на-ка получи пока аванс от него, — и он смачно врезал мне по левой скуле.

Было больно, но терпимо, он и точно не в полную силу приложился. Но это ещё не конец был — далее он пару раз засадил мне ботинком по рёбрам и сказал после все этого:

— Это последнее предупреждение — послезавтра бабла не будет, я тебе руку сломаю, — а потом добавил, повернувшись назад в полоборота, — а с тобой разговор не закончен, завтра продолжим.

И после этого он быстро улетучился в сторону Макарьева, а я с трудом поднялся и проверил состояние организма… терпимо, жить можно.

— Эй, ара, — обратился ко мне Ашот, — помощь нужна?

— Рожу бы обмыть, — отвечал я, — и водички попить, а больше ничего не надо.

— Ну пошли в наш двор, там рукомойник висит, — предложил он.

Компания за столом, умолкнувшая было на период разборок, опять сдержанно загудела. Я прошёл вслед за Ашотом во двор и смыл кровь под стандартным советским умывальником, с пипочкой.

— Воды нет, вина выпей с нами, — предложил далее Ашот.

— Не откажусь, — сказал я, мне тут же уступили местечко за столом, сдвинувшись в сторону, и я туда уселся.

— У тебя тоже проблемы с Васей? — спросил один из армян.

— Угу, — ответил я, выпив полстакана водки, — меня весной в больницу когда положили, занял у него стольник, теперь вот выписали, а отдавать нечем.

— А что за больница? — поинтересовался Ашот.

— Вторая городская психиатрическая, — выдал я, — в Нижнереченске которая.

— Психушка? — переспросил он, — на Июльских дней?

— Точно, — подтвердил я, — а ты откуда про неё знаешь?

— Человечек знакомый там лежал, заходил как-то, — неопределённо поводил руками в воздухе тот. — А диагноз какой у тебя был?

— Кататоническая шизофрения, — вытащил из памяти я такой термин, — галоперидолом закормили.

— Сочувствую, брат, — сказал мне Ашот, — давай выпьем за то, чтобы все были здоровыми и не попадали в психушку.

— Ашот, — заметил ему один из их команды, — у нас всё закончилось. И магазин уже закрыт.

— У бабки Федосьи всегда самогон на продажу есть, — сказал ещё один армянин, — только у нас и денег-то больше нету.

— У тебя деньги есть? — спросил меня Ашот, — ах да, ты же только что по морде получил за то, что денег нету…

— Денег у меня нет, верно, — согласился я, — но есть одна хорошая идея.

— Выкладывай, — предложил Ашот.

— Я тут от нечего делать по соседним деревням шарился в последние дни… — начал я.

— А зачем?

— Ну полно же заброшенных изб, там иногда можно найти что-нибудь на продажу, — пояснил я и продолжил, — и вчера был в Петуховке…

— Это вон там, — показал носатый армянин в сторону заката, — я видел как-то.

— И чего ты там нашёл в этой Петуховке? — спросил Ашот.

— В самой Петуховке ничего, но рядом с ней пашня, и на её краю лежит мешков пять-шесть зерна, для посева наверно приготовили… Федосья вместо денег зерно принимает, я слышал…

— Верно парень говорит, — подтвердил носатый, — я тоже слышал про зерно.

— Зерно-то колхозное, — начал размышлять вслух Ашот, — если поймают, пятерик могут припаять за расхищение.

— Да кто там в этом колхозе в воскресенье следит за чем-то? — спросил тот же носатый, — все бухие давно уже. К тому же, если только один мешок взять, никто и не заметит — кто их там считал?

— Тогда давай так сделаем, — продолжил свои размышления Ашот, — мы тебя с собой возьмём на это поле, покажешь, что и где… а если засада будет, мы же тебя первым и сдадим.

Глава 19

Не пойду я с тобой воровать

— Мы так не договаривались, — включил я Володю Шарапова на бандитской малине, — направление я укажу, могу даже картинку нарисовать, но нахрен мне самому туда лезть-то?

— Аааа, — обрадовался Ашот, — заочковал, падла! А если ты наседка из ментовки и нас там под белы ручки возьмут возле этих мешков?

— Да кому вы нужны в местной ментовке, — попробовал логические аргументы я, — они щас тоже все бухие ходят, в воскресенье вечером-то… короче так, если вы меня с собой потащите, то половина самогона от бабки будет моя.

— А не жирно тебе будет? — задумался Ашот, — трети хватит, бабка меняет мешок на три поллитры, как я знаю.

— Согласен, — вздохнул я, — погнали…

У армян в качестве транспортного средства имелся старый ржавый ГАЗ-51 чуть ли не первых годов выпуска… двигатель от Доджа, кабина от Студебеккера, народное название «Газон». За руль сел носатый, к окну Ашот, а меня запихнули между ними. День, между тем, практически закончился, начались сумерки, которые в средней полосе могут продолжаться и час, и два. Я лихорадочно обдумывал модель своего дальнейшего поведения — попадать в лапы Пугачёва в мои планы ну никак не вписывалось…

— Направо на грунтовку, — показал я направление носатому.

— Сам знаю, — буркнул он, быстро крутя баранку. — Грязи по дороге нету?